Огромную часть своей любви Уильям отдавал Анне. В ее сверкающих глазах он видел себя и свое будущее. Она быстро росла и становилась высокой, крепкой, не по годам развитой девочкой, очень общительной, красивой, как ее мать, и сообразительной, как отец. Кормак часто брал ее с собой в доки и в город, переодетую мальчиком. Она стала подражать щегольской походке матросов и прятать свои рыжие кудри под маленькой зеленой кепкой. Тем, кто спрашивал, откуда этот мальчик, Уильям отвечал, что это его племянник — сын дальних родственников — приехал погостить у него. Но интересовались немногие.
Элизабет Суини случайно раскрыла откровенные уловки своего мужа, а так же то, что он продолжает любить Мэри и заботиться о ней и ее отпрыске. Без промедления она прекратила выплату пособия, тем самым оставив его без фартинга надежного дохода. Все его уверения, проклятия, вспышки гнева принесли мало пользы. Рос поток клиентов, не желающих больше иметь с ним дела.
Последней каплей было осознание им того факта, что Анна — единственная полноправная наследница его земель и сердца — достигнув восьмилетнего возраста, никогда не имела приличного платьица, не вплетала в волосы разноцветных лент, не играла с китайской куклой и не умела есть вилкой. Но она, казалось, была вполне довольна своей участью, носила мальчишескую одежду, всюду следовала за отцом, подражая ему.
Кормак был твердо уверен в том, что будущее Анны не должно быть заключено в рамки предрассудков кучки тупоголовых лицемеров. Он видел, что ее юному уму становилось тесно в этом маленьком мирке, подобно тому, как она вырастала из старых бриджей. Ее ручки были предназначены для более интересных вещей, чем поломанные ракушки и перья чаек, которые были сейчас ее любимыми игрушками. Кроме того, ей нужна была строгая няня с сильным характером. Анна росла ужасно упрямой, точь-в-точь, как ее мать. Но приличная няня не пошла бы в дом Кормака на службу к такой госпоже, как Мэри Бреннан. Кормак видел, что не может больше оставаться в Корке, восставшем против него.
Поэтому как многие прекрасные сыны Ирландии, он стал думать о том, чтобы покинуть Старый Свет. Он, подобно большинству колонистов, считал Англию своей родиной, но всегда чувствовал себя там чужим, так же, как и на Ирландской земле, которую узурпировали его предки. Но, если он чужак, то почему не в стране чужаков — Новом Свете? Эта идея родилась у него внезапно.
Вскоре в Корке сделал остановку корабль, следующий из южных колоний в Бристоль, чтобы взять на борт партию шотландской шерсти. Он привез небрежно отпечатанные циркуляры, которые переходили из рук в руки в доках и по всей деревне. Вот один такой, приколотый к стене таверны, и прочитал Кормак.
Объявление о заселении Каролины.
Если Вы родились младшим сыном в благородной семье и по законам нашей страны не имеете надлежащего состояния, если обладаете незаурядными способностями, Вы не побоитесь покинуть свою родину, чтобы добиться успеха и заработать состояние, соответствующее Вашему происхождению и способностям. Таким образом, Вы минуете те незаконные пути, которые используют многие благородные молодые люди, чтобы обеспечить себя.
С несколькими помощниками и небольшим капиталом вы сможете получить огромное состояние. Как младший сын в семье, Вы не имеете права унаследовать земли своих предков, но Ваша деятельность и Ваше старание могут сделать Вас главой самого знаменитого семейства в Каролине.
Основные привилегии:
Всем гарантируется свобода вероисповедания, то есть не имеет значения, к какой конфессии Вы принадлежите, но каждый должен подчиняться губернатору и почитать Бога, следуя своей вере.
Губернатор и Совет избирается из своей среды и следит за тем, чтобы точно выполнялись законы Ассамблеи. Губернатор избирается на срок не более трех лет, он не имеет полномочий устанавливать налоги, издавать или отменять законы без согласия на то Ассамблеи.
Обращайтесь к г-ну Уилкинсону, Айронмонгер, Лондон. Здесь вам сообщат дату отплытия и что Вы должны иметь при себе.
Подписано действительным и полноправным лордом-наместником Каролины.
Выбеленная стена таверны сияла в лучах полуденного солнца.
Кормак прочитал циркуляр дважды со слабо скрываемым волнением. Анна тихо стояла подле отца, стараясь заглянуть ему в лицо.
— Что это, папа? Приплыл наконец наш корабль? — тихо спросила она, помня, что рядом никого нет. Девочка знала, что не должна называть его папой при людях.
— Может случиться так, что это наш билет в рай, девочка. — Он посмотрел на подрастающую дочь: ее волосы были спрятаны под уродливой кепкой. Он сказал это осторожно, почти шепотом, не отводя от нее взгляд. — Мы оставляем этот Богом покинутый остров. Хватит с меня этих «зубастых» Суини, констеблей, благочестивцев и прочих малодушных тупоголовых. — Кормак не знал, чего точно ожидать от своей дочери, но к чему он определенно не был готов, так это увидеть безудержную радость на ее личике.
— Уезжаем? Вместе? — тоненький голосок стал понижаться, она старалась подражать отцу. — Здорово! Они мне тоже надоели. На новом месте нам будет намного лучше.
Кормак отрывисто засмеялся, в очередной раз удивляясь тому, как трудно что-то скрыть от этой маленькой головки.
— Да, доченька. Возможно. Пойдем к морю?
Он взял ее за руку и повел по причалу к краю гавани. Из дока они могли видеть огромные торговые корабли, выстроившиеся вдоль залива. Это были напыщенные купеческие бриги. Их залатанные паруса обвивали мачты, как самотканые шарфы. Разноцветные вымпелы и флаги всех стран развевались на слабом ветру. Подтянутые шлюпы изящно качались на волнах, а чайки с криком кружились в лучах солнца. Суда подталкивали друг друга и под скрежет корпусов выкрикивались приветствия. Анна вся сжалась, возбужденная суматохой в гавани. Она жадно вдыхала морской воздух.
Уильям отвел взгляд от моря и осторожно, непринужденно спросил:
— Тебе не жаль оставлять свой дом и уезжать в колонию? А как тебе нравится название Каролина?
Анна была немного смущена его вопросами. Он часто разговаривал с ней, хотя она не всегда понимала, что он говорил. Девочка слышала о Новом Свете, но название Каролина было новым для нее. Однако, оно соскочило у папы с языка, и девочка не могла представить себе страны, пусть даже за океаном, которую она не полюбит, если там будет отец.
Он взял Анну на руки и его голос стал мягким и нежным:
— Ах, Энни. У тебя будут учителя и гувернантки — добрые женщины, которые будут учить тебя правилам поведения, чтению, танцам, — всем важным вещам, которые должна знать молодая прекрасная леди.
Анна склонила голову:
— Я не хочу быть прекрасной леди, я хочу быть моряком!
— Ого! Так значит, ты уходишь в море? Ну, хорошо! Только перед отплытием, не думаешь ли ты, что нам нужно посоветоваться с мамой относительно всех этих замечательных планов? Как ты думаешь, что она нам скажет? — тихо спросил Уильям, обращаясь то ли к дочери, то ли к самому себе. Анна ответила не задумываясь:
— Она пойдет туда же, куда и ты.
Кормак ничего не сказал, Он только еще раз поразился восприимчивости своей дочери.
Этим вечером Кормак сопротивлялся сомнениям Мэри, относительно неизвестной Каролины.
— Говорят, там круглый год тепло, растут экзотические фрукты, а домашние растения постоянно цветут. И можно сколотить состояние за пять лет, на что в Англии потратишь всю жизнь.
— Да, но на что тратить эти деньги, Уильям? Там все дико. Я слышала, там спят на подстилках, набитых кукурузной шелухой и пьют соленую воду, потому что нет эля.
— Не в южных колониях, любовь моя. Там дома построены из кирпича и все с видом на море; женщины одеты в прекрасные кружева из Лондона, а земля раздается бесплатно.
— Ты сможешь открыть контору стряпчего?
— Нет.
Глаза Мэри расширились. Она не ожидала такого прямого ответа. Но Уильям тут же продолжил:
