— Здесь все под охраной? — поинтересовался Адорабль.

— Именно. И охранники таковы, что лучше бы с ними не встречаться. А сейчас, маленький мудрец, смотри в оба — но рот держи на замке… Говорить будешь только с моего разрешения.

Светящаяся разметка скоро закончилась: по возникшему эху вундеркинд понял, что они заехали внутрь здания. Франсуа вылез наружу, патрон взял младенца на руки и последовал его примеру. В кромешной тьме что-то было… Адорабль ощутил легкие, еле осязаемые прикосновения — по лицу словно мазнула паутинка. Вдоль хребта забегали мурашки. «Страшно, а? Ну-ну! Ты повидал с десяток различных слоев реальности — и в каждом хватало своих-странностей… Так что постарайся сохранить свой подгузник сухим: ты все еще слишком важная персона, чтоб «люди-пауки» решили от тебя избавиться!» Патрон откашлялся.

— Мы здесь! И тот, о ком шла речь ранее, тоже.

Знаю.

Слово возникло в воздухе, словно соткавшись из великого множества серебристых пятнышек — большие, идеально ровные буквы…

Из-за туч выглянул Лунах. Его лучи проникли сквозь щели заколоченных окон, и как ни слаб был этот свет, его оказалось достаточно, чтобы разглядеть некоторые подробности. Особняк и впрямь был заброшен, причем заброшен уже давно: лестницы сгнили и обвалились, межэтажные перекрытия зияли дырами, на полу громоздились сломанные балки и кучи битого кирпича. Заплетая прозрачной кисеей внутренние объемы, на весь дом раскинулась исполинская паутина. Она была всюду: тонкие нити прихотливыми узорами покрывали потолок и стены, призрачные дворцы поднимались над кучами сора. По паутине, словно капли ртути, сновали маленькие юркие паучки — их брюшки складывались в такие знакомые силуэты глаголических букв…

— Искомое найдено, — вновь заговорил патрон. — Ценитель будет доволен, я полагаю… Мы можем начать в любое время.

Терпение. Не все мои компоненты действуют столь же быстро и эффективно, как вы. Ожидайте. С вами свяжутся, как обычно, — и сообщат точный срок.

— Что это было? — полюбопытствовал вундеркинд, когда паромобиль покинул ворота.

— Это, мой юный друг, фрагмент Великой Сети… — задумчиво сказал патрон. — Великой Сети, что старше самого Аристопала. Ты можешь гордиться: даже среди посвященных мало кто видел ее воочию.

— Но что она собой представляет? — Вопрос вырвался сам собой, и Адорабль прикусил язык: пожалуй, спрашивать такие вещи не стоило, по крайней мере, пока он как следует не поразмыслил над увиденным.

— Слишком ты любопытен, mon ami… Всему свое время, — отозвался Франсуа.

— Зачем вы тогда взяли меня с собой?

— Считай это небольшим знаком доверия, — усмехнулся патрон.

«Как бы не так, — мысленно отозвался вундеркинд. — Доверием даже не пахнет, здесь кое-что другое, готов биться об заклад… Вы ведь не мне показали эту самую Сеть — вы меня ей показали… И я, кажется, начинаю догадываться, что это такое — сколь бы невероятным ни был ответ… Неужели и впрямь — она? Таинственная структура, управляющая действиями «людей-пауков», то, что стоит за их планами и интригами? Стало быть, вы, парни, не просто шайка убийц и соглядатаев, вы — эмиссары этого странного, гм, существа… Может, даже «пятая колонна»! И потом, Ценитель… «Ценитель будет доволен», да? Он-то каким боком здесь? Хотя, чего долго гадать: мистический билетер, у которого можно купить право оказаться в ином пазле реальности, только для этого и нужен… Черный Ценитель… Его вызывают, прочитав заклятие, то есть выстроив определенный фонетический ряд… И отворив себе кровь: это ведь, пожалуй, самое ценное, что у нас есть, знак серьезности наших намерений… А плата за проезд куда как высока. Мне пришлось расстаться со взрослением, оставшись вечным младенцем… Адриадакис тоже расплатилась чем-то большим, огромным… Я всегда считал, что она утратила свои диверсионные навыки, весь набор, заложенный в нее генными инженерами «Зона»… Впрочем, это только мои догадки — девчонка молчит как рыба… Слишком личное… Ценитель забирает довольно странные вещи… Впрочем, и предлагаемые услуги не назовешь обычными… Старцы нашли нечто, достойное его внимания… Зачем? Да чтобы получить право на проезд, конечно! Что если завтра эмиссары Великой Сети хлынут в иные миры? Что если каждый из них будет нести с собой зародыш паутины, клочок нелюдского разума? От такой перспективы мороз по коже продирает! Призрачный Экспресс открывает доступ ко всем слоям реальности… А уж проникший в его тайны получит поистине великую власть! Но чем же они рассчитывают расплатиться с Ценителем?»

Ответ был прост и страшен. Адорабль почувствовал, как его подгузник становится мокрым. «Неужели — мной?! Я ведь сейчас все равно что собственность этих негодяев… Весьма ценная; но, очевидно, не настолько, как предполагал сам… Какая запредельная подлость». Он вновь вспомнил бегство, ветреную ночь в лесу, миг расплаты, когда пустые черные рукава потянулись к его лицу, забирая будущее, взрослую жизнь — настоящую, а не эту жалкую пародию… Адорабль заплатил огромную цену — и как же он не любил счастливчиков, которым не пришлось платить вовсе! Если б он знал с самого начала, что на Призрачном Экспрессе можно путешествовать зайцем! Ведь главное — вычислить время и место… Да, потом они с Адриадакис освоили и этот фокус, но утраченного не вернешь… А теперь Черный Ценитель получит и все остальное. «Ну, мы еще посмотрим! Время пока есть — правда, гораздо меньше, чем я думал… Значит — придется использовать первый же подвернувшийся шанс. Но гипнотизировать патрона или Франсуа я не стану, разве что совсем не останется выбора… Подозреваю, гнусные старцы как-то защищены от воздействия моих гипноволн. Это должен быть кто-то другой… Кто-то, способный вытащить меня из тенет «людей-пауков» и уйти от погони, — а в том, что таковая будет, сомневаться даже не приходится».

Утро выдалось хмурым. Моросил мелкий дождь, еще полчаса назад бывший проливным, но постепенно выдохшийся до нынешнего состояния. У подножия каменистого склона горел небольшой костерок. Над ним нависала скала, так что пламя было защищено от непогоды. У огня сидели четверо, еще двое ютились под легким, почти невесомым тентом. Рисунок этой ткани с фотографической точностью воспроизводил детали окружающего пейзажа: можно было пройти в двух шагах и не заметить ее. Очередное маленькое чудо было изготовлено детьми Господина Высокое Небо — как и несколько других вещей, совершенно необходимых в путешествии через Дебри. Рюкзачки Кости и Марикса опустошались с пугающей быстротой. Сам великий эгоист не сделал пока ровным счетом ничего: похоже, он до сих пор пребывал в прострации. Сан Саныч тихонько вздохнул и поправил торчащую из огня корягу. Костер разожгла Адриадакис, и то после долгих усилий и не без помощи горючей смеси, созданной из остатков пластилита. Пропитавшееся влагой полено никак не желало загораться, лишь тоненько шипело, исходя паром. В зрачках Господина Высокое Небо отражались мерцающие угли. «Не может поверить, что откинулся, бродяга… Знаю, видал таких… Ну, по крайней мере, топает сам — и то хлеб».

Они покинули Донный Замок, не мешкая ни минуты: дюжий лейтенант подхватил великого эгоиста на закорки и скорым шагом пересек анфиладу пиршественных залов, направляясь к ближайшему окну. Дорогу показывал Марикс. Гаргулов шел последним, слегка прихрамывая и ругаясь сквозь зубы — подвернутый голеностоп вновь норовил выкинуть подлый трюк. Глазеть по сторонам было особенно некогда, и все же кое-что он заметил. Гости замка, еще недавно предававшиеся низменным удовольствиям, теперь вповалку лежали на полу, слабо постанывая: очевидно, все мерзкие ощущения, доставшиеся отравленному моллюску, в значительной степени передались и им. Запах стоял отвратительный, многих вывернуло наизнанку — их организмы пытались всеми доступными способами преодолеть несуществующую интоксикацию. Приходилось поглядывать на пол, чтобы не вляпаться ненароком в едко пахнущую лужу, но вскоре это сделалось бессмысленным: под ногами захлюпала вода. Она сочилась сквозь многочисленные окна, тонкими струйками стекая по подоконникам и стенам, размывала рвоту и пролитое вино, с тихим журчанием устремлялась вниз по лестницам… И все же «эго» Господина Хрустальное Озеро сдерживало напор, по крайней мере, пока: основной объем воздуха все еще оставался в замке. Никем не остановленные, «диверсанты» нацепили дыхательные маски и вылезли в окно. На этот раз даже Адриадакис не пренебрегла экипировкой: девушке вовсе не улыбалось разделить печальную участь гигантского моллюска и его гостей. Из-под воды Донный Замок смотрелся потрясающе: подсвеченные исходящим из окон сиянием, к поверхности тянулись сотни тоненьких жемчужных нитей — пузырьки воздуха.