Она шла и шла вперед, сосредоточенно смотря под ноги. Главное – идти быстро и не останавливаться. Тогда она успеет.

Золотистый туман мягко рассеивался. Керри внутренне собралась, готовясь к очередному «представлению». Преодоление золотых секторов не было особенно тяжелым – по сравнению с черными и уж тем более с красными. Ее никто не пытался задержать или остановить. Но вот образы, которые являл золотой туман, были весьма и весьма мучительны.

На этот раз перед Керри предстала высокая старуха, облаченная в просторную серую мантию. Полы были расшиты сложной вязью непонятных формул. Седые волосы плотным плащом падали на чуть согбенную спину, колышась от невидимого ветерка. Лицо гордое, слегка надменное – и немного печальное.

– Нам нужно поговорить, девочка, – надтреснутым голосом сказала старуха и шагнула к Керри.

Варрант резко прыгнул вперед, вставая между ними:

– Кер, назад! Она – не призрак! Это может быть опасно!

– В каком смысле «не призрак»? – пробормотала девушка. – Тут же все – иллюзия…

Варрант не стал отвечать. Натянутый лук уставился в сторону старухи.

– Ты не подойдешь. Еще шаг – и я стреляю!

– Не стоит. Тебе нужно провести ее до конца, Хранитель. А ты и так потратил слишком много сил. Если ты потратишь еще кусочек своей сущности, чтобы отбросить меня – тебя не хватит на оставшийся путь. – Тем не менее старуха прекратила свое продвижение и скрестила руки на груди. Кисти у нее были сморщенные и обильно покрытые пигментными пятнами. – Я просто хочу поговорить.

– Говори! Но не приближайся! – Рука эльфа по-прежнему удерживала лук в натянутом состоянии.

Старуха перевела взгляд на Керри.

– Твой спутник прав. Я действительно не вполне принадлежу этому месту. Нейир – хищное творение. Он многое готов поглотить. Но некоторые души не по зубам даже ему. Боги считают, что лабиринт полностью им подчиняется. Полностью ими контролируем. Они почти правы. Но не совсем. И только благодаря этому я смогу предупредить тебя.

– Кто ты?

Старуха слегка пошевелила скрюченными пальцами.

– Ты меня знаешь. Но не такой, какая я сейчас. – Справа от нее золотистый туман заколебался, пропуская небольшую книгу. Книга зашелестела страницами, пока сама собой не раскрылась на одной из иллюстраций. Иллюстрация начала увеличиваться, выползая за пределы книги – до тех пор, пока не стала размером с саму старуху. На разросшейся картине была изображена молодая женщина в алых одеяниях Лиги Равновесия. Керри озадаченно перевела взгляд на старуху. Сходство, несомненно, присутствовало. Но… при чем тут красные? Она же сейчас в золотом, а не в алом тумане! – Этот облик, – тем временем продолжила старуха, – то, как меня стали изображать впоследствии в ваших книгах. Еще одна часть обмана. Я хочу рассказать тебе историю, девочка Огонь. Попроси своего спутника опустить лук. Это не самая короткая история. Он и так слишком устает, сражаясь с этим местом.

Керри нерешительно прикусила губу. Старуха не выглядела опасной. Но ведь тут поначалу большая часть призраков не выглядит опасными!

– Говори так.

Старуха пожала плечами:

– Дело твое. Этой истории много, очень много лет. Прошло всего ничего с момента, когда Изначальные боги оставили созданный ими мир. Боги ушли – но привнесенное ими волшебство осталось. Остался Орден Высокой Магии, повелевавший стихиями. Маги могли сделать почти все, что угодно. Всесильные и безнаказанные… Их не любили. Их не любил никто, кроме них самих. Люди боялись магов. Последствия битвы богов были еще слишком свежи в их памяти. Это была благодатная почва для создания нового культа. Так возник Орден Пресвятой Церкви. Послушники Церкви проповедовали любовь, доброту и всепрощение. Но, чтобы заслужить эту любовь, человек должен был изменить себя и начать вести исключительно праведный образ жизни. И, разумеется, отказаться от какого-либо сотрудничества с магами.

Я была третьим ребенком в семье. Я знала это, потому что мне рассказывали. Моих старших братьев убили почти сразу после рождения. Убили, потому что моему отцу показалось, что новорожденные дети обладают магической силой. Отец считал, что его кто-то проклял. Что на самом деле – это вовсе не его дети, а нечисть. Периодически он напивался и избивал мою мать, обвиняя ее в продажности темным силам. Мне было семь лет, когда магический дар проявился и у меня. Моя мать первой узнала об этом – и чуть не сошла с ума от ужаса. Она учила меня скрывать мои способности. Два года это получалось. А потом правда всплыла наружу. Случайно, неожиданно. К нам зашел один из служителей Пресвятого Ордена. Я не знаю, как он вычислил мои способности – но каким-то образом ему это удалось. Он поставил в известность моего отца. Тот хотел самолично убить меня, но церковник удержал его – и попросил позволения забрать меня с собой. Дескать, возможно, еще не все потеряно и ему удастся заставить злых духов покинуть мое тело. Разумеется, отец согласился. Разумеется, он щедро вознаградил служителя за столь любезное предложение.

Я не понимала, в чем я провинилась. Меня поили какими-то составами, от которых я начинала грезить наяву. Скоро я перестала отличать сон от яви… Иногда грезы были приятными, иногда – кошмарами. И никогда я не понимала этих грез. Они были образами – смутными образами. Каждый раз, когда я приходила в себя, церковники требовали рассказывать видения, что являлись моему взору. Я рассказывала. Они записывали.

Время текло непрерывной лентой. Не было ничего нового. Мне давали еду, периодически разрешали поспать. Купали, одевали в чистую одежду. И поили странными отварами. Постепенно грезы становились все сильнее и ярче. Кажется, церковники были мною довольны. Меня никто не ругал и не бил. Во время пауз между грезами церковники разговаривали со мной об окружающем мире. Но меня никогда не выпускали в этот мир. Я жила в маленькой комнатке с глухими стенами. Я спрашивала, когда я смогу вернуться домой – мне говорили «скоро», однако все оставалось по-прежнему. Я замечала, как меняется мое тело – но в комнатке не было даже зеркала, чтобы я могла посмотреть на себя. Только случайные отражения в чашке с водой – все, что было мне доступно. Я не знала, что отвары, которыми меня пичкают, не только помогали видеть мне странные сны – они еще и крали тот срок, что был отпущен мне природой, преждевременно изнашивая мое тело.

Постепенно я начала разбираться в своих грезах. И задумываться над ними. Я спрашивала у церковников, зачем им мои видения, но они не отвечали. Они детально записывали сны – слово в слово, но ничего не желали объяснять.

А потом настал день, когда я увидела два сна. И во втором из них была я сама. Сон предрекал мне гибель – если я расскажу первое видение. Я не стала рассказывать. Но другие видения перестали приходить в мою голову – только эти два. И наконец церковники озаботились моим молчанием. Мне дали еще один состав. Другой. Он также погрузил меня в сон, но не вызвал грез. Это была вязкая муть, в которую упало мое сознание. Муть, сквозь которую я слышала вопросы церковников. Я не хотела отвечать – но не могла сопротивляться. Я рассказала им первый сон. Наверное, они записали его – как и все предыдущие. А второй я рассказать не успела. Потому что этот сон превратился в реальность.

Я думала, разум исчезает после смерти. В моем случае почему-то оказалось не так. Мою душу отдали этому месту, призрачному лабиринту, подкармливаемому призраками. Они думали, что Нейир поглотит мое сознание – и я исчезну, затерявшись одной из бесчисленного множества искр, что составляют здешнее пространство. Они ошиблись, – старуха сделала паузу и внимательно посмотрела на Керри. – Девочка Огонь, мой первый сон люди назвали Пророчеством Сиринити. Но если мой второй сон был верен до конца – церковники скрыли часть правды. Ту часть, что была невыгодна им, потому что мешала их планам. Ту часть, что могла бы не дать воплотиться их желанию единоличного господства.

– Э-э-э… – Керри слегка поежилась. – И теперь ты хочешь рассказать эту часть мне?