Ладно. Главное — выжила. А если кошмар выцветет, так это только к лучшему. Как, почему все случилось — разобраться можно чуть позже. Если только это явление находится в той области, где возможно хоть частичное понимание.
Сейчас главное — окружающая обстановка. Так. Артур сидит, закрыв глаза, в полном отчаянии. Сейчас, Бездна побери, еще придется регулировать его нервы! Оружие валяется на полу, стены нет… Все ясно.
Два местных медика вбежали одновременно и мигом разделились. Один, сокрушенно вздыхая и вместо пациента шипя от предполагаемой боли, накладывал Артуру на руки коричневые сушеные листья — они медленно разбухали от крови, впитывая и останавливая ее. Другой попытался преподнести Озр розовый настой в кварцевом флакончике. Командор отвела его руку, но не рассчитала силы и чуть не сломала лекарю кость — того спасло только неподобающее мужчине, но своевременное «Ой!».
— Спасибо, я в порядке… — Киборг уже не качалась на ногах (система ремонта быстро приводила тело, в том числе и вестибулярные контуры, в норму). Ощущения счастья, победы, жизни не было — Озр слишком устала (то есть слишком устал ее мозг). Единственное, чего сейчас хотелось, — полностью расслабиться, перестать копировать внешность Инги Петере. А все другое — потом. Даже размышления. Посидеть бы, закрыть глаза… Конечно, такие желания — атавизмы сознания. Искусственный организм уже пришел в порядок — иначе у нее был бы полный или частичный паралич. Сидеть хотелось просто потому, что за миллионы лет в человеческом мозге понятия об отдыхе и его позах связались очень прочно. Поэтому Десантники в случае психической усталости чисто машинально принимали положения для физического расслабления.
— Что с тобой было? — Артур толкал ее в плечо, даже не замечая, что оно стало твердым, неживым (настолько плохо Командор сейчас контролировала свое тело).
— Не знаю… Наверное, что-то вроде луча инфразвука. — Озр предпочитала не смотреть в глаза землянина.
— Где ты встречалась с ним раньше? — Капитану хотелось по всем правилам тряхнуть ее за плечи, но он боялся сделать это. Кто знает, в каком Инга сейчас состоянии?
— Нигде. Я совершенно не знаю, ничего, ни в чем…
Артур искоса посмотрел на нее, не соображая, верит он, объяснениям или нет. В этой ситуации правдой могло быть что угодно. Истомин молча развернулся на каблуках и уставился в шелк стены. Командор шагнула к нему, осторожно положила руку на плечо:
— Я действительно ничего не понимаю. — Это было правдой.
Землянин вздохнул:
— Я сейчас должен проснуться и обнаружить, что мы еще не отстыковались от «Титана». Вот и все.
Игорь, успевший подойти к ним, с энтузиазмом закивал. Озр отвернулась, глядя в пол. Пока на эмоции нет сил, но скоро ей станет дико стыдно — это ясно. Не суметь сдержать страх, распуститься до такой степени! Будто раньше никогда не приходилось проскакивать в микроне от смерти. Да, от другой, но какая разница?! (О разнице она сейчас уже не помнила, не могла воскресить в памяти ощущения агонии.) Единственное, что искупает такое невероятное безобразие, то, что она все-таки выжила. Сумела сделать невозможное — победила Шифр. Да, ее психика никогда раньше не «ехала» — но бывало, что другие киборги вылезали из катастроф только на сумасшествии… Ладно, эти обвинения и самоуспокоения будут уместны только после тщательного анализа происшедшего.
Князь решил, что приличествующее время выдержано, и с дипломатической неспешностью прошествовал к Командору. Он еле-еле скрывал дикую радость от фиаско «мага»:
— Примите мои уверения в том, что я счастлив таким исходом. Один человек, которому я… хм, очень многим обязан, попросил меня помочь в этом деле. Я был вынужден согласиться на вашу встречу в моем замке… Но я очень рад, что…
Артур почти не слушал. Он не знал местных обычаев, и то, что князь извиняется перед пострадавшей, казалось ему совершенно естественным и рядовым. Гораздо важнее состояние своих рук, облепленных посиневшими листьями. Вздувшаяся растительная мякоть неприятно напоминала несвежее мясо. И под ней невероятно жгло, чесалось… Оставалось надеяться, что местная медицина все-таки совместима с земным метаболизмом.
Орамсвои сразу заметил, что рассматривает «волшебник-смерд», и немедленно начал расхваливать своих лекарей.
Озр нескончаемо, вежливо кивала головой — и все время держала руки капитана в системе своих полей-манипуляторов. Сейчас такой фокус давался ей удивительно легко… С пола донеслись рваные, всхлипывающие звуки — это смеялся севший на циновки Игорь. Он утирал лицо пыльным, давно потерявшим бело-зеленый цвет рукавом. На лице оставались полосы грязи, а рукав местами стал намного чище.
— Кэп, пошли. Иначе нам здесь еще что-нибудь приготовят… — Он говорил на космоне, и чуть успокоившийся князь немедленно снова начал волноваться.
Командор нагнулась, схватила пилота за шиворот и дала несколько хлестких оплеух. Истеричный смех затих. Озр подошла к бластеру и подняла его с пола. Слуги, обходившие «дьявольскую штуку» на приличном расстоянии, начали аккуратно пятиться. Десантник, не выпуская оружия из рук (просто еще не успела прицепить его за спину), обернулась к князю, поклонившись ему с ледяной вежливостью:
— Благодарим за прием и за лекарей. До свидания.
Хозяин не стал настаивать на этикетном прощальном чаепитии.
«Похоже, хотят уничтожить лично меня. Интересно, все это связано с каким-либо из моих прошлых рейдов? Или я просто вызвала у кого-то здесь что-то вроде психической аллергии?»
Ночь легла мягкая, как шкура зверя. Вода в озерце рядом стояла тихая, неподвижная. А местные птицы и звери везде были гораздо молчаливее земных. В небе играло белоснежное, холодное сияние — и находило своего двойника в теплом водном зеркале. Озр лежала под кустом и делала вид, что спит. Игорь нервно ворочался в полудреме. Артур, еще днем уставший от ругани в адрес пилота, закончил обдирать с рук целебные листья и теперь недоверчиво рассматривал свою новую, розовую кожу. Он поражался биологической активности местной флоры и изо всех сил не думал об убийстве… монстра, да, не человека, а монстра, но все равно забыть, забыть…
Озр считала свою работу лишь удовлетворительной. По-настоящему качественно удалось снять лишь нервный шок Истомина. А на руки ушло слишком много времени. Конечно, биохимия землян все же отличается от биохимии координаторцев, но… И Игорь остается все в том же состоянии, тут вообще ничего нельзя сделать…
Пилот словно отозвался на мысли о нем — вскрикнул во сне, вскочил, ошалело озираясь. Артур не сдержался и прошипел командирским тоном:
— Ты когда нервы в норму введешь?! Девушку разбудишь, псих меднепригодный!
Тот оглянулся на «спавшую» Озр, подошел к капитану и очень тихо заговорил — напрасно рассчитывая, что Командор ничего не услышит:.
— Плохо мне, понимаешь?! Ты начальник, я тебе скажу, но только тебе. Мне очень плохо и страшно, понимаешь? Я все чаще сам не разберу, что делаю. Просто вдруг захочется поступить вот так — и я — ни о чем не думая… Без причины, словно кто-то другой во мне этого хочет, не я. Понимаешь? Страшно! Ни в Космосе, ни на Земле со мной такого не бывало. — Игорь резко поднял голову, огромные темные зрачки поглядели в глаза Артура. Где-то во тьме, в лесу, закричали, и крик перешел в квакающий рев. — Эта планета меня убивает. Мне нужна Земля, да хотя бы Сатурн! Здесь сумасшедший дом. И воздух — он портит мозги. Видимо, какая-то дрянь, к которой вы с Ингой устойчивее. А я от нее рехнусь! Планета меня съест, понял?! И скажи, зачем мы идем? Куда? И почему нас ведет девчонка-мед, а не капитан?! А?! Ты ведь тоже сходишь с ума, так?
Артур молчал. Он впервые подумал, что в местной атмосфере может содержаться какой угодно наркотик. И тогда все их постоянно-неадекватное поведение…
Озр встала и неслышно подошла. Присела на корточки:
— А если это обычный психоз? А не химический?
От стыда и гнева Игорь просто оцепенел. Она продолжала:
— У тебя есть доказательства, что это отравление? И вообще, какой смысл в движении — где угодно, хотя бы на той же Земле? Только там ты идешь во времени, а не в пространстве. Но его дорога так же слепа, как эта.
