– Да не парься ты, я тебя встречу, остановишься у меня. Какие проблемы-то? – мягко стелил я. – Бери билет – и сюда.

– А чего там у тебя делают? – начал ломаться он.

– Ныряют с аквалангом, купаются, пьют пиво… Ты козу когда-нибудь доил? – вдруг неожиданно для себя ляпнул я. – Приезжай, научу.

– Козу? – засмеялся Витек. – Ладно, жди. Возьму билеты и сразу позвоню. До скорого.

«А ведь это, пожалуй, идея», – смекнул я и тут же побежал к своему мудрому местному другу.

– Слушай, Али, а у тебя случайно знакомых бедуинов нет?

– Есть, – ответил он.

– А далеко их деревня находится?

– По пустыне на джипе минут сорок. А что?

– Свози меня туда, познакомь, пожалуйста. Дело одно есть.

– Да поехали, хоть сейчас. По пути расскажешь.

Витек прилетел через четыре дня. Он был прикинут по-курортному: в соломенной шляпе, темных очках «Рейбан», красных понтовых шортах и пестрой гавайской рубахе. Как я и ожидал, пятичасовой перелет сделал свое дело. Витек был хорош. Трезвым сюда из России еще никто не прилетал. Я на взятом по такому случаю у Али джипе встречал его в аэропорту.

– Здорово, кореш! – заорал он дурным пьяным голосом. – Как ты тут, брат? Вот я и приехал.

– Я вижу, – улыбнулся я, освобождаясь от его объятий, – кидай сумку назад и садись. Поехали, пока тебя в каталажку не забрали.

– Да я их всех… – опять заорал Витек.

– Давай-давай, залезай быстрей, морда пьяная, – жестко прервал я его дебош и запихнул мягкое тело в машину.

Сразу за аэропортом я свернул с дороги в пустыню и, отъехав с километр, остановился.

– Офигительно здесь, – пробормотал Витек, – только жарко очень.

– У тебя бухло-то еще есть? – спросил я.

– Виски литруха в сумке, а чего?

– Доставай, выпьем, что ли, за свиданьице, – предложил я, – а то чего, как не родные-то.

– Давай, – согласился он и попытался дотянуться до заднего сидения.

– Не, оставь, лучше я.

– Да я не пьяный… она там, в кармане, – после третьей неудачной попытки сдался он.

Я достал уже нагревшуюся бутылку и налил нам обоим по полному стакану.

– О, ты даешь, – икая, Витек взял стакан.

– Чего, слабо? – проверенным традиционным способом спровоцировал я.

– Мне слабо?.. – повелся Витек.

Явно лишний стакан горячего виски на жаре почти мгновенно вогнал Витька в состояние глубокого алкогольного наркоза. Я переложил его назад к сумке на бочок, чтобы он не выпал во время движения и не мешал мне рулить.

Деревня, все десять человек и несколько коз, были готовы к встрече дорогого гостя. Я сгрузил его в одну из землянок и жестами поблагодарил старосту. Он кивком уверил меня, что все будет хорошо и так, как мы и договаривались. Местные бедуины вообще были почти как индейцы в кино: гордые, честные, немногословные – и понимали только свой бедуинский язык. Договаривался с ними, естественно, Али, который доводился им каким-то дальним родственником и пользовался неоспоримым авторитетом.

На прощание я черканул записку и положил ее на тюфяк рядом со спящим «другом». «Дорогой Витек, – было написано в ней, – не бзди. Ты в Нубии, и тебя не похитили. Я просто тоже решил пошутить. Ха-ха-ха. Тебя там никто не держит, но идти в пустыню не советую. Жилье это я тебе оплатил. Кормить будут. Обратно к самолету через неделю отвезут. Отдыхай, дои козу. Она живет рядом. Удачи».

Дня два меня грызли муки совести, и я, конечно же, забрал Витька от бедуинов. Все это время бедолага просидел в своей берлоге. Вид у него был какой-то жалкий, потерянный и несчастный. Он бросился ко мне, как к спасителю, утверждал, что шутка ему очень понравилась, и даже несколько раз поблагодарил за то, что я его все-таки оттуда вытащил. Мне было за себя стыдно. «Правильно сделал, – одобрил меня Али, – проучить, если тебя обидели надо, а наказывать – это уже дело Аллаха». Больше ни одной шутки в свой адрес я от Витька не слышал, а козу доить эта бестолочь, кстати, так и не научился. Зато он стал гораздо серьезнее и освоил подводное плавание.

Глава XVI

Мое увлечение фотографией началось еще в детстве, когда родители подарили мне «Смену» на день рождения. Не могу сказать, что с того момента я никогда не расставался с камерой, но фотографировать научился, любил и всегда брал с собой аппарат во всякие поездки. Узнав однажды, что в Халаибе есть место, где можно взять напрокат камеру в боксе для подводной съемки, меня посетила отличная идея. Я давно хотел поснимать то, что ежедневно встречалось мне во время погружений, кроме того, делая фотографии своих клиентов, я мог бы без особых усилий увеличить личный материальный дохода с нырка. Быстро просчитав экономику, я предложил эту услугу народу. Как и любое нововведение за дополнительные деньги, моя инициатива не была поддержана. Дайверы оказались, мягко говоря, прижимистые, но мою решимость освоить перспективный ресурс это не поколебало. «Ах, вы так? – решил я. – Тогда зайдем с другой стороны».

На следующий же день в моих руках появился желтый подводный фотоаппарат. Он совершенно не мешал работать, кроме того, добавлял мне творческого азарта и привлекал дополнительное внимание окружающих. Они с удовольствием позировали мне на фоне рыб и кораллов.

Проявка и распечатка снимков заняли час, и к ужину у меня в руках уже была стопка большей частью неплохих фотографий. Народ рассматривал их, узнавая себя и места, где недавно погружались.

– Здорово!.. Смотри-смотри, а это я… Ты здесь себя видел?.. – наперебой галдели они. – Эту я возьму, а эту я… а эту я…

– По десять долларов, – торжественно сообщил я. – Вы же вчера отказались скинуться и взять камеру напрокат для всех. Я взял ее сам, для себя, поэтому фотографии продаю. Логично? Это называется: «Жадные платят вдвое».

Это был удачный дебют нового жанра. В дальнейшем я постоянно предлагал народу взять в аренду камеру, но большинство отказывались, а затем покупали у меня фотографии по коммерческой цене. Я специально не говорил им заранее, что снимать все равно буду, так как продавать фотографии поштучно мне было выгоднее. А чему нас учит наш же русский алфавит? Он же прямо с главного и начинается – «А» «Бы» «Вы» «Го» «Да».

* * *

– Мистер Эб, вас там какие-то французы разыскивают, – постучав и не заходя, прямо из-за двери сообщил мне портье.

– Какие французы? – я осмотрелся, решая, что на себя накинуть. – Пусть на улице подождут.

Трое парней курили на крыльце.

– Это вы меня спрашивали?

– Мы, – ответил один из них. – Вы говорите по-французски?

– Нет.

– У меня не очень хороший английский, – признался парень.

– У меня тоже, – заметил я. – Могу предложить еще только русский.

– Тогда по-английски, – согласился он. – Мы ищем хорошего дайвера-инструктора, который смог бы нам организовать глубоководное погружение.

– Какие проблемы? – спросил я. – Вон там находиться французский клуб, спросите, дело обычное.

– Мы уже были там. У них глубоководные погружения проводятся на глубине сорок метров. И не больше, – пожаловался он.

– Ну, да, это стандарт, – ответил я.

– Дело в том, что на сорока мы уже неоднократно были и теперь хотим погрузиться на сто, – гордо сказал он.

– А квалификация у вас какая и погружений сколько?

– Около сотни, и у нас по две звезды КМАС.

– Ну, тогда вы должны знать, что это опасно, – резонно заметил я.

– Мы заплатим.

– Сколько?

– По сто долларов.

– Оревуар [33] ,– вспомнил я очень подходящее французское слово.

– А сколько вы хотите?

Вообще-то, я давно и сам думал попробовать опуститься на сотню. Возможности такой пока не было, и напарника квалифицированного да свободного тоже. Инструкторы и дайвмастера всегда ведь с группами, а у любителей, как правило, опыта на такое не хватало. «Вот, вроде, и случай удачный подвернулся, – подумал я, – а с другой стороны, опасное это дело. Хрен их знает, как они там плавают. Потонут еще, отвечай потом…»