Я выстрелил еще, целясь в грудь. Игрок выронил автомат, посмотрел на меня и тихо, но отчетливо произнес:

– Еще свидимся, киллер.

Немного ошарашенный собственным поступком, я смотрел, как медленно тают тела уходящих на респ игроков. И только сейчас дошло – все, Шад теперь ПК, то есть «плеер киллер» – убийца других игроков. Троих завалил. Убить ПК – дело чести любого игрока. Для меня закрыты все города и базы. Стоит там появиться, как охранники на меня сагрятся, то есть разозлятся и нападут. Стоила ли игра свеч? Посмотрим.

– Шпашибо. Не ожидал.

Мутант подошел ко мне и встал рядом. Шагнув из кустов, я хмуро пожал плечами. Было как-то неловко: получается, сыграл на стороне врага людей. И это последнее слово – «киллер». Какой же из меня киллер? А впрочем… Может, он прав, и киллер, ассасин – моя игровая роль? Роль от бога, то, к чему есть талант?

– Идем, немного ошталошь. – Измененный потопал вперед, и я зашагал следом, все еще напряженно размышляя над произошедшим. – Как твое имя, шеловек?

– Шад.

У расколотого молнией дуба, уже высохшего и побелевшего от времени, Вага остановился. Присев, раздвинул мох, запустил лапищи под выступающие корни.

– Дерши. Рашпорядишь ш умом, Шад.

На коричневой ладони лежал брелок – глянцевый спил большой раковины. Такие сувениры из окаменелостей иногда продают на морских курортах.

– Дерши! – повторил мутант.

Взяв раковину, я заметил прилепленный к ее боку листок инструкции и удивился: это что значит? Теперь в некоторых случаях вместо всплывающих окошек вот такие штуки будут, как бы более реалистично встроенной в игру пояснялки, что к чему в этом мире?..

Артефакт: Голос Барина.

Класс предмета: уникальный.

Прочность: неуничтожимый.

Вес: 0,5.

Эффект: Используется однократно. Доступен с третьего уровня.

Воздействует на лишенных воли существ

(от 2 до 5 голов подчиняет навсегда, пока существо не будет убито),

а также на противника, равного по возможностям.

Вероятность поражения противника: от 30 до 60 %.

Круто! Ай да йети! Ай да сукин сын!

Это ж целый отряд можно сколотить и ходить с ним в бой. Реально сразу некисло прокачаться… Нет, слишком тупо и банально. Перебьют моих хай-петов, то бишь питомцев, и останусь я без поддержки. Думай, голова!

Плохо, что все еще мало информации. Прежде надо лучше познакомиться с этим миром, а потом принимать решения. Я ж пока ничего почти про местные дела не знаю.

Вага покашлял. Он сидел на земле, поджав ноги, смотрел выжидающе.

– Спасибо, – проговорил я и вспомнил про задание Косого. – А все-таки ключ?..

Мутант мотнул косматой башкой, издал короткий рык и проговорил:

– Тебя Кошой пришлал? Глупый штарый человек! Он вообще не жнает, что это за ключ. Думает, что откроет ворота, за которыми шклад оружия, но это не так.

– А как?

Мутант махнул лапой.

– Ты ничего не шможешь шделать – шлаб еще.

Аж обидно стало. Ну да, мал. Зато удал.

– А я попробую.

Вага вздохнул и прижал лапу к боку, сомкнул веки и скрипнул зубами, будто от боли.

– Я штар и болен, как и этот мир. Я был, когда он рождалшя, и теперь подпираю плешами небо и потому не могу умереть. Штарые раны болят… Нештерпимо болят.

Проверяет он меня, что ли? Крючки с наживкой разбрасывает. Ладно, будь по-твоему, ворчливый йети. Давай уже, не тяни винду за трей – считай, что клиент заглотнул наживку… Подсекай – клюет!

– И чем могу тебе помочь? – я опустился на примятую траву рядом с Вагой. Ноги гудели, будто прошел десятки километров.

Мутант оживился, вроде даже улыбнулся – передних зубов у него не было, только клыки торчали.

– Штарые раны ноют бежбожно. Ушел бы навшегда, да не могу, у меня еще дела в этом мире. Важные дела. Но не найти шреди людей доштойных. Вы глупые и жадные.

– Давай, говори, что у тебя, а там разберемся, достоен или нет.

Он посмотрел, будто ощупывал, взвешивал мои возможности. Наконец изрек:

– Для нашала ижбавь меня от боли. Моя кровь отравлена ижлушением. Принеши регенератор… Шприш-ампула, таких больше нигде нет. Они должны шохраниться в штаром Гошпитале.

– Это где? Я еще плохо ориентируюсь.

Вага сунул лапу в карман штанов, вынул сложенный вчетверо листок, мятый, в масляных пятнах, протянул мне.

Что сасквоч в него заворачивал? Сало? Поборов желание взять бумажку двумя пальцами, положил ее на ладонь и развернул: карта окрестностей! Даже такая затрапезная мне сейчас еще не по карману.

– Разберешься? – Вага, кряхтя, поднялся.

– Разберусь, куда денусь.

– Пошмотрим. Ешли поможешь – ужнаешь кое-что про Техножамок. Я был там. Так меня некоторые и наживали: Страж Техножамка. Какое это мешто!

– Расскажи о нем хоть что-то, – попросил я, не поднимая головы. – Мне, так чувствую, теперь много рисковать придется, чтобы помочь тебе. Так хоть знать бы, ради чего рискую?

Он надолго замолчал, и в конце концов я не выдержал, оторвавшись от карты, посмотрел на него. Страж Технозамка глядел вдаль, взгляд его был затуманен, седая борода трепетала на легком ветерке. Толстый, корявый палец почесывал татуировку – восьмерку с разомкнутыми кольцами, напоминающую знак бесконечности и песочные часы.

– Техножамок – иштошник Штормов, – наконец глухо пробормотал он. – Вше, больше нищего не шкажу.

Я обдумал его слова. Тут попахивало легендарным. Даже, сервер меня побери, эпическим! Источник Шторма? Шторм упоминал бармен в поселке…

– А теперь иди, – сказал йети. – Шправишься ш жаданием – многое ужнаешь. Но ошторожен будь, не шпеши. Большие дела медленно делаютшя.

Большие дела медленно делаются. Это точно. Я разгладил карту на колене. Она напоминала спутниковое фото с карандашными пометками, сделанными от руки. Можно прямо восхититься работой людей, создавших этот мир. Ну и реалистичность! Здесь не играешь – живешь!

И тут поймал себя на мысли, что интересует больше не что на карте, а как это сделано. Наверное, в прошлой жизни имел отношение к подобным вещам? Вот она, рыбка воспоминания, плавает у самой поверхности, хватай ее! Помассировал виски, попытался потянуть за нащупанную ниточку. Воспоминания совсем рядом… Но и эта нить оборвалась, и снова передо мной был черный омут беспамятства.

Кто такой Шад, он же – Прот-117? Почему он здесь? Не отпускало чувство, что прямо сейчас там, в реальности, происходит что-то важное, связанное со мной… а я безнадежно застрял в этом виртмире. Или меня сюда поместили насильно?

Так, не будем отвлекаться: карта. Вот синяя нить, рядом написано: «ручей Звенящий», за ним, много севернее Мшистого, – лес. Километра четыре леса, потом белое пятно. Это, кажется, аномалия, со спутника через нее не видно. Дальше еще одна, за ней снова лес, потом здание с проваленной крышей, перечеркнутая надпись: «Объект 2041???», рядом – развалины, а выше, на холме, – еще одна постройка и подпись жирным: «Объект 20–41!!!» Над ним нарисованный от руки крест и жирная стрелка, воткнувшаяся в бетонную крышу. «Госпиталь».

Н-да, не так уж сладко. Топать туда километров пятнадцать, и белые пятна на карте отнюдь не вдохновляют. Может, это и игровой мир, но боль здесь ощущается почти как в реале. И потом, со мной ведь что-то неладно… По крайней мере, умирать здесь не рискну – вдруг не респнусь.

Значит, план действий следующий: раз уж так все повернулось, то на квест Косого кладем с длинным аномальным прибором, обойдется без моей помощи. Вместо этого сначала выполняю задание Коменданта, возвращаюсь в Мшистый и тарюсь оружием. Потом – помочь йети Ваге, Стражу Технозамка (успевшему, кстати, тихо скрыться за деревьями). Но прежде чем идти за непонятными ядоплюйками, нужно сделать кое-что другое. За три левела накопилось 120 нераспределенных единиц характеристик. Надо с умом ими распорядиться… То есть перво-наперво заняться собой, а уж потом идти крошить ядоплюек. Интересно, что за дрянь? Воображение нарисовало сарлака из «Звездных войн» – огромную пасть, растущую прямо из земли, только с мясистыми ярко-алыми губами.