– А ничего! Фигурку от меня спрятали, и этого пса я больше не видел. Но я помню, как бабка прошептала мне…

Собакин резко встал, запахнул халат, осмотрелся, подошел к Олегу и произнес тихо, прямо в ухо:

– Она мне сказала: «Не торопись. В свое время узнаешь и про пуделя, и про его братьев. Ты будешь очень богатым».

Последние три недели нотариус Гриневский ходил по лезвию. До вчерашнего вечера он очень волновался и вел себя осторожно. Феликс надеялся, что все само рассосется.

Не рассосалось!

Вчера нотариус возвращался домой поздно. В полной темноте он припарковал свой синий «Лексус» за кустами сирени. Было удивительно, что ближайший фонарь не горел. Еще вчера он светил, а тут как-то неожиданно сдох.

Место было знакомое, и Феликс Олегович поставил машину на ощупь.

Он уже открыл дверцу «Лексуса» и хотел выходить, но темная фигура вдруг выплыла из куста сирени, схватила его за руку и выдернула из машины, Феликс хотел высказать свое возмущение, но опять не успел. Еще одна тень появилась слева, обняла за плечо и прошептала обидные слова:

– Ку-ку, Гриня! Лучше молчи, или придется сделать тебе больно! В квартире кто-то есть?

– Я не понимаю! Это вы, Харитонов?

– Это я! Так в квартире пусто или как?

– Сейчас в квартире никого нет. Но мы так не договаривались! Это возмутительно! Это не по понятиям!

– Пошли уже, урка. Дома у тебя посидим, как люди, побазарим. Устали мы тебя ждать.

Гриневский надеялся, что Харитонову возразит Марк Ситник. Он тоже бандит, но постарше, поумнее и поинтеллигентней.

Но Ситник молчал и даже грубо пихнул нотариуса в сторону подъезда.

Гриневский шел, подчиняясь силе, он надеялся, что у лифта появятся соседи, а бандиты убегут, опасаясь свидетелей.

Но все соседи, как повымерли!

Вот когда не надо, то они везде толпятся и галдят во все глотки. А когда тебя убивают – они спят без задних ног.

Нотариуса пока не убивали. Хотели бы убить – пристукнули у кустов сирени. А раз оставили в живых, значит, хотят поговорить.

Феликс Олегович своими ключами открыл все три замка, и вяло улыбнулся, приглашая гостей:

– Проходите. Но, простите – у меня не убрано.

– Ничего. После нас – еще хуже будет.

В какой-то момент Гриневский искренне поверил, что у них будет беседа. Пусть жесткий, пусть базарный, но разговор, а не мордобой.

Нотариус расслабился и не заметил удара. Он не понял, как от руки Яши Харитонова получил удар в челюсть.

Феликс на время потерял сознание и начал падать, хватаясь руками за воздух.

Очнулся Гриневский в центре комнаты. Он сидел на стуле и не мог пошевелиться, поскольку был привязан обрывками зелено-голубой простыни.

Нет, это свинство!

Мало того, что бандиты отправили его в нокаут, так они еще рылись в его белье и разорвали любимую простынку с морем, пальмами и облачками.

– Не ожидал я от вас, ребята! Марк, мы же договаривались, как деловые люди. Почти, как джентльмены!

– Красиво говоришь, Гриня. Мы и вправду не так договаривались.

– Ах, так вы о деньгах? Я заплачу!

– Когда?

– Через три дня!

– А ты обещал три дня назад. Так?

– Так!

– Мы для тебя сейф на даче вскрыли? Так?

– Так!

– Что было внутри – принесли? Принесли! Где бабки! За такие дела мы и опустить можем. Чтоб завтра вся сумма была! Пойдем, Яша. Пусть клиент посидит и подумает.

И они на самом деле ушли, захлопнув за собой дверь.

Гриневский хотел крикнуть им вслед, хотел попросить развязать, но передумал.

Не буди лихо, пока оно тихо!

Ушли, и ушли!

Нотариус дотянулся ногами до пола и приподнялся. Он стоял в раскоряку, как черепаха со стулом на спине.

Потом он пошел! Ноги были связаны у колен, и шаги были куцые, а походка вразвалочку.

Он направлялся на кухню, где на столе разбросаны острые ножи.

Только через час он разрезал все веревки!

Потом Феликс выпил стакан водки и пошел в душ. Надо срочно отмыться от контактов с бандитами и спать. Завтра много работы.

Главное – завтра надо добыть деньги для этих уродов. Иначе – опять к стулу привяжут. Или, как обещали, куда-нибудь опустят.

Это в американских фильмах офис юриста – дворец. А у Феликса Олеговича была контора в здании строительного треста.

В шумном холле слева от вахтера красовалась желтая дверь, справа от которой вывеска – «Нотариус Ф.О.Гриневский».

Многие нотариусы живут припеваючи. И основные доходы они получают не за копии свидетельств о рождении, браке и смерти. Их денежки – бумаги крупного бизнеса за услуги рейдерам и мошенникам.

А вот Гриневскому не повезло. Что-то он получал от соседей-строителей, что-то от честных граждан, что-то от залетных южан.

Но это крохи! Жить можно, но как?..

Трофима Степановича Собакина нотариус знал пять лет. Гриневский был для старика доверенным лицом. Что-то вроде домашнего юриста. Раньше они встречались очень редко, а за месяц до смерти Феликсу Олеговичу пришлось посещать квартиру академика пять или шесть раз.

Гриневский далеко не в первый раз объявлял родственникам содержание завещания. И почти постоянно приключались истерики, конфликты или склоки.

Когда перед людьми маячат крупные деньги, то почти все начинают раскатывать губы. Каждому кажется, что именно он получит все или большую часть наследства.

А когда розовые надежды обнуляются, то человек впадает в ярость. Он чувствует, что его обокрали! Ему хочется наказать вора. И очень часто такой обиженный направляет свой гнев не в ту сторону. Главным виновником ему представляется тот, кто «неправильно» прочел завещание.

А это он – нотариус Гриневский.

Сегодня Феликсу предстояло не самое скандальное дело. Он знал, что родственники покойного не ожидают появления еще одного наследника. Но дети академика – люди интеллигентные, и мебель крушить не будут.

Гриневский сел за свой стол и начал перебирать бумаги.

Он ждал!

До назначенного срока оставалось три минуты. А главное – в кабинете нотариуса не было еще одного человека, самого важного в сегодняшнем спектакле.

Когда все бумажки с правой стороны стола были переложены на левую, Феликс Олегович осмотрел присутствующих. Детей академика он знал, хотя и не очень хорошо. Как и предполагалось, они пришли со своими консультантами.

Это были очень странные молодые люди. Слишком доброжелательные для такой ситуации – без гонора, суеты и амбиций. Совсем не похожие на адвокатов, юристов или ментов!

По правую руку от Иосифа Собакина сидел тридцатилетний парень с веселым и хитрым взглядом. Гриневский сразу решил, что это опасный, скользкий тип с двойным дном. Чего стоит только блуждающая улыбка на смазливой физиономии. Странно, но именно такие типы очень нравятся девушкам.

А возле Софьи Трофимовны сидела сравнительно молодая женщина. И на первые взгляд – тоже не подарок! Слишком умные глаза для такого возраста.

Пора было начинать церемонию, но Феликс тянул время. Он ждал, когда появится самый главный наследник!

И вот в дверь заглянула та, которую он ждал.

В кабинет вошла сорокалетняя женщина в белом халате. Из кармана торчала пачка рецептов, а через плечо висел фонендоскоп. Типичный вид врача, который на минутку оторвался от приема больных.

– Я опоздала? Простите, но я не могла бросить больных.

Гриневский встал и радушно поднял вверх ладони.

– Все в порядке, Галина Тарасовна. Мы понимаем – врачебный долг, клятва Гиппократа и всякое такое. Но мы еще не начали. Вы успели к самой раздаче.

Опоздавшая особа в белом халате скромно села в углу, а дети академика Собакина переглянулись и стали шептаться со своими консультантами. Было слышно, как Трофим Степанович тихо сообщил Олегу на ухо: