Ничего не понимая, Хилари округлила глаза и уставилась на Эдвина так, будто перед ней стоял не человек, а по меньшей мере привидение.

Он опять рассмеялся.

– О, да ты талантливо играешь выбранную роль! Или, быть может, ты забыла о том парне, с которым каталась на мотоцикле, пока я находился в Майами?

– Я… Я ни с кем не крутила… – задыхаясь, пробормотала Хилари. – И уж тем более не спала…

Лицо Эдвина исказила презрительная гримаса.

– Ха-ха! Так я тебе и поверил!

– Замолчи! – не узнавая собственного голоса, выкрикнула Хилари. – Как ты смеешь говорить мне подобные вещи? Я никогда, слышишь, никогда тебе не изменяла!

– Рассказывай подобные сказки другим болванам! А меня больше не пытайся дурачить. Из этого ничего не получится! – ответил Эдвин и вышел в холл.

Хилари выскочила вслед за ним.

– Я никогда не прощу тебе то, что ты так разговаривал со мной сегодня! – объявила она.

– А я не нуждаюсь в твоем прощении. – Эдвин чувствовал, что ничего не желает больше знать, потому что опасался дальнейших разбирательств.

Она должна принять от меня чек, упрямо твердил он себе. Я обязан добиться ее согласия на продажу дома. Нам следует держаться друг от друга как можно дальше!

Если спор затянется, я просто поручу вести с ней переговоры своему юристу. А сам вернусь домой, к красавице Глэдис. Она умная, честная, благородная и надежная. И станет для меня идеальной женой. Скоро мы подарим отцу внука, и тот, я надеюсь, немного воспрянет духом. Жаркие любовные сцены и непременно следующие за ними выяснения, разбирательства, взаимные оскорбления и скандалы – с Глэдис ничего этого не будет. И слава Богу!

После ухода Эдвина Хилари медленно вернулась в гостиную, прошла к столику и, опустившись в большое кресло, обитое плюшем, уставилась в окно невидящим взглядом.

О каком парне на мотоцикле он вел речь? – размышляла она, хмуря брови. Находясь в то лето в Майами-Бич, я практически ни с кем другим не общалась… Только с ним.

Ей вдруг вспомнился тот вечер, когда Молли, Денис и Хью познакомили ее со своими новыми друзьями, тоже отдыхавшими в Майами на каникулах. Многие из них разъезжали на мотоциклах, беря их напрокат. А один парнишка даже промчал Хилари вдоль берега. Она не помнила ни его имени, ни лица. Эдвина тогда не было. Он уезжал на несколько дней по делам…

Неужели он увидел меня с тем парнем и решил, что я ему изменяю? – задумалась Хилари.

Десятки раз она давала себе слово, что больше не будет возвращаться мыслями в то роковое лето. Но сейчас не удержалась и вновь погрузилась в воспоминания.

Чувство одиночества заметно ослабло в ней, после того как она увидела Эдвина. Все ее мысли без остатка заполнились им. Даже выходки мачехи и странное поведение отца потеряли для нее былую значимость. Ей нравилось жить в мире своих мечтаний. Он был ярким и красочным и дарил утешение, в котором она так сильно нуждалась.

Главными и единственными героями ее фантазий, естественно, были они с Эдвином, чье имя на тот момент оставалось для нее тайной. Она все чаще бродила по пляжу одна, вообще перестала выезжать куда-либо по вечерам вместе с родителями. А в полночь, когда в округе смолкали все звуки, купалась нагишом в бассейне перед коттеджем, который они снимали. Их шумная компания возвращалась домой поздно, часа в два ночи.

Хилари до сих пор помнила, как блаженствовала в теплой ласковой воде бассейна, подсвеченной каким-то магическим голубоватым светом.

Однажды свет неожиданно погас. Испугавшись, она выбралась из воды, закуталась в большое махровое полотенце и зашагала к дому, напряженно всматриваясь в темноту.

– Эй, постой! – послышалось у нее из-за спины.

Она оглянулась и в первое мгновение ничего не могла понять. По асфальтированной дорожке от богатой виллы, расположенной на некотором удалении от их коттеджа, к ней двигалась чья-то фигура.

– У меня есть фонарик! – радостно объявил приятный мужской голос.

Хилари увидела вспышку света. И только когда человек приблизился к ней и направил луч на себя, она поняла, кто с ней разговаривает. Красавчик, которого она встретила в кафе! От волнения и неожиданности у нее похолодели руки.

– Отключили электричество. Говорят, произошла какая-то авария, – сообщил незнакомец. – Остается только надеяться, что к утру все будет в порядке.

Хилари молчала.

– У меня есть отличное предложение! – воскликнул он. – Зайдем ко мне домой, возьмем вино и фрукты и отправимся на пляж. Согласна?

– Идея заманчивая, но… – заговорила Хилари, густо краснея. Хорошо, что темнота скрыла ее смущение. – Я должна одеться.

– Зачем? Ты прекрасно выглядишь и без одежды. На протяжении вот уже нескольких дней я наблюдаю за твоими ночными купаниями и, признаться, очарован тобой.

– Чт-то? – спросила Хилари, чувствуя, что ее лицо вот-вот воспламенится. – Но…

Незнакомец рассмеялся.

– Не стоит оправдываться. Не люблю лишних слов. А людей, которые знают, чего хотят, уважаю. Мы ведь встречались с тобой в кафе. Я помню, как ты на меня смотрела, – пробормотал он, соблазнительно понизив голос. – А увидев, как ты плаваешь перед моими окнами обнаженной, понял, что это приглашение. Изысканное и смелое. Вот я и пришел. – Последние слова он прошептал, подойдя к ней вплотную и проведя пальцем по ее щеке. – У тебя потрясающе нежная кожа… И никакой косметики. Ты мне очень нравишься.

Для неопытной Хилари эта сцена явилась воплощением восхищенной чувственности, влюбленности, и она не сумела ответить отказом на приглашение сногсшибательного незнакомца, хотя не понимала, как он мог видеть ее купающейся в бассейне и о каком приглашении вел речь.

– Меня зовут Хилари, – пробормотала она и зашагала дальше к дому. – Я только переоденусь и вернусь.

– А я – Эдвин. Эдвин Айртон, – крикнул он ей вслед.

Его вилла, несмотря на то, что было темно, поразила Хилари роскошью и комфортом. Эдвин взял из холодильника бутылку красного вина и фрукты, и они поехали на его машине на отдаленный пляж.

В эту ночь Хилари лишилась девственности. Что повлияло на нее столь сильно, что она совершенно потеряла голову, ей было не понятно. Близость Эдвина, его горячие поцелуи сводили с ума, но, когда он вошел в нее, ее тело пронзила жуткая боль. Она сумела мужественно пережить это испытание, а когда все закончилось, поднялась и побрела по ласковому песку вдоль берега, делая вид, что любуется отражением луны в темных водах океана.

Наверное, Эдвин почувствовал тогда, что она не получила того же наслаждения, что и он. Но понял ли, что для нее эта близость – первая в жизни, ей было неизвестно.

– Ты сводишь меня с ума. Ты необыкновенная, сладкая, манящая, – шептал он ей и, поднимая на руки, кружил по безлюдному ночному пляжу. У нее все переворачивалось внутри. Поверить в то, что с ней – девчонкой, которую ежедневно отчитывает и унижает мачеха, обращаются так нежно и бережно, представлялось для нее почти невозможным.

Молли не спала, когда Хилари вернулась домой в половине четвертого утра. Они жили в одной комнате.

– С кем ты была? – требовательно спросила она, испепеляя Хилари взглядом. – Неужели с тем парнем, что разъезжает на черном «ягуаре»?

Хилари удивленно хлопнула ресницами.

– Как ты догадалась?

– Однажды он ехал по дороге справа от нашего коттеджа, и я видела с балкона, как ты на него пялишься! – ответила Молли, осуждающе качая головой.

Хилари ничего не ответила, лишь виновато потупила взгляд.

Следующим вечером состоялось их второе свидание с Эдвином. Хилари чувствовала себя более раскрепощенно и уже не сомневалась, что по уши влюблена в этого парня. Они занимались любовью в апельсиновом саду у его виллы. Боль еще ощущалась, но была уже менее пронзительной. Странно, но каждое его прикосновение будило в ней настоящий вулкан страсти. Она и не подозревала раньше, что может быть настолько чувственной, настолько пылкой.

В эту и последующие ночи Молли спала в комнате Хью. Конечно, Хилари восприняла потерю подруги с горечью в сердце, но отказаться от встреч с Эдвином даже не подумала. Возлюбленный сумел вытянуть ее из страшной тьмы, в которой она пребывала в течение нескольких лет после смерти матери, и ей было страшно представить, что однажды им придется расстаться.