По-быстрому поев, он жадно выпил обжигающий ларт и перелистнул миры, как страницы книги. Запустив заклинание сканирования, эльф приготовился скучать в ожидании результата, но получил его на удивление быстро. И чуть не подпрыгнул от возбуждения. Здесь были эгрегоры, да сколько! Скука сразу куда-то подевалась. Немного разобравшись в полученной информации, Тинувиэль только затылок почесал в недоумении. Ну и мирок! Это сколько же в нем разумных рас? Восемнадцать?! При том все какие-то странные, ни на что не похожие. Знакомых нашлось всего две. Люди, конечно – эти, как тараканы, везде заводятся. И, как ни странно, эльфы. Надо же, и здесь дорогие сородичи имеются, совсем такие, как дома, чтоб им всем, снобам недоделанным, по сотне ужей за шиворот.
Но принц все же решил посмотреть на местных перворожденных поближе. Их эгрегор ему сильно не понравился – слишком слаб, мерцает, словно вот-вот исчезнет. Настроив заклинание сканирования на новые параметры, он приготовился наблюдать. И вскоре увидел у расщелины, ведущей на небольшое плоскогорье, группу воинов в грязных и драных, когда-то зеленых плащах. Они отчаянно отбивали атаки коренастых существ с треугольными головами, узловатыми руками и морщинистой коричневой кожей. Те выглядели выше и сильнее эльфов, и вовсю пользовались своим преимуществом, сражаясь огромными топорами – перворожденные гибли один за другим, их осталось совсем мало, не больше двух десятков. Только то, что расщелина была очень узкой, еще позволяло эльфам как-то держаться.
Медленно встав, Тинувиэль вслушался в происходящее и едва не задохнулся от гнева. На плоскогорье скрывались последние выжившие перворожденные! Всего около трехсот. И, в основном, женщины и дети. Короткое движение пальцев, и принца окутал туман, почти мгновенно превратившийся в серый императорский плащ. Он мог не любить свой народ, но спокойно смотреть, как убивают его сородичей был не в состоянии. Тем более, не мог не вступиться, когда кто-то устраивает геноцид. Активировав заклинание перемещения, Тинувиэль оказался над местом схватки. В воздухе. За спиной затрепетали полупрозрачные зеленые крылья.
Зарубив очередного трирга, Ренталас отступил на шаг назад, давая себе мгновение отдыха. Сердце колотилось, как бешеное, сил практически не осталось. Скоро, совсем скоро его отряд сомнут… И пойдут добивать остатки их несчастного народа. Твари проклятые! Кто мог подумать, что мелкий конфликт за Тирхайский лес выльется в войну на уничтожение? Никак не он. Да и никто не мог. Даже погибшие в самом начале этой бойни истинные даллериэ. Они тогда только посмеялись, выслушав претензии триргских послов, будучи уверенными в своих силах. Не знали, что те заручились поддержкой гохатов, ронге и людей, давно считавших перворожденных высокомерными ублюдками. Их нападение оказалось полной неожиданностью. А теперь никого из старших эльфов не осталось. Теперь он – даллериэ. Повелитель. Это обычный-то келлаэ[1] Лесной Стражи, едва перешагнувший трехсотлетний рубеж, – повелитель?!
Ловко увернувшись от огромного топора, Ренталас подрезал сухожилия рослому триргу и добил его кинжалом. Руки от усталости тряслись, пот заливал глаза, но пока он еще держался. Эльф понимал, что победы ждать нечего, никто не придет на помощь, так хоть побольше убийц с собой на тот свет захватить. Представив, что произойдет после того, как последних воинов его народа перебьют, даллериэ застонал от отчаяния. На плоскогорье ведь только женщины и дети… Их просто перережут… Или людям в рабство продадут, что еще хуже – круглоухие почему-то питают слабость к эльфийкам…
Внезапно на поле боя что-то изменилось. Откуда-то сверху ударили зеленые молнии, превратив несколько рядов рвущихся вперед триргов в обугленные головешки.
– Это еще что?!. – прохрипел Ренталас, отшатнувшись.
Он заметил, что лучники триргов зарычали и начали стрелять поверх голов эльфов. Подняв голову, даллериэ онемел. Саженях в трех над ними прямо в воздухе завис колдун в плаще с капюшоном и распахнутыми во всю ширь полупрозрачными зелеными крыльями. Он вовсю швырялся по сторонам молниями. Ренталаса затрясло от ненависти – колдунов имели только люди, будь эти предатели прокляты! Не сразу он сообразил, что колдун не нападает на его воинов – наоборот, уничтожает триргов. Это что?.. Это как?.. Это почему?.. Даллериэ потряс головой в попытке понять, что вообще происходит. А уж что творил этот человек в плаще! Одна способность летать чего стоит. На такое не был способен ни один из эльфийских магов – потому эльфы и проиграли. Только при помощи черного колдовства союзники сумели пройти охранные пущи перворожденных и неожиданно обрушиться на лесные города. И жалости они не ведали! Выжигали все дотла. Маги погибли первыми, пытаясь хоть как-то противостоять колдовству людей. Не смогли, полегли без толку. А затем началось страшное…
Но почему этот колдун помогает им?! Ничего хорошего от этого Ренталас не ждал – знал, что колдуны обожают интриги и всегда сами по себе. Удивительно, как человеческие короли сумели убедить их выступить против эльфом единым фронтом? Что же ему нужно?..
А колдун, между тем, сотворил нечто совсем уж несуразное. Он внезапно вырвал из заплечных ножен засиявшие призрачным зеленым светом мечи и запел. На незнакомом языке. Так запел, что эльфы замерли в восхищении. Он пел на уровне лучших бардов! Со светящихся лезвий сорвались бесчисленные черные точки и превратили сотни триргов в отвратительно выглядящую и еще хуже пахнущую слизь. Затем земля перед расщелиной вспучилась, выпустив из себя колючие белые побеги, мгновенно переплевшиеся между собой и разросшиеся в непроходимую чащу. Несколько особо обнаглевших вражеских воинов попытались было прорваться к расщелине, но побеги выпустили усики, густо опутавшие их. Трирги немного подергались и затихли. Поняв, что происходит что-то не то, остальные откатились.
Прошло некоторое время, и вперед выступили несколько фигур в таких же плащах, как на летающем колдуне, только черных, а не серых. Ясно, решили обезвредить обезумевшего коллегу. От них к расщелине поползли клубы тумана. Ренталаса затрясло от ужаса – он слишком хорошо знал, что делает с эльфами этот жуткий туман. С попавших в него плоть сползает клочьями, они быстро превращаются в ходячие скелеты. Летающий мелодично рассмеялся, но в этом смехе было что-то такое, что даллериэ передернуло. Колдун, продолжая смеяться, поднял руки и произнес чеканное заклинание, одним своим звучанием вызывающее дрожь. Остальные колдуны в ужасе заорали, их заколотило, окутало сеточкой мелких молний, и они опали на землю грязными тряпками. А затем над полем боя зазвучал громовой голос, говорящий на л'эрт'а:
– Эти эльфы под моей защитой! Любой, решивший причинить им вред, умрет! Убирайтесь!
Как ни странно, трирги его прекрасно поняли, хотя никогда не знали эльфийского языка, и без промедления начали отступать. То, как летающий колдун расправился со своими коллегами, их явно впечатлило. Однако Ренталас не испытывал никакой радости, наоборот, насторожился. Чего нужно этой гадине?.. Он ведь четко уловил отголоски некромантии от последнего заклинания. А от некромантов ничего хорошего ждать не приходится…
Летающий колдун, тем временем, опустился на землю, спрятал мечи в ножны, крылья втянулись в его спину. Только теперь воины заметили, что вместо лица у него текучий туман. Он двинулся к эльфам, но, увидев направленные на него мечи, остановился.
– Вы чего? – с недоумением спросил колдун. – Я вам ничего плохого не желаю…
– Нам не нужно помощи от тебя, черная тварь! – с ненавистью выплюнул Ренталас.
– Дорхотово копыто! – непонятно выругался туманнолицый. – Что это с ними, а? Ах да, я же в маске! Хотя, стоп. Я ведь не дома, можно и открыть лицо.
Он пошевелил пальцами, откинул капюшон плаща, и туман перед лицом рассеялся. Даллериэ пошатнулся от увиденного – перед ним стоял эльф. Точнее, даже не эльф, а так – эльфенок. И ста лет ему, судя по виду, не исполнилось. И он колдун?!
