— Всем молчать! — Котов схватил трубку, протянул режиссеру. Тот поднес ее к уху. — Запись!

— Запись включена, — сообщил оператор.

— Отлично. Говорите.

— Алло? Солопов. — Режиссер держался отстраненно.

— Геннадий Матвеевич, это Полетаева, — прозвучал в зале усиленный селекторной связью взволнованный женский голос. — Я должна передать вам очень важную информацию. Необходимо, чтобы она попала в ФСБ.

Солопов посмотрел на Котова. Тот утвердительно кивнул.

— Хорошо. Вероника, где ты находишься?

— Это не важно. Слушайте. Группа террористов состоит из пятнадцати человек. Их прозвища…

Котов обернулся к компьютерщикам.

— Ну?

— Есть! — Оператор кивнул на принтер, с утробным урчанием выплевывающий еще теплый лист.

Котов обернулся к Беклемешеву.

— Зиновий, бери машину, двоих… Нет, лучше троих ребят и дуйте вот по этому адресу.

Беклемешев взял листок, прочел адрес.

— Надеюсь, когда вы доберетесь, она все еще будет там. Мы постараемся удержать ее. Только осторожно. Марафонец скорее всего с ней, а он — пассажир серьезный.

Беклемешев заторопился к выходу, поправляя висящую под мышкой кобуру. На ходу он кивнул стоящим у огромной карты оперативникам: «Ты, ты и ты, за мной».

От «штабного» стола донеслось басовитое бухтенье. Кто-то разговаривал.

Котов, состроив злобную гримасу, прошипел:

— Я сказал, всем молчать!

— Оружие боевики достали через торговца по прозвищу Рыба, которого затем убрали как ненужного свидетеля. Скорее всего Хорь расплатился с Рыбой информацией. Досье. Нужно найти папку и снять с нее отпечатки пальцев…

Котов кивнул операторам:

— Все данные на торговца оружием по прозвищу Рыба.

Сухо затарахтели клавиши, и на экране возникла табличка: «Файлы не найдены. Возможна ошибка в имени файла».

— Данных нет, — сообщил оператор майору.

— Что значит нет? Должно быть хоть что-нибудь.

— Ничего. Вообще. Файлы либо уничтожены, либо их не было вовсе.

— Если этот человек занимался поставками оружия, тем более в таких количествах, какая-то информация на него обязательно была. Посмотрите, нельзя ли восстановить уничтоженные записи.

— Хорошо.

— Этот гад сидит в нашем ведомстве, — пробормотал Котов. — Хорь среди нас! И уровень доступа у него не ниже административного, иначе он не смог бы уничтожить информацию. Выясните, кто брал досье Рыбы, — приказал он одному из оперативников.

— Хорошо, Александр Яковлевич.

— Быстро!

— …Группа делится на добровольцев и нанятых «вслепую», — продолжала тем временем Вероника. — Один из добровольцев — Генерал. Он возил боевиков…

— Костяк, — прошептал Котов.

— Точно.

— Не входит в группу добровольцев Пастух. — По ходу разговора майор делал пометки в списке террористов. — Офис Рыбы находится где-то у Китай-города. С главарем террористы общались через модем, так что Хоря никто не знает, но, похоже, он работает в МВД или ФСБ.

— Откуда у тебя информация? — вдруг жестко спросил Солопов. — Источник надежный?

— Надежный. Надежнее не придумаешь.

— Ты можешь его раскрыть?

— Нет. Я обещала. Но показания этого человека зафиксированы на магнитной пленке.

— Видео?

— Нет, диктофон.

— Черт, как жалко! Надеюсь, ты раскрутила его на всю катушку?

— Пытаюсь.

— Не пытаюсь, а крути! — вдруг заорал режиссер. — Я хочу знать все до последней мелочи. Ясно? До последней буковки. Все, о чем тебе расскажет твой источник.

— Хорошо. А вы передайте информацию в ФСБ.

— Они все слышат, — неожиданно выпалил старик.

— Как? — Вероника обомлела. — Они в зале?

— Более того, наш разговор записывается.

— Почему вы не сказали сразу?!

— В этом нет ничего плохого.

— Да, кроме того, что Хорь, может быть, сейчас среди вас.

— Успокойся, Полетаева!

Котов беззвучно выматерился и выхватил у режиссера трубку:

— Вероника Глебовна!

— Кто это? — В голосе девушки появились настороженные нотки.

— Майор Котов. Мы встречались на Курском вокзале.

— Я не хочу с вами разговаривать!

— Постойте, Вероника Глебовна! Выслушайте меня!

— Нет, — отрезала девушка.

— Стойте! Вы должны приехать сюда!

— Нет. До тех пор, пока вы не поймаете Хоря, я не собираюсь возвращаться. Один раз меня уже чуть не убили! Хватит!

— Здесь вы будете в безопасности! Тут повсюду наши люди! Хорь не сможет добраться до вас.

— Нет. — В трубке запищали короткие гудки.

— Черт! — выдохнул Котов, бросая трубку на рычаг. — Черт! Черт! Черт! — Он повернулся к режиссеру. — Зачем вы сказали ей?

— Из вредности, — отрубил тот.

— Вы видели результаты взрыва на Курском вокзале?

— Разумеется, — с вызовом каркнул Солопов.

— Тогда какого черта вы делаете? Вам кажется, что террористы — только репортаж? Или, может быть, вы думаете, мы все собрались здесь ради собственного удовольствия? Нет, черт вас побери! Нет! Нет! — Произнося очередное «нет», Котов хлопал ладонью по столу. — Вы еще не поняли, что происходит?

— Я-то как раз понимаю, — жестко заявил режиссер. — Но все происходящее не дает вам права насаждать полицейские методы!

Котов секунду смотрел на выпячивающего грудь бойкого старика. Казалось, еще мгновение, и он взорвется, схватит Солопова и будет трясти, пока не вытрясет из тощего, тщедушного тела дух.

Но вместо этого майор вдруг вытянул руку и указал на оператора-компьютерщика.

— Что с файлами Рыбы?

Тот развел руками.

— Ничего, товарищ майор. Мы не можем их восстановить.

— Черт! — Котов пошел через зал, ероша ладонью волосы.

— Можно запросить информацию в МВД. Возможно, какие-то сведения есть у них.

— Так запросите! — Котов развернулся на каблуках. — Запросите!!! Почему приходится постоянно вас подгонять?! Работайте!!!

— Товарищ майор, — позвал оперативник.

— Да? Что?

— Досье на Рыбу в картотеке отсутствует.

— Там должно быть зафиксировано, кто и когда его брал!

— Да, такая запись есть, — каким-то странным тоном ответил оперативник.

В зале повисла абсолютная тишина. Только пищали зуммеры переговорных устройств да периодически оживали принтеры.

— Кто?

— Видите ли…

— Кто?!!

Ответ был коротким, хлестким и обескураживающим:

— Вы.

Толпа у входа в зал напоминала море. Она то приливала, то становилась реже. Кто-то отходил покурить, перекусить, а заодно принести что-нибудь товарищам по команде. Кто-то шел работать, но, освободившись, каждый возвращался, и тогда в коридоре становилось не протолкнуться.

Оператор Миша, вот уже три часа торчащий в толпе и томящийся от невозможности что-либо предпринять, пробормотал озабоченно:

— Столько интересненького из рук уплывает! Эх!

Он отчаянно закрутил головой, ища кого-то взглядом, нашел и зашипел громко:

— Леня! Леня Калинин!!! Ле-е-ня!!!

Стоящий неподалеку седой монтажер, услышав собственное имя, приподнялся на цыпочки, вытянул шею.

— Кто зовет? Мих, ты, что ли?

— Ага. Лень, у тебя в каморке удлинитель есть?

— Ну. Зачем?

— А соединительный кабель? Метров тридцать. Есть?

— Ну есть. И что?

— Тащи, — загорелся Миша. — Камеру подключим. Материальчик будет — закачаешься.

Стоящие вокруг оборачивались на голоса, усмехались без веселости.

— Понял! — Монтажер продрался через толпу и исчез в студии.

Минут через пять он появился вновь, неся в опущенной руке видеокамеру. За ним змеились провода. Вклинившись в толпу, Леня передал камеру стоящему рядом. Тот — следующему. Пока камера не оказалась у Миши. Оператор расплылся в довольной улыбке.

— Ну вот, можно жить. Ребят, потеснитесь немного, я объектив просуну. Ага, вот так. Спасибо. Здорово.

Подняв видоискатель, Миша отладил резкость. В кадр периодически попадали охранники, стоящие у входа в зал, но это было даже к лучшему. Массивные фигуры усиливали общее впечатление серьезности и тревожности происходящего. К тому же чуткий микрофон довольно сносно ловил звук.