Грэг повел Люси и Сару по тесному проходу между креслами. Вокруг все восторгались танцовщиками, оркестром. Сара же замкнулась в себе, ей стало холодно. Грэг, оглянувшись через плечо, помрачнел, и она нацепила дежурную улыбку.

Они спускались в фойе – там колыхалась толпа. Сара уставилась в спину Грэга. Она специально не смотрела по сторонам, чтобы не увидеть Ника. Надо выбраться из театра без новой встречи – зачем лишние страдания.

Ник, конечно, рядом с той красавицей. Сегодня у него нет времени высматривать Сару. Может, он уже вычеркнул ее из памяти и заодно стер ее имя из записной книжки. Зачем она вообще ему понадобилась, если в списке его побед такие роскошные дамы, как сегодняшняя? Нечего и сравнивать себя с той, что сидела рядом с Ником в ложе. Одного взгляда было достаточно, чтобы Сара поняла: женщина эта затмевает ее во всем – во внешности, одежде, манерах. Подобные создания бывают только в мире Родона, мире богачей, к которому он принадлежит. Сара была за пределами этого мира, но ни минуты не жалела об этом.

Наконец они выбрались на холодный ночной воздух. Грэг пошел за такси, Люси наклонилась, чтобы поправить ремешок на туфле. Сара же стояла, оцепенело глядя на звезды в лондонском небе. Как нелепо они выглядят здесь, где свет их меркнет от ослепительного сияния уличных фонарей.

– Сара! – раздался рядом голос. Пальцы коснулись ее руки.

Сара замерла. Она отвернулась от Ника. Грэг взмахнул рукой, и Люси, заметившая только жест Грэга, весело сказала:

– Пойдем! Грэг поймал такси!

Сара судорожно метнулась вслед за торопливой фигуркой Люси. Ник задержал ее.

– Отпустите меня! – пробормотала она, не глядя на него.

Ник отпустил. Сара, не оглядываясь, пошла прочь.

В середине июня наступила изнурительная жара. Много дней подряд небо было синее, знойное, на улицах Лондона стало нечем дышать – так раскалились дома и асфальт. На Сару навалилась непривычная усталость, она почти не работала, томилась бездельем, и Грэг начал тревожно поглядывать на нее.

– Ты неважно выглядишь, – сказал он Саре, и она ответила легкой улыбкой.

– Чувствую себя прекрасно!

В те дни у Сары часто вырывались эти слова, похожие на крик. Люси, обеспокоенная, как и Грэг, получила тот же ответ. Сара не хотела, чтобы кто-то догадывался, как ей тяжело. Узнай Грэг или Люси о ее переживаниях, она стала бы еще несчастнее.

Как нельзя кстати пришелся неожиданный заказ из Кента – какая-то дама пожелала иметь вид своего парка. Это был прекрасный повод покинуть Лондон, избавиться от незримого присутствия Ника и скрыться от немого вопроса в излишне проницательных глазах Грэга.

Грэг уехал в Кембриджшир в тот самый день, когда пришло письмо из Кента, и Люси перебралась к Саре, чтобы присмотреть за домом. Сара направилась в Кент с твердым намерением забыть Ника Родона.

Дом, куда ее пригласили, назывался «Ручей цапли» и находился на холмистых равнинах Кента, сбегавших к морю. Миссис Уолтерс в письме подробно описала дорогу.

Сара довольно легко отыскала «Ручей цапли». Поместье располагалось в тихом месте, на значительном удалении от узкой проселочной дороги. Добравшись до места, Сара из машины начала разглядывать дом. Он был ни чересчур велик, ни мал – просторный помещичий дом, построенный, как она полагала, в двадцатые годы нашего века; белые стены и бледно-желтые ставни в континентальном стиле выдавали любовь его обитателей к обилию воздуха и солнечного света.

Сара позвонила у входа, и дверь открыла немолодая женщина в темно-синем платье. Она уставилась на Сару бесцветными, как белесое мартовское небо, глазами. Высокая, сухопарая, с длинным лошадиным лицом, она излучала неприязнь. Сара смотрела на женщину в замешательстве: может, она просто не любит художников? Такие люди Саре встречались.

– Заходите! – произнесла женщина, не размыкая бледных губ, когда Сара представилась.

Сара, заинтригованная и немного раздраженная приемом, переступила порог и двинулась следом за женщиной через отделанный золотистым дубом холл; бледно-зеленое платье подчеркивало изящную, стройную фигуру Сары.

– Мисс Николс! – слишком громко, словно оглашая приговор суда, сказала женщина.

Сара вошла с вежливой улыбкой и остолбенела, узнав женщину, которая поднималась из бархатного кресла.

Это была сестра Ника, она смотрела на Сару с той самой очаровательной улыбкой, которую Сара видела на фотографии в квартире Родона. Она шагнула к Саре и протянула руку.

– Как я рада, что вы приехали! – сказала она и, заметив, что Сара смятенно оглядывается по сторонам, добавила: – Нет, Ника здесь нет.

Сара медленно пожала протянутую ей руку, и Джудит улыбнулась.

– Присядьте, пожалуйста. У вас такой сокрушенный вид.

Сара села – она бы и секунды не продержалась на ногах, – обвела взглядом уютную комнату и еще раз посмотрела на впустившую ее в дом женщину и не могла скрыть вопроса, наверняка сквозившего в ее глазах.

– Принеси чаю, Тилли! – сказала Джудит, глянув на женщину, встретившую Сару.

– И не подумаю! – ответила та, подбоченившись. Когда она заговорила, стали видны ее крупные зубы, отчего ее лошадиное лицо показалось еще более угрюмым.

– Делай, что говорят, – нравится тебе это или нет! Ступай и приготовь чай!

Сара разглядывала обеих женщин, гадая, какие отношения их связывают. Поначалу ей казалось, что женщина постарше – прислуга, теперь же Сара в этом усомнилась. Тилли дерзила как-то по-родственному.

– Посмотрим, как ты запоешь, когда Ник узнает! – злорадно ответила Тилли.

– Тилли, не суй нос не в свои дела!

Судя по тону, Джудит могла взорваться в любое мгновение. Тилли вперила в нее долгий осуждающий взгляд, потом молча удалилась негнущейся походкой аиста, приволакивая левую ногу.

– О Боже! – простонала Джудит. – Хромает!

Сара так удивилась, что осмелилась спросить:

– Она ушибла ногу?

– Растянула связки десять лет назад, но теперь у нее все в порядке. Ник, заставив врачей с логарифмической линейкой выправить ей ногу, уверил нас, что от травмы не осталось и следа. Тилли, однако, начинает хромать, когда выходит из себя.

– А почему она вне себя? – спросила Сара, откидываясь на спинку кресла, обитого зеленым бархатом.

Джудит смотрела ей в глаза.

– Не одобряет того, что я делаю.

Не отводя глаз, Сара спокойно произнесла:

– А что вы делаете? Зачем вы меня пригласили, миссис Уолтерс?

– Джудит, пожалуйста, называйте меня Джудит! – Приятное лицо осветилось улыбкой – не то лукавой, не то довольной. – Откровенно говоря, я пригласила вас, чтобы понять, смогу я чем-то помочь или нет.

Сара выпрямилась.

– Что вы имеете в виду?

Джудит поморщилась от решительного тона Сары.

– Прошу вас, не сердитесь! Мне и Ника хватает. Он никогда не был покладистым, но за последний год стал совершенно невыносимым. Мы с Тилли знали, что у него кто-то есть, но не могли выяснить, кто именно. Потом, увидев его с вами в зоопарке, я, конечно, сразу все поняла, хотя так и не выяснила, кто вы. Из Ника слова не вытянешь. Порой он скрытен до умопомрачения.

– Как вы узнали мое имя? – не сдержав любопытства, спросила Сара.

– Видите ли... – Джудит заметно порозовела. – Боюсь, весьма недостойным образом. Это вторая причина, по которой Тилли злится на меня. На позапрошлой неделе я провела выходные в квартире Ника и заглянула к нему в секретер, когда его не было дома.

Сара округлила глаза.

– Вынуждена согласиться с Тилли, поступок действительно неприглядный!

Сара, преданно любя Грэга, никогда бы не вторглась в его личную жизнь подобным образом.

Щеки у Джудит пылали.

– Как бы там ни было, я нашла то, что искала. Отыскала газетную вырезку, лежавшую в ящике стола. Это была ваша фотография с художником на какой-то выставке. Из подписи я узнала ваше имя и профессию. Остальное было совсем просто. После нескольких телефонных звонков выяснила адрес и написала вам.