— Если бы в вашей лодке сидела эта ведьма, одетая как вы, то я тоже сразу же согласился бы, даже не сомневайтесь!

Теперь в распоряжении Анны и Джека были два корабля и двадцать человек. Хотя и чувствовалась малочисленность экипажа, но они представляли собой на море довольно грозную силу.

Следующий корабль удалось захватить, вывесив голландские флаги, и тем самым сбить с толку капитана испанской шхуны. Не успели на обманутой шхуне разобраться что к чему, а их уже взяли на абордаж. И на палубу, размахивая саблями, хлынула толпа вопящих босоногих дикарей под предводительством самой валькирии, которая приняла слова одного из голландцев близко к сердцу. Обнаженная до пояса, Анна ворвалась на палубу испанского судна, размахивая абордажной саблей и вопя. Ее грудь была прикрыта лишь портупеей, на которой висело ее оружие. Испанцы вытаращили глаза от изумления. Анне не было необходимости наносить или отбивать удары, так поражены были испанские матросы.

Рэкхэм отказался принять в команду испанцев, поэтому всех их отпустили, после того как корабль был освобожден от «лишнего» груза золота и орудий. Теперь их карманы наполняли монеты, но это не могло помочь им нанять экипаж, по крайней мере, до тех пор, пока они находятся в плавании.

На следующее утро Анна стояла у борта и следила за тем, как меняют свою окраску волны. Всю ночь накануне она не могла сомкнуть глаз. Они поругались с Джеком из-за ее поведения при захвате последнего судна, он возмущался по поводу ее «стриптиза».

— Ты что, подстрекаешь весь экипаж на изнасилование? Да ты выглядела, как обычная шлюха! Да еще перед испанцами!

Поначалу женщина пыталась подшучивать над его злостью:

— Но, Джек, ведь это сработало? Не так ли? Не сомневаюсь, что мои груди могли ослепить только глупых папистов. Что же касается наших парней, то я — одна из них!

Но Джек не унимался:

— Я не потерплю, чтобы мою женщину видели обнаженной чьи-либо глаза, кроме моих! Я все еще капитан на этом судне, и если ты забыла об этом, то я прикажу выпороть тебя, как любого другого, неподчиняющегося приказам. И помоги мне потом Господь!

— А пороть меня будут в одежде или без? — задумчиво спросила Анна. — Я не позволю больше стягивать с меня блузу, капитан! Так же, как и разговаривать со мной в подобном тоне! Попробуй еще раз, и ты сам в этом убедишься!

Джек, нахмурившись, вышел из каюты. Он изменился, ее Джек… Но и она, должно быть, тоже. И Анна дала себе слово постараться сглаживать острые углы в их взаимоотношениях. Теперь она смотрела на бег волн, никогда не уставая от этого зрелища. Вдруг с грот-мачты раздался крик впередсмотрящего. Женщина схватила с подставки подзорную трубу, и мозг ее тут же пришел в рабочее состояние. Море наливалось стальным цветом, а на горизонте становилось пепельно-серым. На этом фоне были почти незаметны серые паруса. Джек подошел и стал за спиной, приняв из ее рук подзорную трубу.

— Что там, милая? — он с трудом разглядел белую пену парусов: — Билли, наверх! — скомандовал он самому юному члену экипажа, обладавшему самым острым зрением. — Посмотрим, на что ты способен! И если ты ошибешься, придется тебе целовать задницу боцмана, а не его дочь!

Билли усмехнулся и полез по вантам. Анна постаралась унять дрожь и стала ходить взад и вперед, вглядываясь в потемневшее море и желая усилием воли приблизить корабль. Из поднебесья донесся голос Билли:

— Это англичанин, сэр, летит по ветру, как чайка!

— Захватим судно! — крикнула Анна и тут же стала искать взглядом Джека, надеясь, что не оскорбила его своей поспешной командой. Он взглянул на нее и стал подстегивать экипаж приказами:

— Все наверх! Все наверх! Шевелитесь!

Заспанные пираты повылетали из своих коек. Стряхивая сон и чертыхаясь, они повисли на вантах, высматривая корабль. В мгновение ока «Кингстон» догнал тяжелый фрегат.

Его капитан, заранее зная ответ, все-таки закричал:

— Что за корабль? С какого вы порта?

Джек проревел через пространство, разделяющее их корабли:

— Мы с моря! — и вывесил черный флаг. Пираты повыскакивали из своих укрытий, крича, угрожая и размахивая абордажными саблями.

В ужасе Анна увидела, как откинулись щиты портиков фрегата, и в них появились скрывавшиеся до поры жерла орудий, похожие на ряд акульих зубов.

— Приготовиться к залпу! — закричала она, отскакивая от борта.

В ответ она услышала одно единственное слово «Огонь!», долетевшее через волны, и шлюп содрогнулся, приняв на себя бортовой залп фрегата. Прицел был взят немного выше, но палуба наполнилась дымом и осколками, защелкавшими по обшивке. Женщина почувствовала резкую боль в бедре от вонзившейся щепки. Ее легкие разрывались от дыма, глаза слезились, но она подставила плечо под двадцатичетырехфунтовое орудие, помогая вытолкнуть его на огневой рубеж. Анна, борясь с ветром, отыскала взглядом Джека. Тот стоял на шканцах, командуя канонирами, выкатывавшими пушки.

— Огонь! — закричал он.

Раздался оглушительный залп, и Анна зажала уши руками. Главный канонир сердитым возгласом стал подгонять заряжающих, готовясь к новому залпу. Сквозь дым Анна разглядела, что бортовой залп орудий «Кингстона» нанес непоправимый ущерб английскому фрегату, который стал заваливаться на один борт, а половина палубных надстроек была снесена.

Джек зарычал:

— Перезарядить орудия! Готовься к залпу! Грохоча, как раскаты грома по палубе, орудия вновь были выкачены на огневой рубеж. Но не успел капитан отдать приказ о втором залпе, как с фрегата донесся голос:

— Эй, это Вы Джек Рэкхэм из Нью-Провиденс? Джек на минуту растерялся:

— Да, это я — Джек Рэкхэм — с моря. Кто капитан?

— Кон Кесби! Прекратите огонь!

Джек посмотрел на Анну, облокотившуюся на борт и зажимающую рану на бедре. Вглядываясь сквозь окутавший судно дым, она пыталась определить, кому принадлежит этот голос.

— Вы просите пощады? — прокричал Джек.

— Да! Черт возьми! Прекрати огонь, Джек! Кон Кесби просит пощады, будь вы члены Братства или нет!

Когда ветер разогнал клубы дыма с палубы фрегата, Анна рассмотрела фигуру, стоящую на юте. Это действительно был Кон Кесби, и Анна рассмеялась, не обращая внимания на мучавшую ее боль. «Кингстон» быстро совершил маневр и подошел к поврежденному фрегату, чтобы взять его на буксир. Джек и Анна были во главе команды, которая ворвалась на борт фрегата.

Анна прохромала к Кесби, нога ее была перетянута платком, и обняла его с пылкостью, которая удивила их обоих.

— Черт меня подери, Кесби, — сказал Джек, похлопывая старого пирата по плечу. — Что ты делаешь на борту королевского фрегата?

Кесби сверкнул на него глазами:

— А где же еще мне быть? Не ковыряться же с мотыгой в саду Роджерса! По крайней мере, под ногами у меня море! А что ты делаешь под Веселым Роджером?

— Мы не вынесли спокойной жизни, Кон, — ухмыльнулась Анна. — Ты помнишь, как предостерегал меня от воровской болезни, симптомы которой заметил уже тогда?

Он кивнул на ее ногу:

— Да, и вот налицо само заболевание!

Анна пригласила старого пирата в их каюту. Люди Кесби охотно покинули свой тонущий корабль и перешли на борт «Кингстона». Обе команды угощались грогом, а Кесби, Джек и Анна в каюте вспоминали прежние деньки. Фрегат Кесби вез сахар и ром, и Джек отдал приказ перенести груз на борт «Кингстона».

— Старина Кесби, я сомневаюсь, что это корыто сможет доставить груз в порт. Половина оснастки, от носа до кормы, сметена.

— Ты прав, негодник. Я и сам это вижу. Ты чуть не оторвал мне ногу в заварухе.

— Ладно, а что ты скажешь, если мы примем тех из твоей команды, кто захочет к нам присоединиться, а остальных высадим в Ямайских водах? Ты сам можешь остаться или убраться, как хочешь!

Анна бросила быстрый взгляд на Джека. Она не верила своим ушам: он предлагает койку простого матроса бывалому морскому волку, предводителю пиратов, которым был когда-то Кон Кесби натянуто улыбнулся-

— Ты же знаешь, Рэкхэм, что мы с тобой похожи. Как капитан, я гораздо лучше тебя. К тому же здесь твоя баба. И она станет моей, не успеет месяц округлиться, — его глаза бесстыдно оглядели тело Анны. Кон открыто ухмыльнулся в лицо Джеку, глаза его блестели. — А сам Ты станешь приманкой для акул, капитан.