Что же касается чисто пищевого содержания праздников, то об этом следует сказать особо.

Самый заметный, самый большой, самый массовый и значительный для мусульман разных национальностей праздник — это Рамадан. Он назван по имени месяца, в который происходит, и длится весь этот месяц, ровно 30 дней.

Эти 30 дней в светлые часы суток, начало которых определяется с того момента, когда на рассвете еще в сумерках можно отличить белую нитку от черной, и до момента исчезновения последнего луча заходящего солнца — мусульманину не разрешается ничего есть, пить можно только чистую воду.

Правоверным запрещено даже сглатывать слюну, если она возникает при взгляде на съестное или мысли о нем!

Однако все эти строгости абсолютно исчезают, как только скрывается солнце, и в течение вечера, а также всей ночи можно есть все, что только имеется в распоряжении каждого и к чему он чувствует склонность.

Нет никаких ограничений количества, состава, ассортимента пищевых продуктов во время этого «поста» все темное время суток. Так что называть Рамадан постом можно лишь условно. Ведь во время него не только не ограничивается состав пищи, что является первым признаком и условием всякого религиозного поста, религиозного воздержания, но и не нарушается ежедневное, регулярное, без всяких пауз и перерывов употребление пищи. Ритм питания сохраняется! Просто питание переносится с дневного на ночное время суток. Вот и все! Пищевой суточный ритм не меняется, меняется лишь время суток, когда происходит прием пищи. Это связано с тем, что питаться в течение дня в пустыне, при температуре воздуха в 30—40°, просто невозможно, поскольку нет аппетита. Практически в таких условиях приходилось просто изменить время приема пищи. Так возник Рамадан.

Для арабов Аравийского полуострова, Магриба и других южных стран вроде нашей Средней Азии такое следование «посту» просто необходимо и естественно. Лишь для мусульман более северных территорий, например для татар, башкир, Рамадан может выглядеть периодом вынужденного воздержания, причем временного и к тому же психологического, а не физического. Так что мусульмане радостно «постятся» в Рамадан, и он поэтому считается не тяжелым, а праздничным временем года.

Как только месячный срок подобного «поста» завершается, следует бодрящий, веселый праздник разговения — Курбан-Байрам, или Малый Байрам, справляемый три дня подряд в обстановке полнейшего безделья и без каких-либо количественных и качественных ограничений в еде.

Особенно много употребляют в Курбан-Байрам национальных сладостей и кондитерских изделий — пирожных, печений, халвы, засахаренных фруктов.

Спустя два месяца нормальной жизни подобный, но уже четырехдневный праздник неприкрытого обжорства повторяется и носит название Большого Байрама. К этому празднику обычно специально откармливают определенного барашка, причем даже городские арабы в странах Аравии и Магриба содержат такого барашка в многоквартирных домах на балконе. Этого барашка съедают постепенно, строго по ритуалу: в первый день — блюда из требухи, на второй — голову и ножки, на третий — остатки мяса на костях, а само мясо вялят впрок, нарезая длинными полосами.

Так завершается осенний цикл, занимающий по времени целый квартал, то есть четверть года, когда то ночью, то днем усиленно потребляется сельскохозяйственная продукция, сохранить которую круглый год просто невозможно в условиях сухих субтропиков.

Никакого религиозного смысла, кроме задачи дисциплинировать народ, чтобы он неукоснительно соблюдал рациональный в условиях пустыни, четкий пищевой режим, мусульманские праздники не имеют.

Чисто религиозное значение имеют, тем не менее, два праздника: Мавлид (Мулед) — День рождения пророка Магомета и Мирадж — Праздник вознесения в Иерусалиме. Но они, во-первых, празднуются всего по одному дню, а во-вторых, обычно соблюдаются только в среде мусульманской интеллигенции, включая, разумеется, духовенство, и никак не регламентируются в пищевом отношении — ни в смысле суточного распорядка застолья, ни в смысле пищевого рациона. На эти праздники готовят как специфически праздничную, ритуальную еду лишь сладкую кашу (манную или рисовую) с медом и сухофруктами и блюда из четырех видов орехов.

В целом же в мусульманских странах как в праздничные, так и в рядовые дни употребляют национальную пищу того народа, который населяет эти страны: у узбеков — узбекскую, у арабов — арабскую, у татар — татарскую, у турок — турецкую.

Что ислам действительно сделал доброго и полезного, так это сохранил в неприкосновенности кулинарные национальные традиции всех мусульманских народов. В эту, кулинарную, сферу ислам фактически и практически совершенно не вмешивается. Конечно, от Марокко до Индонезии признается арабская кухня, но в основном готовят свои национальные блюда. Берберы Африки едят свою пищу, сенегальцы — свою, татары и узбеки — привычную среднеазиатскую, а малайцы — малайскую и китайскую, оставаясь в то же время добрыми мусульманами.

Конечно, у каждого народа есть свои предпочтительные блюда, свои представления, в первую очередь национальные, а не религиозные. Магомет поступил мудро в том отношении, что, за исключением двух-трех гигиенических советов, предпочел не вмешиваться в кулинарные привычки и вкусы мусульман — как своих непосредственных соотечественников, арабов, так и других народов Азии и Африки, принявших ислам. И это также одна из причин широкого распространения ислама как религии в Азии и Африке, где обитающие там народы находятся в настоящее время ближе к природе, чем народы других континентов, особенно Европы.

Пища не разделяет мусульман. Она их объединяет, но не насильно, не в силу ритуальных обязанностей, диктуемых религиозным рвением, а в силу схожести кулинарных принципов приготовления, почти одинаковых как для стран Магриба, так и для стран Средней Азии и Ближнего Востока: мясная, мучная, рыбная, но всегда жаренная на масле (растительном) пища по вкусу всем мусульманам, независимо от национальных кулинарных особенностей отдельных исламских народов. И в этом смысле исламский стол носит интернациональный характер.

Вот почему возможны многотысячные исламские сборища, вроде паломничества мусульман разных стран в Мекку и Медину. В таких случаях ислам не вмешивается в кулинарию. Он уважает традиционные пищевые привычки принявших ислам народов, понимая, что кухня — вовсе не то поле деятельности, где следует добиваться единства.

В этом отношении, психологически, ислам стоит на диаметрально противоположных позициях с иудаизмом. И именно это во многом объясняет их противоречия и несовместимость — историческую, психологическую, религиозную.

В XX в., особенно во второй его половине, обязательным и массовым праздником в мусульманских странах является мусульманский Новый год, приходящийся на весну (конец февраля — начало марта). Международный Новый год (31 декабря / 1 января) также отмечается мусульманским населением ряда стран, в том числе в странах СНГ и в Африке, где еще чувствуется влияние английской и французской культуры и традиций.

Мусульманский Новый год носит разные названия в разных странах ислама. В бывшей советской Средней Азии и на всем Среднем Востоке он называется Навруз, Науруз, Новруз, Эйд новруз, Мухаррам, а у арабов Африки — Рас-эль-Ам. Празднование интернационального Нового года у арабов в Африке называется Хагуза.

Новогодний мусульманский праздник обставляется торжественным национальным ритуалом, который отличается по многим деталям у шиитов и суннитов, у арабов Магриба, Саудовской Аравии, у мусульман Татарии, Башкирии или Пакистана.

Отдельные народы вносят в него свои чисто национальные черты, в том числе не только во внешнее оформление, но и в пищевое содержание новогоднего застолья.

Прежде всего, мусульмане празднуют его не один день, а несколько, обычно в течение всей последней недели мухаррама, отмечая особенно заметно 1-й, 2-й, 3-й, 4-й и 7-й день каким-либо характерным, принятым только для данного дня блюдом, то есть кулинарно «маркируя» праздник, придавая тем самым еде ритуальное значение.