– Я слышу, Мендрано! Оставайся там. Мы поднимаемся.

– Я и не знал, что вы спустились на новый уровень, - недовольно сказал колумбиец, когда они оказались рядом с ним. – Вас долго не было.

– Мы увлеклись. Но ты прав, дружище, безопасность прежде всего. Надо будет принести сюда кое-какой материал для работы. Мы наткнулись на керамические кувшины. Их там добрая дюжина. Они тяжелы и чем-то заполнены. Мы выберем отдельные артефакты, а ты потом позовешь рабочих, чтобы вынесли все наверх.

– Хорошо. Я обо всем позабочусь.

– Поставь здесь отдельную палатку и организуй круглосуточную охрану. В этих кувшинах целое состояние, не говоря уже о самих кувшинах. Когда будете переносить их, глядите в оба. Здесь для месье Ланнека работы на несколько недель. Света маловато. Надо принести побольше фонарей. Не знаю, сколько здесь уровней, но даже если часть из них в таком состоянии, нам сказочно повезло.

– Месье Ланнек заждался вас, – произнес колумбиец.

– Идем, расскажем ему. Жоан, золотая фигурка из кувшина у тебя?

– Да.

– Отдай отцу. Пусть занесет в каталог и определит, к какой культуре она относится.

Все поднялись наверх, где их с нетерпением ждал ученый. Как и думал Луис, он был потрясен находкой.

– Пора обедать, – заметил Перье. – Если честно, я готов съесть целого быка.

– Хороший аппетит говорит о хорошем здоровье, но вы переоцениваете свои возможности.

– Мадемуазель, неужели вы никогда не сталкивались с голодным французом?

– Голодным насколько?

Им нравилось перебрасываться двусмысленными фразами. Они улыбались друг другу. Лицо девушки покрылось румянцем.

– А какие у нас планы после обеда? – спросил Ланнек.

– Я думал, вы захотите осмотреть кувшины, – сказал Луис.

– Вы собираетесь поднять их наверх?

– В общем, да. Мендрано установит палатку, куда мы все сложим и поставим охрану. Вам будет удобно работать здесь.

– А вы?

– Мы собираемся спуститься дальше. Нам необходимо знать, какие еще сокровища таит в себе гробница.

Луис принялся увлеченно рассказывать о полках и чудесной мозаике на полу нижнего зала.

– Вы нетерпеливы, как девушка, – заметил Ланнек.

– Вы там не были, Виктор, иначе тоже не утерпели бы. Я никогда ничего подобного не видел!

– Отец, то, что мы обнаружили в нижней комнате, потрясает. Я сама не могла оторваться от мозаики, пока Луис не увел меня.

– После обеда рабочие могут начать выносить кувшины. Лично я готов приступить к работе немедленно, – сказал Ланнек, погладив Жоан по мягким волосам.

– Я бы тоже хотела остаться здесь, – отозвалась девушка. – Хочу найти пару к этой сережке. Должно быть, они стоят целое состояние.

– Ты можешь стать императрицей, – улыбнулся Луис.

– О, да! Повелительницей долины на час, – торжественно произнесла Жоан.

Луис окликнул помощника, беседовавшего в стороне с рабочими. У него был серьезный, сосредоточенный вид. Перье привык к мрачности колумбийца, к тому, что улыбка – редкий гость на его лице, но сейчас Мендрано был настолько суров и сосредоточен, что это поразило археолога.

– Мендрано, не мешало бы принести провизию сюда. Слишком накладно ходить до лагеря и обратно. Так мы не сэкономим время. К тому же силы нам нужны для более важного занятия.

– Я отправлю людей и сам пойду с ними.

– Да. Следовало бы позаботиться об этом раньше. Прости, приятель, я – болван, – с улыбкой сказал Луис.

– Бросьте, сеньор, – отозвался колумбиец, – если уж на то пошло, об этом должен был подумать я.

– Не зайдете ли в мою палатку? – окликнула Жоан Мендрано, слышавшая разговор. – Там, у кровати, стоит коробка с инструментами. Возможно, удастся восстановить некоторые украшения.

– Хорошо, мадемуазель. Я принесу.

Мендрано ушел. Археологи отдыхали, наслаждаясь видом раскинувшейся в лучах заходящего солнца долины.

– Как здесь красиво, – проговорила Жоан благоговейно, вдыхая теплый чистый воздух.

– Могу представить, какой была эта местность, когда здесь кипела жизнь, – сказал Луис.

– Странно, что цивилизация в этих местах так резко погибла, – проговорил Виктор.

Луис недоуменно посмотрел на Ланнека. Этот человек должен лучше, чем кто-либо знать теорию исчезновения племени моче. Он взглянул на Жоан. Та с восхищением смотрела на отца. До нее, очевидно, пока не дошел смысл того, что он сказал. «Может, я просто придираюсь, – подумал Луис. – В конце концов, в его возрасте можно уже кое-что и позабыть».

– Помните полемику, которая велась по этому поводу? – сказал он. – По теории Ренхолда, которая теперь общепризнана, страну периодически сотрясали природные катаклизмы. Сначала страшное землетрясение, потом – ураган. Наконец, десятилетняя засуха лишила страну урожаев, а где-то между шестьсот пятидесятым и семисотым годами новой эры еще одно землетрясение принесло огромные разрушения. Потери были катастрофическими. К этому времени моче исчезли. Это было в конце золотого века.

– Страшная трагедия, – сказала Жоан. – Как грустно...

– Мне бы не хотелось оказаться в тех горах во время землетрясения, – дрогнувшим голосом проговорил Виктор. – Это, должно быть, ужасно.

– Моя цель, – задумчиво произнес Луис, – показать всему миру былую славу этого великого народа, имевшего горькую и трагическую судьбу, которую он не заслуживал.

– Да, но найдем ли мы здесь еще что-нибудь? – спросила Жоан.

– Разумеется. Такая культура не могла оставить после себя всего лишь один памятник. Должны быть городские стены, дома, колодцы, водоемы.

– И ты будешь продолжать свою работу здесь? – спросила Жоан.

– Это трудно себе представить, но хотелось бы. Все зависит не только от меня.

– Ты хочешь жить здесь круглый год?

– По крайней мере, большую часть, – ответил Луис.

– Разве недостаточно одной значительной находки, которая сделала бы тебя известным археологом? Ты мог бы преподавать в одном из лучших университетов, писать книгу и быть вполне устроенным, – сказала девушка.

– Для меня важно не то, какое количество денег я буду иметь, – ответил Луис. – Цель не в этом. Мне интересна завеса веков, ушедшие поколения, судьбы целых народов. Я не осуждаю тех, кто гонится за наживой сегодня, стараясь обеспечить свое будущее. Бог с ними, это не мое дело. Но сам я хочу подержать в руках прошлое.

– Или иллюзию.

– Пусть хоть иллюзию, милая. Но как она желанна! – воскликнул Луис, счастливо улыбаясь. И обратился к Виктору:

– В конце концов, вы ведь тоже согласились преподавать только несколько лет назад. И ваша первая книга увидела свет примерно в это же время.

Ланнек собрался ответить, но тут появился Мендрано. С ним шли еще пятеро мужчин, несшие провизию. Пообедав, все вновь вернулись к работе.

Мендрано передал Жоан небольшой ящик, который она просила. Кто первый открыл его – Жоан или Ланнек, он не заметил, но когда посмотрел вновь, то содержимое было уже вынуто. Тимар готовила инструменты, чтобы отцу было легче очищать артефакты.

Перье снова отметил, что Мендрано чем-то сильно обеспокоен, но был так занят работой, что решил отложить расспросы. Время от времени он поглядывал на Жоан и ее отца, работавших неподалеку и о чем-то оживленно говоривших.

Неужели Ланнек так глуп, что уговаривает Жоан не спускаться вниз? Теперь, хорошо зная, какое удовольствие ей доставляет работа, Луис только улыбнулся. Увлекшись, он уже не обращал внимания на своих коллег. Зато на них смотрели другие глаза.

Наконец, все приготовления были закончены, и семеро рабочих, Луис и Жоан направились к шахте. На этот раз у них были фонари, способные осветить весь зал, и достаточно сносное оборудование.

Неожиданно Луис заметил взгляд Мендрано, направленный на Жоан.

– Мендрано, – тихо позвал он.

–Сеньор?

– В чем дело? Ты чем-то опять обеспокоен?

– Луис, нам надо обговорить кое-что позже, наедине.

– Мендрано, твоя загадочность уже перешла все границы. Если у тебя есть что-то важное, имеющее отношение к раскопкам, скажи мне сейчас.