Распространенная угроза таинственных мстителей убить Путина повергла в трепет множество чувствительных женщин. А мужественное решение его, несмотря на смертельную опасность, появиться на похоронах обратило к нему миллионы суровых мужских сердец. Похороны под защитой снайперов, саперов, космической и агентурной разведки выглядели, как операция антитеррора. Напоминали сцену голливудского триллера об убийстве президента. Вовлекали в выборную кампанию обожателей Сильвестра Сталлоне.

Собчака хоронили пышно, как Пушкина. «Погасло солнце русского романтизма…» Эта пышность и всенародная скорбь, сравнение Собчака с Сахаровым и Лихачевым, делало Путина учеником этих возвышенных и гениальных творцов. Не из ФСБ, не из мутного рассола, в котором кисли и распадались мелкие клерки поздней советской эпохи, вышел наш герой. Но из Нижегородской ссылки Сахарова. Из соловецкого заточения Лихачева. Из «Медного всадника» и «Слова о полку Игореве». Из атомной бомбы и сигареты Елены Боннэр.

Пока спускали под землю нарядный, полированный, как дорогой комод, ящик, Путину удалось решить несколько государственных дел.

Назвав смерть Собчака гибелью, а его самого – жертвой травли, Путин еще больше приблизил покойного к Пушкину и прямо указал на Дантеса. Этим «коллективным Дантесом» явились прокурор Скуратов, мэр Петербурга Яковлев, экс-министр МВД Куликов, экс-премьер Примаков. Все они, несущие тайну кремлевского воровства, сакральную тайну «семьи», мистическую тайну самого «выдвиженца» Путина, объявлены исчадиями, которым нет веры, нет места в обществе, и всякий, проходя мимо них, да плюнет и исполнится отвращения. Как на смену погибшему Пушкину явился Лермонтов, так на смену Собчаку приходит Степашин. Его, «друга ваххабитов», настоящего кавказца и офицера в бурке, подаренной террористами, станет продвигать Путин в петербургские мэры, потихонечку сжевывая незадачливого Яковлева, выскочку, русачка, простолюдина, случайно прорвавшегося в Смольный сквозь золотую плесень демократии.

Похороны Собчака стали вторым рождением усопшего либерализма. Напоминали праздник Пурим, где торжествовали победу над иноверцами, над всеми сосковцами, коржаковыми, ивановыми, петровыми, сидоровыми. На похоронах торжествующе и победно предстали все, над кем еще недавно витала угроза каторги, кого милосердный Путин освободил от позорных оков. Там были Березовский и Станкевич, романтики и мученики русского либерализма, шоу– и нефтебизнеса эпохи Собчака.

Следующим крупным мероприятием в «пиар-кампании» Путина могла бы стать смерть Ельцина.

14.03.2000

Ельцинизм заразен, как сифилис, и передается по наследству. Путин не осудил ни одного из злодеяний Ельцина, и никто не удивится, если у него вдруг начнет проваливаться нос. Взяв под защиту Ельцина, он взял на себя каинов грех разрушения СССР. Русские, отторгнутые от России, посылают проклятия Путину, как раньше посылали их Ельцину. Штиблеты Путина в крови защитников Дома Советов, а в карманах его пиджака – копейки, отобранные у вдов и старух. Сокрушение могучей науки и армии, истребление, в угоду ЦРУ, великой русской цивилизации, осуществленные Ельциным, теперь лежат на Путине. Он согласен с «преобразованиями» Ельцина, создавшего в России класс крупных собственников, что стоило стране восьми миллионов жизней, перекачки за кордон всех национальных богатств, вторжения в политику бандитизма, а в культуру – похотливой местечковой пошлости. Березовский никогда не чувствовал себя в большей безопасности, чем теперь. Чубайс никогда не был столь близок к посту премьера, как в эти дни. НАТО никогда не слышало от русских политиков столь унизительных слов поражения. История Родины, остановленная Ельциным, теперь упирается в Путина, как в черно-полосатый шлагбаум.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.