Большие глаза Гранта встретились с крохотными глазенками Рэндела. Мальчуган явно представлял собой угрозу.

— Давайте я возьму обоих и дам им по тосту, — предложила Кэсси.

У Гранта отлегло от сердца, когда она оторвала Джейми от его ноги, в которую малыш вцепился, как колючка.

Но радость Гранта была недолгой. Он едва успел поправить галстук и вытереть на рубашке пятно от слюней, как начали прибывать остальные дети. Он тяжело вздохнул. Сначала его описали, потом обслюнявили. Что еще его ждет? Закоренелые преступники казались ему теперь сущими ангелами.

* * *

Сьюзен поправила письменный прибор на своем безукоризненно аккуратном столе, поточила карандаш, смахнула пятнышко пыли с трубки телефона и взглянула на часы — уже третий раз с тех пор, как приехала на работу. Папка с бумагами, которые ей надо было просмотреть, лежала перед ней неоткрытая. Как ни старалась она отвлечься, перед глазами так и стоял плачущий навзрыд Джейми, прижавшийся к плечу Кэсси.

Перестал ли он плакать? Сьюзен потянулась за телефонной трубкой, но потом бессильно опустила руку. Какой смысл звонить? Гретхен все равно нет, успокоить ее некому. А Грант скроет, какие бы проблемы ни возникли с Джейми. Персонал занят. У Сьюзен было Такое ощущение, что под ложечкой у нее лежит кирпич.

— Доброе утро! У тебя есть свободная минутка?

Сьюзен обрадовалась появлению Мелани Бейкер — сотрудницы отдела кредитов.

— Конечно. Какая-нибудь проблема?

— Взгляни, пожалуйста, на эту заявку. У тебя интуиция получше моей. — Мелани вдруг умолкла и нахмурилась. — Что-нибудь случилось? Ты чем-то расстроена?

— Да ничего. Неприятности с Джейми. Обычно он не плакал, когда я оставляла его утром в яслях, но сегодня... — огорченно протянула Сьюзен.

Мелани понимающе кивнула:

— Прекрасно знаю, как ты себя чувствуешь. Мой сын Закари каждое утро рыдал до изнеможения. У него, правда, были для того основания.

Сьюзен бросила на нее встревоженный взгляд.

— Какие?

— Воспитательница не занималась детьми. Я тебе разве не рассказывала эту ужасную историю? Я бы так ничего и не узнала, не приди я однажды за сынишкой пораньше. Бедняжечка Зак сидел в манеже и плакал навзрыд. А воспитательница в другой комнате смотрела «мыльную оперу», совершенно забыв о моем сыне и еще о двух других ребятишках, за которых отвечала.

— Какой ужас! — посочувствовала Сьюзен.

— Я-то считала, что домашние ясли лучше, чем большие, похожие на фабрики, центры по уходу за детьми... — Голос Мелани вдруг сник. — Не подумай только, что я хочу сказать что-то плохое о твоем центре. Все это только слухи...

— Знаю, что ты имеешь в виду, — вздохнула Сьюзен. — Я тоже слышала всякие истории. Но есть и прекрасные заведения. Наш центр по уходу за малышами доказывает это. По крайней мере был таким, пока не заболела директор.

Перед глазами Сьюзен снова возник плачущий Джейми.

— Ты поэтому расстроилась?

Сьюзен кивнула:

— Джейми так привязан к Гретхен! И когда ее не бывает, я всегда беспокоюсь о нем. Но самое ужасное, что она оставила своим заместителем мужчину.

— Тогда неудивительно, что ты волнуешься, — посочувствовала ей Мелани.

Беспокойство Сьюзен все росло.

— Ты же знаешь, какие у меня были проблемы с моим бывшим мужем. И мне тревожно оставлять сына с каким-то мужчиной, будь он даже братом Гретхен.

— Думаешь перевести Джейми в другие ясли?

— Не знаю, что и делать.

— Если отец Джейми оказался негодяем, это не значит, что все мужчины таковы. Но если ситуация в яслях тебя тревожит, ты всегда можешь найти другие. Могу дать тебе список, которым пользовалась сама, — предложила Мелани.

— Неплохая идея.

— Во всяком случае, не мешает обзвонить их все. Ведь речь идет о самом для тебя дорогом — о твоем сыне, которого ты оставляешь на попечение чужих людей.

Мелани ушла, а Сьюзен еще несколько минут сидела, приводя в порядок мысли. Мелани права. Кто, как не она, должен позаботиться о ее сыне? Если ей тревожно оставлять его на попечении мужчины, значит, не стоит этого делать. Обжегшись на молоке, дуешь на воду. А ее бывший муж здорово ее обжег. Не удивительно, что она не доверяет мужчинам.

«Вы можете доверять мне, мисс Спенсер», — вспомнила она слова Гранта Хэрриса. Но сколько раз ее муж говорил то же самое! Если с ним бороться было трудно, то избавить ребенка от Гранта Хэрриса легче простого.

Сьюзен понимала, что выхода у нее нет. Она должна полагаться на свою интуицию и найти другие ясли.

А сейчас самое главное — работа, которая поможет ей отвлечься от тревожных мыслей.

Грант радовался — утро прошло спокойно. Но едва только ребятишки узнали, что на десерт будет пудинг, спокойствию пришел конец.

— Что он и так визжат? — недоумевал Грант, когда Кэсси вынесла из кухни большое блюдо с пудингом. Ее помощница раскладывала на столе салфетки из вощеной бумаги.

— Для них это большое удовольствие, — ответила Кэсси.

— А что особенного в пудинге? Да, кстати, а мисочки и ложки вы не забыли им дать?

— Это особое лакомство. Раз в две или в три недели мы объединяем обед с занятием по искусству. У нас это называется «пудинговая живопись». Дети прямо пальцами рисуют свои картины. А когда проголодаются, съедают их.

— И кто же автор этой блестящей идеи?

— Гретхен.

Грант покачал головой:

— Так и знал. Гретхен, похоже, никогда не повзрослеет. Она что, не понимала, какое это будет светопреставление?

— Конечно, понимала. И каждый раз вместе с нами ползает на коленях, помогает убирать.

Кэсси выжидательно смотрела на Гранта.

Но он протестующе воздел руки:

— Ну нет! Я в этом безумии участвовать не собираюсь!

Но выполнить свою угрозу ему так и не удалось. И пока не подошли новые воспитатели, Гранту ничего не оставалось, как снять пиджак и приняться за дело.

Кэсси подошла к нему сзади с кухонными полотенцами.

— Давайте-ка я вас прикрою. — Она повязала одно полотенце вокруг груди Гранта, а другое — вокруг талии.

Грант с отвращением вонзил пальцы в миску с дрожащим, тряским пудингом.

Малыши взвыли от восторга. Около трети пудинга они размазали по салфеткам, остальное либо съели, либо уронили на пол и пластиковые фартучки. Гвалт в комнате стоял невообразимый.

В довершение всего Кэсси поставила любимую детворой пластинку, под которую они обожали петь. Рэндел начал отбивать такт ногами, остальные последовали его примеру.

Под эту какофонию из визга, пения и топота в комнате появилась Сьюзен.

Грант прямо застонал, когда ее увидел. И надо же ей было прийти именно в тот момент, когда он запеленут посудными полотенцами и заляпан шоколадным пудингом!

— Чем могу вам помочь? — спросил он, собрав все достоинство, на какое был способен.

— Что такое? Что здесь происходит? — Сьюзен с беспокойством огляделась вокруг. — Где мой сын?

Даже сквозь гвалт Грант уловил в ее голосе ледяные нотки.

— С ним все в порядке. Вон он сидит, ест пудинг.

Правильнее было бы сказать, что он сидит, вымазавшись пудингом, но об этом не стоило упоминать. Если бы знать, что она придет, он бы отмыл мальчишку, хоть из шланга!

Сьюзен увидела сына и успокоилась. Со счастливым видом он размазывал пудинг.

Заметив мать, Джейми, раскинув руки, бросился к ней. К изумлению Гранта, она подняла перемазанного пудингом ребенка на руки. Джейми поцеловал мать, оставив на ее щеке шоколадный след.

Гранту вдруг захотелось стереть это пятно поцелуем. Смущенный неожиданным всплеском желания, он поспешно отвел взгляд. Что за фантазия взбрела ему в голову — поцеловать очаровательную мамочку Джейми!

— Неужели и при Гретхен происходит такое? — спросила Сьюзен и неодобрительно поджала губы.

— Какое такое? — с невинным видом поинтересовался Грант.

— Такой... такой бедлам?

— Наверное, да, насколько я знаю свою сестру. Ведь это же пудинг, а они — дети.