— Хорошо, не буду смущаться, — пообещала девушка, в то же время абсолютно убежденная в том, что Фил или один из его помощников сумеют уладить любой вопрос. Ей еще ни разу не доводилось самой решать проблемы, слава Богу!
Энни поднялась на самой заре, легко позавтракала и укатила на стадион, чтобы порепетировать перед началом сегодняшнего концерта. Звуковая сцена была уже почти смонтирована, хотя кое-где еще слышался перестук молотков. Строители сновали взад-вперед по металлическим лесам, скрепляя их, подтягивая соединения и пробуя их на прочность. Бывали случаи, когда сцены обваливались от вибрации, вызванной грохотом музыки, или когда рушились зрительские трибуны оттого, что фаны, войдя в раж, принимались дружно топать. Никто не хотел подобного на этот раз.
Не отставали и электрики, напряженно трудившиеся под самой сценой, проверяя электрические цепи. Микрофоны щелкали и гудели, когда ктолибо в очередной раз принимался их проверять.
Группа крепких мускулистых молодых ребят начала заносить на сцену музыкальное оборудование. Клавишные и ударные уже заняли почти все свободное место, а еще предстояло установить громоздкие усилители. То и дело что-то падало, и гулкий звук, многократно отражаясь эхом, разносился по стадиону.
— Смотреть надо, — орал ответственный за оборудование. — Эта штука денег стоит!
— Извини, Джек, — оправдывался несчастный. — Я просто споткнулся.
— Куда это ставить? — тут же раздавался новый крик, и Джек что-то орал в ответ
Небольшая группа певцов хора выстроилась перед рядом микрофонов и принялась репетировать, по многу раз прерываясь и повторяя недающуюся музыкальную фразу Этим же занялась и Энни, ее музыканты и недавно присоединившаяся к ней балетная труппа. Каждое движение танцоров было детально выверено сценическим хореографом и тщательно отрепетировано в Лондоне в большом зале. Сейчас им надлежало перенести все это на открытую сценическую площадку, где им предстояло выступать и где им грозила опасность споткнуться, запутавшись в проводах, тянущихся по всей площадке, или свалиться с края сцены…
Музыканты были более ограничены в движении, поскольку были пришпилены к своим музыкальным инструментам. Им можно было сделать лишь пару шажков взад-вперед. У Энни было гораздо больше свободы движения по сцене, на которой этим вечером ей предстояло выступать. Но и ее движения были так же четко отработаны, как и у балетной труппы, которая как бы переливалась взад-вперед по сцене, создавая впечатление играющей искрами приливной волны. Пока балетная труппа проводила репетицию, электрики решили посмотреть, как работают бесчисленные подсветки, предназначенные для вечернего представления, чтобы убедиться в, том, что нигде нет обрывов.
— Сумасшедший дом, — поделился впечатлением Брик, жмурясь от удовольствия. — Тебе нравится подготовка к большому представлению? Я чувствую, как горячка охватывает меня с головы до пят.
— Что? — рассеянно переспросила Энни, наблюдая за танцорами.
— Адреналин, говорю, работает!
— Брик, ты что, никогда не боялся сцены? — спросила девушка, завидуя его жизнерадостности и избытку сил…
— Никогда в жизни. Я жду не дождусь сегодняшнего вечера! — Брик изобразил, как он играет на ударных, глаза его засверкали. — Когда мы начинаем, когда мои барабаны застучат, я, кажется, могу взлететь на воздух от восторга. На живом концерте я могу стучать по барабанам так сильно, как хочу того я сам, греметь так громко, как мне нравится, не обращая внимания на чьи-то жалобы по этому поводу, и никто не заставит меня убрать звук! Игра на ударных сродни хорошему сексу — никогда нельзя полностью насытиться ни тем, ни другим, но всегда кто-то хочет помешать вам получать удовольствие.
Музыканты ее группы нашли эту мысль весьма забавной, но Энни уже не слушала разглагольствований Брика. Она во все глаза следила за Марком, который в дальнем углу сцены беседовал о чем-то с Филиппом. Оба они смотрели в сторону прожекторов большого диаметра, питавшихся от аккумуляторов, спрятанных под потолком. Крановщик был занят тем, что устанавливал эти батареи должным образом, снизу ему помогал советами помощник с радиотелефоном в руках, стоявший на краю сцены.
На Марке сейчас был черный свитер и голубые джинсы. Каким-то образом ему удавалось выглядеть сексуальным и элегантным даже в самой обычной одежде. У девушки пересохло во рту, и она отвела взгляд в сторону. Не следует ей показывать, что она следит за ним. В последние несколько дней Энни удавалось избегать его общества. Сегодня был заключительный концерт в Париже, и вся ее команда должна была затем двинуться на следующее выступление в Лион. Вряд ли Марк последует за ними туда.
Долгий день постепенно подходил к вечеру, и девушка заметно устала. Верь день она провела на ногах, и ее силы убывали.
— Иди и немного передохни, ты утомилась, — предложила ей Диана, обнимая подругу в самый разгар ее попыток справиться с довольно затасканной вариацией одной из ее популярных песен.
— Ужас какой-то, — поморщилась Энни. — Только до середины хорошо получается. Я, пожалуй, повторю еще раз, прежде чем уйду передохнуть.
— Энни! Остановись прямо сейчас, — раздался снизу голос Филиппа. Девушка оглянулась и едва успела различить его в наступающих сумерках вместе с Марком, стоявшим рядом с ним, как электрики включили полное освещение. Она замерла на полуслове, ослепленная этой вспышкой. На секунду она словно переместилась куда-то во времени и пространстве, в ушах у нее внезапно загрохотали автоматные очереди, раздался пронзительный женский крик…
— Боже! Энни, что с тобой? — откуда-то появилась Диана, невидимая для Энни в этом буйстве света.
— Уберите свет! — донесся снизу крик Марка.
Электрики поспешили выполнить распоряжение. Свет юпитеров погас, и все поглотила темнота. Энни стояла, содрогаясь от рыданий, слезы текли по ее лицу. Диана крепко обняла ее, поглаживая плечи, бормоча ласковые слова.
— Все хорошо, все хорошо… Я с тобой… Ты в полной безопасности… Что случилось?
Тут на сцену вскочил Марк. Энни через плечо Дианы посмотрела ему в лицо и увидела, что он все понял. Вся еще дрожа, Энни опустила веки.
— Отвези ее в отель, — тихо приказал Филипп Диане. — Она не в себе. Ее надо увезти и дать хотя бы пару часиков отдохнуть. Она переутомилась. Напои ее горячим чаем, дай пару таблеток аспирина и уложи в темной комнате. Проследи, чтобы никто не шумел, не включал телевизор или магнитофон. Оставайся в соседней комнате, можешь и сама немного прилечь, но только не засыпай.
— Я позабочусь об Энни, — неожиданно вмешался Марк.
Филипп и Диана вежливо улыбнулись, и Диана сказала:
— Это очень мило с вашей стороны, но это моя обязанность, и я за ней присмотрю.
Марк не стал спорить, но Энни уловила, с каким трудом он сдержался.
— Пойдем, — бросила Диана, увлекая девушку за собой, поддерживая ее за плечи. Энни была даже рада тому, что исчезает из поля зрения его темных глаз. Интересно, была бы у нее подобная галлюцинация, если бы Марка не было рядом, если бы он не преследовал ее неотрывным взглядом, страстно желая, чтобы Энни вспомнила прошлое?
Вернувшись к себе в номер, Энни забылась тяжелым сном, наполненным все теми же кошмарами. Они заставляли ее вновь и вновь пробуждаться в страхе. Ее трясло, она не сразу могла сообразить, где находится, в испуге оглядывая темную спальню, и вновь впадала в тяжкое забытье…
Но девушка очень устала. Даже кошмары не могли помешать ее сну. Засыпая в очередной раз, Энни подумала, не снятся ли ей кошмары именно потому, что она так сильно устала…
Потом ее разбудила Диана, вовремя появившаяся с чашкой чая, чтобы помочь ей одеться и отвезти ее обратно на стадион.
Они поехали туда в фургоне местного поставщика продовольствия. Это было предпринято для того, чтобы незаметно проскочить мимо толпившихся у входов на стадион фанов. Окна в фургоне были тщательно затемнены.
— Поешь? — предложила Диана.
Энни энергично замотала головой. От одного упоминания о еде ее чуть не замутило.
