— Когда мы прибыли на станцию астропатической передачи в гало, там только что расшифровали сообщение с Кеффии. В нашу сторону движется ударная группа Имперского Флота. Астропаты не дали оценок по времени прибытия, но определенно корабли заглянут сюда, чтобы помочь.

— Благословен Император! — прочувствованно произнес Роркинс, и я должен признать, что и у меня на сердце стало значительно легче. Спонтанные аплодисменты прозвучали в комнате совещаний, но Роркинс предпочел не обращать внимания на столь очевидное нарушение дисциплины, и это, на мой взгляд, было очень мудро. — Передайте новость по всем вокс-каналам и пикт-передачам, отстучите на барабанах, если сумеете!

Он обернулся ко мне, и на лице нашего главнокомандующего я увидел уверенность, которая, казалось, зажгла в его глазах новый свет.

— Мы более не одни. Все, что от нас требуется, это продержаться до прибытия Флота.

— Верно, — согласился я.

Новости были столь же приятны, сколь и неожиданны, и на самом деле представляли собой обоюдоострое лезвие. Конечно же, это придаст уверенности осажденным защитникам и предотвратит дальнейший переход деморализованных граждан на сторону противника (никто не будет перекидываться с одной стороны на другую, когда грядет скорое возмездие врагам Империума), но враг тоже поймет, что у него не остается времени для достижения поставленных задач. Варан, вне сомнения, приложит вдвое большие усилия, чтобы заполучить тенесвет.

— Но Флот еще не здесь.

Кеффия действительно находилась неподалеку, но когда дело касается путешествий в варпе, не существует никаких гарантированных сроков, поскольку время само по себе не имеет смысла на борту путешествующего в варпе корабля. И у нас не было ни малейшего представления о том, когда силы освобождения решили двигаться в нашу сторону. Я постарался припомнить, сколько времени потребовалось моему прежнему полку, чтобы проделать ту же дорогу во времена относительно беззаботных дней моей полузабытой юности, но не смог. Сроки варп-переходов занимали меня тогда гораздо меньше, чем приятное романтическое приключение на борту корабля. Память услужливо выудила для меня приятный образ некой Кэрри, но тут же всплыл и образ спасательной капсулы, которая чуть позднее чрезвычайно стремительно занесла меня в самый центр захваченной орками территории.

Я бросил взгляд на гололит, который уже сменил изображение командора на тактическую карту. Первая волна вражеских кораблей быстро приближалась к нашим позициям, и в сражение мы должны были вступить в течение ближайших минут. Когда я покидал командный пункт, то через каплю-коммуникатор мог слышать, как Юлианна начала возносить молитву. И впервые в жизни испытал желание присоединиться.

— А вот и они, — произнес лейтенант Грубер, щурясь от яростного света закатного солнца. Я добрался до командной «Химеры» СПО за несколько минут до начала атаки противника, и меня очень утешил тот факт, что молодой офицер оказался достаточно профессионален, а кроме того, впечатлен присутствием героя, которого привык почитать как спасителя своей планеты. У лейтенанта хватило смекалки расположить свою машину неподалеку от перевала над долиной, где он одновременно мог и видеть весь ход сражения, и не привлекать излишнего вражеского огня, что и для меня было немаловажным соображением. Отсюда, сверху, я мог видеть основное здание храма Механикус и располагать отличным видом на площадь перед ним, стоящий там наш челнок и дамбу позади. Сине-серая масса озера выглядела зловеще и мрачно в гаснущем свете, и поверхность воды слабо колебалась под небольшим ветерком. Диск солнца, казалось, балансировал на вершинах далеких горных пиков и окрашивал рокритовую стену, удерживающую массу воды, в теплый красный свет, который совершенно не к месту напомнил мне об осенних лесах и пылающих вечерних кострах.

Другие «Химеры» были рассредоточены в долине, стараясь не представлять собой легкую цель, и прочие наши бойцы также окопались в соответствии с разработанным ранее планом битвы. Если у меня и оставались какие-то сомнения по поводу нашей стратегии, теперь было бы очень не вовремя их осознать. К счастью, никаких изменений, которые хотелось бы сделать в последнюю минуту, мне в голову не приходило, так что я постарался сосредоточить свое внимание на отдаленных точках, что приближались к нам, держась вблизи горных склонов.

— Держите, сэр, — произнес Юрген, протягивая мне ампливизор, и я поднял прибор к глазам. Мой помощник уже установил поляризацию, так что, несмотря на свои опасения, я не был ослеплен сиянием солнца.

— Идут низко над землей, — заметил я и понял, что невольно восхищаюсь маневром. Даже такой пилот, как Спри, дважды подумал бы, прежде чем прижиматься к поверхности в столь гористой местности, не говоря уже о том, чтобы делать это в плотном построении и в условиях сложного освещения. Впрочем, напомнил я себе, отчаянное поведение противника было и его слабостью, что типично для последователей Хаоса, которые очень мало значения придавали собственным жизням, не говоря уже о чужих.

— Не стрелять, — произнес Роркинс на общем командном канале, и голос его звучал спокойно и профессионально, так что подчинились все, даже СПО, к моему удивлению. — Дайте им подобраться достаточно близко, пусть станут удобной мишенью.

Уже можно было слышать завывание двигателей — поднимающуюся все выше ноту, которая заставила встать дыбом волоски у меня на загривке, и я вытащил лазерный пистолет из кобуры, хотя, конечно же, ни малейшей угрозы ни одному из приближающихся челноков он не представлял. Башня ближайшей ко мне «Химеры» осторожно повернулась с подвыванием сервопривода, позволявшего ей вращаться вокруг собственной оси, и я взглянул вверх.

— Стрелкам — не спешить, — произнес я.

Не хватало только, чтобы какой-нибудь ретивый идиот слишком рано нажал на спусковой крючок, открыл огонь и заставил нас утратить маленькое преимущество, которым мы обладали. С другой стороны, если бы все смогли сохранить самообладание, при определенном везении враг не сообразил бы, что мы получили подкрепления, и не успел скорректировать свои действия.

— Он ни при чем, сэр, — уважительно сообщил мне Грубер. — Это все та штуковина, которую установили техножрецы.

— Какая штуковина? — спросил я, опуская ампливизор. Молодой офицер взглянул на меня из башенного люка с некоторым недоумением. А в это время его насест продолжал поворачиваться, едва заметно.

— Не могу точно знать, сэр, — наконец выдал он. — Но техножрец с металлическим лицом сказала, что вы дали добро.

— О, вы об этом, — произнес я, будто бы теряя интерес к теме, и отвернулся, активируя каплю-коммуникатор. — Фелиция, вы что сотворили с моими «Химерами»?

— Добавила им немного боеспособности, — радостно заверил меня знакомый голос. — Привязала автоматическую систему наведения к набору ауспик-оборудования в командной машине и повесила ее на вокс-связь с остальными. Конечно же, все это держится соплях, учитывая, сколько у нас было времени, но придется вам потерпеть, пока появится время зажечь благовония и откалибровать все как следует. Конечно, если оно вообще заработает.

— Ну, кажется, что-то оно делает, — заверил я ее, ощущая слабые подергивания оптимизма — впервые за уже очень долгое время.

— Отлично. — Голос Фелиции прозвучал как обычно самодовольно, так что мне даже показалось, что она наслаждается возможностью вновь пережить приключения своей молодости. — Если у нас получилось задобрить дух машин правильными молитвами и программированием, они должны открыть огонь автоматически, как только возьмут цель. Если нет, придется вашим стрелкам сделать это самостоятельно.

— Как они узнают, нужно ли им делать это вручную? — спросил я, и Фелиция ответила мне тем теплым смешком, который я так хорошо помнил, несмотря на многие годы, пробежавшие со дня нашей первой встречи.