Их звали сестра Миметас и старшая сестра Галланс, и, в то время как собрание снова принялось петь гимны, они тихо и кратко объяснили все Кальпурнии, стоя у дверей часовни. В душе она ожидала еще одну ритуализованную речь вроде тех, что слышала на «Санктусе», но двое Сороритас изложили информацию подробно и быстро, что, как подумала Кальпурния, могло бы сделать честь любому из ее подчиненных.
Они рассказали, что синдикат Хагган навлек на себя подозрения Сороритас еще сто пятьдесят лет назад, когда Инквизиция нашла причину для зачистки одного из семейных поместий близ южного полюса Гидрафура. И даже среди самого синдиката семья Лайзе выделялась безжалостностью и уменьшающимся благочестием, что привело к незаметным, но все более активным попыткам ордена Священной Монеты сдержать их. На протяжении двух поколений сестры Фамулус видели, что попытки внушить им Имперскую веру и идеалы становятся все менее и менее успешны. Двадцать лет назад Галланс и ее наставница начали вести собственные тонкие маневры. Они прилежно работали, чтобы не дать Лайзе распространить свое влияние в космос, поддерживая отношения с планетарными семьями, чьи религиозные характеристики были безупречны, и потихоньку переводили экономические ресурсы Лайзе, насколько это было возможно, в предприятия, которые имели контакт с официальными лицами Министорума. Когда Лайзе начали активно привлекать астропатов в качестве союзников и связных, подозрительные сестры, осторожно сотрудничая со своими сородичами в других частях города, начали организовывать пятую колонну, устраивая браки вассалов пониже статусом с набожными священнослужителями и бывшими миссионерами, которые перебирались в крепость Лайзе и начинали прививать ее населению верность Золотому Трону и Святому Императору, что крепче, чем верность их хозяев самим себе и своим сундукам.
Потом из Собора пришло известие, что им следует быть осторожнее: по улью разнеслись слухи о хорошо продуманном покушении на высокопоставленного арбитра. Они старались проявлять как можно большую бдительность, но, несмотря на вспышку активности Лайзе вокруг орбитальных доков, сестры не могли найти ничего, что точно можно было бы связать с нападениями на Кальпурнию или гибелью людей во Вратах Аквилы.
Это изменилось после саботажа на Кольце. Им вскоре пришла информация о том, что мастером-астропатом, ответственным за тот сегмент, был Яннод Дуэрр, и сразу после этой новости он самолично и в секрете прибыл в крепость Лайзе.
Старшая сестра Галланс вежливо спросила главу дома Териона Лайзе, следует ли ей доложить о визите Дуэрра Администратуму и Адептус Арбитрес, как полагалось на Гидрафуре, но ей ответили, что этим уже занялся личный персонал Териона, несмотря на то, что информаторы доложили Галланс противоположное. В то же самое время Миметас получила известие, что семейство готовит для Дуэрра какой-то способ тайно сбежать. Тогда Галланс начала организовывать незаметные кражи оружия из арсеналов цитадели, которое затем прятали в ее собственных покоях. Сестры использовали расписание религиозных церемоний, установленное Вигилией, чтобы собирать и вооружать своих партизан, готовых начать действовать по их сигналу.
Когда БТРы арбитров появились на улицах возле крепости, они услышали этот сигнал. Это был голос Териона Лайзе, который транслировался по всей цитадели. Он призывал вассалов семьи восстать против слуг коррумпированного закона (Кальпурния побелела, когда Галланс повторила его слова), даже ценой собственных жизней, в то время как несправедливо обвиненная семья Лайзе спасается бегством. Тогда люди, верные сестрам, начали дезертировать со своих постов, саботировать попытки сопротивления Арбитрес, забирать оружие из часовни и получать символы аквилы (сестра Миметас приподняла ножик длиной с палец, которым вырезала на груди каждого из них эти отметки) как знаки благословения, по которым они могли бы отличать друг друга.
Прислужники Лайзе были ошеломлены внезапными атаками со стороны своих, но семейному ополчению удалось сохранить дисциплину, оправиться от смятения и начать яростную зачистку собственных рядов. Они не понимали, кто именно предал их и почему, и это достаточно замедлило их, чтобы сестрам удалось лично перехватить Териона Лайзе и Яннода Дуэрра, пытавшихся сбежать. Двое партизан погибло мученической смертью, устроив диверсию в ангаре автожиров, откуда они пытались улететь. Помятую и напуганную пару быстро отволокли в часовню.
— Мы запланировали краткий обряд отлучения и определенные ритуальные наказания, возможно также, покаяния, учитывая значение этого дня, — сказала старшая сестра, — но псайкер вдруг начал атаковать своим разумом, и трое из моей паствы ушли к Императору, прежде чем мы успели произвести импровизированную экзекуцию.
Она кивнула на носилки возле стены, на которых под белыми траурными покрывалами лежали три тела. Ткань пропитывали темно-красные пятна крови, вытекшей из глаз и ртов от воздействия убившей их психической силы. Итак, значит, Териону и Дуэрру прострелили головы и бросили их в огонь.
— И таким образом все вернулось на праведный путь пред ликом бессмертного Императора и его Адептус, — закончила Галланс, и Кальпурния следом за ними повторила знак аквилы.
— Сестры, вы действовали храбро и решительно, и от лица Адептус Арбитрес я выражаю вам уважение.
Обе слегка поклонились.
— Однако, — продолжала Кальпурния, — возможно, нашим орденам Адептус следовало бы в дальнейшем сотрудничать в подобных делах, чтобы в случае иной подобной угрозы мы могли бы действовать более согласно. Если бы Арбитрес знали, что происходит в этом здании, мы пришли бы вам на помощь, и эти два преступника умерли бы по полному приговору суда.
— Мы решили, что приговора, оглашенного посвященным членом Адептус Министорум, будет достаточно, — слегка напряженно ответила Галланс, — и мы можем сослаться на то, каким образом преступники нарушили закон Экклезиархии, если понадобится.
— Я не подразумевала оскорбления, старшая сестра, просто я исполняю свой долг относительно собственного ордена, — сказала Кальпурния, стараясь не слишком торопиться. Но она не могла остановить себя. — Меня сопровождает арбитр-сеньорис Нестор Леандро, который куда лучше меня разбирается в писаниях и догмах закона. Я училась на арбитратора, не на судью. Арбитр Леандро сможет поддержать произведенные вами казни, задним числом подтвердив ваш приговор, так что Дуэрр и Лайзе будут считаться осужденными по Лекс Империа, равно как и по закону церкви. Этот исход удовлетворит все стороны, не так ли?
Они согласились, хотя и с прохладцей. Кальпурния позволила себе на миг подумать «Ну что ж, простите, что я тут пытаюсь выполнять свой долг» и оставила часовню на попечение лидеров отделений, удалившись, чтобы проследить за захватом оставшихся частей цитадели Лайзе. Впрочем, частично она сердилась на себя же: рассказ двоих сестер о том, чем они занимались среди Лайзе-Хагганов, навел ее на одну идею, и теперь она корила себя за то, что не подумала об этом раньше.
Как только распространилась весть о том, кому на самом деле верны те, на ком вырезана аквила, очищение цитадели пошло быстрее.
Надо бы привыкнуть к делегации своих полномочий, решила Кальпурния. Она проследовала за быстро продвигающимися друг за другом ударными отрядами и бригадами прочесывающих помещения арбитров с кандалами, понаблюдала за тем, как быстро и умело они работают, удовлетворилась этим и оставила командующих продолжать зачистку. Затем Кальпурния спустилась сквозь всю цитадель к подножию, где ее ждал Леандро. Она нашла его стоящим у подножия металлического складного трапа командного «Носорога» модели «Легат» с удлиненным шасси и лесом антенн-передатчиков. Леандро довольно созерцал переполненный, суматошный лагерь Арбитрес, в который превратились главные ворота Лайзе.
— Мы слышали, арбитр-сеньорис, какие указания вы передавали по вокс-системам цитадели, когда наши адепты смогли ее укротить. — Леандро на всякий случай облачился в накидку из тяжелой баллистической ткани поверх судейской мантии, хотя последняя перестрелка у главных ворот затихла уже несколько часов назад. — Захват этого места можно назвать образцом тщательного подхода и эффективных действий. И, как я понял из сообщений, поступивших от вас на командный пост из часовни этой крепости, следует думать, что вы можете поделиться хорошими новостями с теми из нас, кто остался за линией фронта?
