– Задумался, Лист?

– Нет, с големом разговаривал.

– Так быстро? Обычно им надо несколько дней, что бы освоится с носителем.

– Он сказал, что у него богатый опыт общения.

– Сказал? Я подумал, что ты пригрелся и прикорнул, пока я осматривался, ну и пробормотал что-то в полусне.

– Ну да, нормально так поговорили, мысленно.

Звездочет уставился на ведомого:

– Однако новость. Големы имеют только голосовой интерфейс, я про другие не знаю. Или у них очередной виток эволюции или у тебя явные способности к телепатии. Но удивляться не стану, это Зона, тут всякое бывает. Голем вывел целеуказание на шлем?

– Что? Нет, не вывел. Хотя нет, вот сейчас появились выделенные области, видимо обозначающие аномалии.

– Добро. Но не стоит слепо доверятся показаниям, надо и самому голову иметь. Просто возьми их во внимание.

– Да, он тоже так сказал, чтобы ни притуплялось мышление и интуиция.

– Толковый значит, был у него носитель, он не сказал кто именно?

– Сказал, некто Платон.

– Да, знаю, был такой сталкер. Погиб при прорыве, не успел вовремя схоронится. Ладно, мертвых к мертвым, а здесь жизнь это движение, вот и подвигали. След в след, и посматривай по сторонам.

Бесшумно скользя в плотном утреннем тумане, перебежками от камня к камню они преодолели крутой спуск, вымытый водой, и очутились у туннеля. В самой его гуще опасно клубился туман, вызывая ощущение тревоги и острое нежелание туда соваться. Звездочет приказал перевести оружие в автоматический режим и кивнул в сторону тоннеля:

– В случае чего, стаем спина к спине и бьем короткими прицельными очередями. Мало что там может водиться. Может там ничего и нет, и у нас общий приступ клаустрофобии, а может кто-то не против раннего завтрака. В случае чего, не теряй из виду и прислушивайся к голему.

Держась на расстоянии нескольких метров и двигаясь на полусогнутых, они осторожно шагнули в тоннель. По густо обросшим серым мхом, темным выщербленным бетонным стенам стекали тяжелые мутные капли, образовывая причудливые узоры, собираясь в пахнущие плесенью лужи, заставляя отвлекаться и выбирать место для следующего шага. Едва они вошли в туман, как лицевой щиток прояснился, и стало видно почти так же как днем. Внезапно Звездочет остановился и поднял руку. Лист осторожно перенес ногу назад, и на дисплее высветилась едва заметная фосфоресцирующая аномалия.

– «Поганка»? – едва слышно спросил Лист, слушая подсказку голема.

– Она самая – тихо ответил Звездочет – Где «поганка» и нет света, зомби часто ждут рассвета. Стишок такой знаешь? Не знаешь? Так запомни. Дальше тихонечко, на полусогнутых, авось и минуем.

Лист бесшумно поравнялся со Звездочетом и поднял наизготовку автомат. Странный, кстати, автомат. Внешне до ностальгической боли похож на старый добрый АК-74, но форма более обтекающая, эргономично вылизанная, да и весит на порядок меньше. Судя по показаниям, они миновали уже половину туннеля, и тут услышали странное шуршание. Скосив глаза, они увидели копошащуюся у стены скрючившуюся сутулую фигуру. Бомжеподобного вида зомби поднял голову и скучающе-грустным взглядом уставился на замерших в виде статуи рабочего и колхозницу с автоматами наперевес. Удовлетворившись осмотром, он с горестным вздохом неожиданно отодвинул в сторону перегородивший дорогу щит из досок, после чего продолжил изучать желтый обрывок газеты с давно смытыми буквами. И тут в голове Листа словно перемкнуло, будто что-то сдвинулось и все стало восприниматься, и видится словно со стороны.

«Читай-читай, наш пожилой вахтер, учение свет, а вот вставать не след. Раз-два-три-четыре, шажок, разворот, минуем старое бетонное кольцо, раз-два-три-четыре, осторожно полусгнивший ящик. Раз-два… ведомый замер, что там? А там сидит собака, собака-барабака, сидит, сволочь, на капоте вросшего колесами в землю ЗИЛа, втягивает воздух и нагло пускает слюни. Ну что ты тут нюхаешь, что ты нюхаешь, нет тут никого, нету, разве не видно? Не видно, она же слепая…»

– Лист, я как-то запамятовал, ты со скольких патронов нетопыря упокоил? – чуть слышно прошептал ведущий.

Зомби заворчал, осуждающе посмотрел в их сторону и раздраженно перевернул страницу.

Лист оттопырил в сторону три пальца, Звездочет едва заметно кивнул, потом в отрицательном жесте поводил развернутым в противоположном от слепыша направлении кончиком ствола, показав один палец.

«Ага, понятно. У нас пенсионерам уважение, а сталкерятам кошечки-щенки»…

Лист осторожно поднял ствол, скосив глаза, но зомби мирно дочитывал последние известия десятилетней давности.

«Так, совместить планку и прицельную прорезь. Удобная планка, скажем прямо, гениально продуманная планка наследного внучка старого доброго «калашникова». Вдох-выдох, вдох-выдох… шуршание. Какое еще шуршание? Хреновое шуршание, определенно хреновое. Жадно мычащее и запинающееся в ногах шуршание участников слета отставных вахтеров, по несколько штук в ряд. Нам не жалко, подтягивайтесь, товарищи вахтеры, тащите больше водки, а вот за закуской вам, определенно, придется побегать…

«…темные туннели, пес слепой паскуда, вас вахтеров много, кто вы и откуда…»

…идиотски узнаваемый мотив, кто-то из классиков? Вдох-выдох, вдох-выдох,

«…и скажите вахтеры, почему я так сдвинут…»

Сухо щелкнул выстрел, и сбитый с толку слепой пес-псионик, раскачивающий восприятие и расплываясь в прицеле, не успев дослушать в мыслях Листа второй куплет странной песенки про вахтеров, пропустил пулю между светлых подпалин, ранее бывших глазами, и свалился с капота в исполинские заросли полыни.

Зомби негодующе отшвырнул газету и начал закрывать проход как раз перед участниками слета.

«Ах ты бдительный наш, да мы ж тебе медаль ударника труда и обороны!»

В проходе образовалась куча мала из запнувшихся зомбей, и «рабочий и колхозница» рывком сорвались с места. Взбежав по капоту они выпрыгнули на кузов, едва не угодив в проржавевшую дыру и распластались на дне. Через несколько минут раздался отборный сиплый мат и шелест полыни, зомби, видимо, готовили полянку для съезда. Только бы костер не развели под этой самой сковородкой по старой памяти. И тут над самым ухом раздалось довольное:

– Закусь, епть…

В Звездочете все обмерло, но шелест сменился треском, начав отдаляться в сторону тоннеля. Через минуту они рискнули осторожно приподнять головы над краем ржавого борта и увидели, как один из вахтеров тащит тушу слепого пса, бесцеремонно взявшись за голый, покрытый безобразными бородавочными наростами, хвост.

«Тьфу ты, а мы уж подумали, что это нас на закусь. Но да ладно, мы не против кандидатуры слепыша, очень даже за». Миллиметр по миллиметру, ежесекундно рискуя провалится сквозь проржавевший дотла в аномальных условиях кузов, они сползли на землю и на цыпочках стали отходить от тоннеля к ферме «Туш Периметровая».

На ферме все было по-прежнему, разве что добавился новый кубик у стены. Видимо раздумывая над вчерашним солдатским приглашением сходить на танцы, растроганная туша зазевалась и попала под «пресс». Звездочет осторожно миновал аномалию, и тут над его головой пронеслась скупая очередь, он кубарем перекатился за угол, вскинул винторез, и с прогнившей балки на него тяжело рухнул еще дергающийся и скребущий когтистыми лапами нетопырь. Отставной сбросил с себя плюющуюся кислотой мышь переростка, рывком откатился к стене и облегчил ее агонию.

– А ты ничего. Не зря тебе полковник такой ствол подарил – пса с одного выстрела, нетопыря влет. Снайпер.

Лист осторожно тронул нетопыря и неловко улыбнулся:

– Да какой я снайпер, скажешь такое, оно как-то само выходит, без моего желания. В тоннеле так вообще что-то нашло, будто наблюдал со стороны, тело само все делало. Песенка, какая-то в голове вертелась про вахтеров.

– Про доминусов? – напрягся переводящий дыхание Звездочет.

– Нет, про вахтеров. Откуда она взялась, может когда-то слышал, а сейчас вот всплыло.

– Хорошо бы. Глядишь, так и вернется память, и вспомнишь и про Севастополь, и про все остальное. Кстати о птичках, то бишь о «вахтерах» – надо бы прибраться за собой. Зомби существо медлительное, но весьма упрямое и живучее. И если эти, гражданские зомби, на расстоянии не опасны, то бывшему сталкеру или военному на глаза попадаться не советую. Они еще долгое время сохраняют рефлексы, речь, умение стрелять и могут очень даже наделать дырок.