Абби Каррингтон стояла на носу роскошного пассажир­ского судна, засунув руки в муфту. Уже целый час она не отры­вала глаз от приближающейся полоски побережья Южной Англии и все сильнее волновалась. Большую часть своей жиз­ни она ждала этого дня

Легкая улыбка тронула ее губы при воспоминании о том, как отец описывал ей жениха, Абби совсем еще девочкой по­стоянно слышала от капитана Карринггона, как нежно любит ее Майкл Ингрэм и ждет не дождется, когда она вырастет и станет его женой. Хотя Абби с самого детства не встречалась с Майклом, отец часто виделся с ним и клялся в неиз­менности его чувств. Он уверял в этом Абби с тех самых пор, когда в возрасте девяти лет ее отправили в Рим учиться. На следующее лето отец навестил ее и радостно сообщил о помолвке. Он весело смеялся, рассказывая, как Майклу не терпится жениться на ней. Абби, конечно, это удивило, она помнила, какая кислая мина появлялась на лице у Майкла, стоило ей приблизиться к нему на борту «Танцующей девы». В следующий раз отец при­ехал на Рождество и привез ей в подарок от Майкла скрипку. Абби спросила, почему жених ей не написал. Капитан отве­тил, что Майкл хочет иметь хорошо образованную жену, по­этому предпочитает не отвлекать ее от занятий письмами. В свои одиннадцать лет Абби тогда не подвергла сомнению по­добное объяснение. Два года спустя отец забрал ее из римской школы, так как считал, что там слишком строгие правила, а девушка должна приобрести жизненный опыт. Абби была полностью с ним со­гласна. Однако приобретать жизненный опыт на борту кораб­ля, плывущего в далекую Индию, было бы чересчур, и отец поручил ее заботам одного старого друга из Египта, а сам от­правился дальше на Восток. Высаживая ее на берег в Каире, он с грустью сообщил, что Майкл задержался в Испании и очень сожалеет, что не сможет ее навестить, как собирался. Юная Абби была тронута страстным желанием Майкла уви­деть ее, ведь она и сама мечтала о встрече с ним. Когда Абби, обучаясь некоторое время в Париже, довела до полного совершенства свои манеры и умение вести беседу, отец взял ее с собой в плавание на Восток. Она помнила, как печально вздохнул отец, сообщив ей, что они с ее суженым разминулись буквально на неделю, тот ждал до последней ми­нуты, чтобы только взглянуть на свою возлюбленную. Он ве­лел передать ей, чтобы она продолжала обучаться игре на скрипке, и надеялся, что она с интересом изучает историю, его любимый предмет. Когда спустя несколько месяцев Абби вы­сказала сомнения по этому поводу, отец отчитал ее за недовер­чивость. Майкл, уверял он ее, по-прежнему питает к ней самые глубокие чувства. После возвращения в Европу капитан Каррингтон передал ей их с Майклом беседу в Амстердаме, во время которой молодой человек поклялся в вечной любви к Абби и заявил, что с нетерпением ждет того дня, когда наконец они будут вместе. Абби взглянула сквозь мачты вверх, на скучное серое небо. Теперь она достаточно взрослая для вступления в брак, и лишь несколько часов отделяют ее от встречи с человеком, о кото­ром она мечтала и которым всегда восхищалась. Постоянные похвалы отца в адрес Майкла, который за это время сделал военную карьеру, создал крупную компанию по морским пе­ревозкам и превратился в очень важного маркиза Дарфилда, не позволяли Абби забыть о нем ни на минуту. Капитан с на­слаждением рассказывал истории о смелости Майкла, о его честности в ведении дел, о неустанной борьбе с грязными пи­ратами, жуликами и вообще с любой несправедливостью. Отец так восхищался Майклом Ингрэмом в последние две­надцать лет, что Абби и представить себе не могла, кто может с ним сравниться. Она трепетала при одной мысли о том, что он захотел взять ее в жены, и смертельно боялась не оправдать его ожидании. То, что Майкл ни разу не написал ей и что они, ни разу не виделись, ее не смущало. Он слишком занят – старается разбогатеть, объяснял папа, чтобы Абби ни в чем не нуждалась. И естественно, обязанности, налагаемые столь высоким титулом, не оставляют ему времени на досужую переписку. Через три года здоровье отца ухудшилось, и он отправил Абби в Америку к тетушке Нэн. Абби очень поправилось на ферме у тетушки, где она жила вместе с двоюродными сестрами Виктори­ей и Вирджинией. Нравилось работать днем в поле, а вечером ухаживать за собственным маленьким садиком. Поскольку в доме не было мужчин, кроме нескольких получивших свободу рабов и случайных гостей, жизнь на ферме напоминала идиллию. По ве­черам, пока кузины шили, а тетушка Нэн рисовала. Абби играла им на скрипке. Или они сидели и болтали. Когда уставали об­суждать ферму, соседей по городку и заходивших к ним в гости мужчин, заводили разговор о Майкле. Именно Майкл занимал все их мысли. Вот он стоит у ко­рабельного штурвала. Бриз надувает его распахнутую у ворота рубашку и треплет густые черные волосы. Его команда погиб­ла, он в одиночку отражает одну за другой атаки пи­ратов. Он – первая шпага Европы. В него влюбляются самые прекрасные женщины, но он отвергает их, потому что его единственная любовь сейчас в Виргинии. Мысль об этом доводила Викторию едва не до обморока. Абби оторвала взгляд от неба и посмотрела на береговую линию, где уже вырисовывались очертания Портсмута, Извес­тие о смерти отца заставило Абби серьезно задуматься. Пове­ренный, мистер Стрейт, настаивал, чтобы Абби немедленно отплыла в Англию, так как по условиям завещания, чтобы ула­дить дела с имуществом отца, ей необходимо вступить в брак. Пораженная вестью о смерти отца и напуганная тем, что уже более полутора лет ничего не слышала о Майкле, Абби не мог­ла справиться с охватившими ее сомнениями. Что, если Майкл передумал, а у отца не было возможности сообщить ей об этом?

Она поплотнее закуталась в накидку, вспоминая тот день, когда умоляла тетушку позволить ей остаться в Виргинии.

– Ерунда, – ответила тогда тетушка Нэн. – Ты собира­ешься бросить этого беднягу в порту Портсмута, где он будет ждать тебя с огромным букетом из двух дюжин роз?

– Да! – воскликнула Вирджиния. – Он приедет в своей лучшей карете величиной по меньшей мере с мамину гости­ную, запряженной четверкой серых коней!

Еще тетушка Нэн сказала, что он, вероятно, поведет ее к алтарю в тот же день, так как не захочет больше ждать ни се­кунды. Абби при этих словах побледнела. Заметив это, тетушка Нэн хлопнула ее по плечу, напомнив сурово, что каждая жен­щина обязана последовать за своим супругом на супружеское ложе и терпеливо лежать там, пока он не сделает это. Вирджиния и Виктория хихикнули в ладошки, увидев ужас на лице Абби, а тетушка Нэн продолжала:

– Ты не первая и, уж конечно, не последняя, которой придется с этим смириться.

Холода Абби не чувствовала, но, когда полил дождь, ма­шинально накинула на голову капюшон и тут вспомнила, что все существо ее восставало против этого путешествия. Вряд ли Майкл ценил ее так высоко, как это расписывал отец. Но ведь он никогда ей не лгал. Сомневалась она и в том, что Майкл такой герой, каким ей представлялся в мечтах. А скольких пиратов способен уложить один человек? Но отец говорил, что Майкл такой и даже еще лучше. Возможно, он преувеличивал, но не выдумывал. И все, о чем он рассказывал, было на самом деле. Абби тихонько вздохнула, рассеянно считая мачты, кача­ющиеся на волнах в порту. Нет, ей нечего бояться. Майкл Зван Ингрэм, маркиз Дарфилд и виконт Амберлей, любит ее всем сердцем и сейчас стоит на причале и ждет ее с букетом из двух дюжин роз. Майкл Эван Ингрэм не встретил ее на пристани Портсму­та. Вместо него ее встретила сурового вида женщина с жестки­ми седыми волосами и нахмуренными бровями. Несмотря на толпу пассажиров и грузчиков на причале, Абби нашла эту женщину. Если бы не деревянная дощечка у нее в руках, на которой было нацарапано «Абигайль Каррингтон», Абби прошла бы мимо.

– Я – Абигайль Каррингтон, – неуверенно произнесла Абби, быстро присев в реверансе. Поджав губы, женщина ог­лядела ее с головы до ног.

– Покажите ваши сундуки Манхейму, он их погрузит, – сухо сказала она и зашагала к блестящей черной карете, укра­шенной гербом с именем Дарфилда. Абби с беспокойством взглянула на указанного мужчину, который выглядел таким же неопрятным, как и женщина.