Бойцы химвзвода обалдело пытались рассмотреть что-нибудь в окружившей машину мути. В пределах видимости был только лейтенант, пока что никакой угрозы не представлявший. По какому поводу нужно было выскакивать с автоматами, не мог сообразить никто.
Мудрецкий еще раз вздохнул, осмотрел свое суетящееся воинство и решил не выпускать инициативу из крепких офицерских рук.
– В одну шеренгу… становись! Рав-ня-айсь! Сми-ирно-о! Валетов, была команда «смирно»! Ты что, еще и ухом вчера приложился?!
– Не-ет, товарищ лейтенант, – страдальчески сморщился Фрол. – Мне и того хватило… Вот и не могу я смирно. Не разгибаюсь.
– Сейчас вылечим, – ласково пообещал Мудрецкий. – Ну-ка, Простаков, помоги другу принять строевую стойку!
– Не надо, я лучше сам! – неожиданно обретенной выправке Валетова могли бы позавидовать солдаты Кремлевского полка. Того самого, что ходит строевым перед президентами и делегациями. Впрочем, орлы из почетного караула вряд ли когда-нибудь окажутся в окрестностях поселка Шиханы-2, так что этим утром рядовой Валетов наверняка был самым стройным солдатом в окрестностях.
– Вот видишь, военная медицина творит чудеса. – Лейтенант бдительно оглядел строй и обнаружил недостачу. – А Резинкин где?
– Он же в кабине был! – удивился кто-то.
– Та-ак… Точно к вам не перебрался?
– А куда бы он делся? – прогудел Простаков. – То есть где бы мы его положили? Там и без него поперек лежали, а все равно впритык было.
«Соседи, блин. Спецназ, – тоскливо подумал Юра. – Их шуточки, не иначе. Выкрали водителя из машины, чтобы никто не заметил, и убежали подальше. А потом будут ржать, пока не охрипнут: мол, у химиков хоть командира укради…»
– Значит, не было. Ну, тогда для утренней разминки сейчас будем его искать. Предложения есть? – лейтенант посмотрел на Валетова. Тот вытянулся так, что стал на пару сантиметров выше, но промолчал. Травма заметно сказывалась на его обычно неистощимой смекалке, вызывая серьезные подозрения насчет места расположения у бойца мыслительного аппарата. Юра с трудом подавил в себе биолога, утешаясь тем, что для таких исследований здесь место не слишком подходящее. Да и оборудования под рукой нет. Штык-ножом попробовать, что ли? Ладно, вот обживутся, побывают в местных лабораториях… Не может быть, чтобы здесь никого не вскрывали. Надо будет с коллегами поговорить, может, тоже заинтересуются.
– Разрешите, товарищ лейтенант? – Бас с правого фланга вернул Мудрецкого к скучной действительности. – Может, я покричу для начала?
Мысль была дельной, и Мудрецкий благосклонно кивнул, не прерывая приятных научных размышлений. Это его и подвело. Впомнивший студенческие годы лейтенант не успел последовать примеру своих подчиненных и заткнуть уши.
– Ви-и-те-о-ок!!! – пароходной сиреной взревел Простаков. Туман в ужасе задергался и начал сворачиваться, словно поспешно скатываемый коврик. – Ре-э-э-зи-и-и-на-а-а!!!
Туго свернутый туман с размаху залепил Мудрецкому оба уха. Через эту противную помеху вроде бы донесся слабый отклик – но откуда он пришел, разобрать не удалось. Зато сибиряк расплылся в улыбке и ткнул пальцем куда-то в колышущиеся молочные волны.
– Вон там он, бродяга. Далеконько, однако. Еще разок позвать?
– Давай! – махнул рукой лейтенант и тут же прикрыл ладонями пострадавшие от звукового удара органы слуха. На этот раз все получилось: отчетливо донеслось жалобное «ау!».
– Пошли! – Юрий решительно поправил фуражку, сдвинул козырек почти на брови. – Простаков, остаешься у машины. Часы есть?
– Есть, – удивился тот. – А зачем вам?
– Засекай время, будешь орать каждые пять минут. Назначаю тебя маяком. Остальным идти цепью, друг друга из виду не терять. Если оторветесь и заблудитесь, идти на звук, понятно?
– Так точно! – вразнобой ответил взвод.
– Тогда – цепью, за мной… марш!
Не успела поисковая группа пройти и трех шагов, как со всех сторон налетел рокочущий низкий гул, словно вокруг разом стартовали несколько мощных ракет.
– В долинке мы, однако, товарищ лейтенант, – пояснил из-за спины Простаков. – И не сказать, чтобы в маленькой. А вот леса тут мало, – послышался разочарованный вздох. – Кажись, только с одной стороны.
– Леха, что это было?! – повернулся к другу Валетов. Ростом он стал еще чуть выше – а может быть, это только казалось из-за приподнявшейся над короткой стрижкой кепки.
– Эхо докатилось, – ответил бывший охотник и взглянул на часы. – Я говорю – долинка здесь какая-то. Вы бы шли, товарищ лейтенант, а то там Витек совсем заплутает…
В это время из тумана снова донесся рокот, но на этот раз более четкий, дробный. Постепенно усилился, превратился в дружный перестук – и на бетонке вновь показалась могучая фигура в камуфляже и с автоматом. Протопала мимо химиков, мимо зеленого борта и скрылась из виду за машиной. Соседи возвращались с разминки.
Последним, подбадривая отстающих легкими движениями приклада, бежал старший лейтенант Волков. На этот раз он остановился, чуть склонил голову к плечу, изучая неровную цепочку посторонившихся спасателей, и широко оскалился – в полном соответствии с фамилией.
– Привет, химики! Это не ваш боец там за толчком прячется? Его что, пронесло? Вы глядите, чтобы нам дизель не подарили!
– У нас дизелей нет, – улыбнулся Мудрецкий. – У нас машина на бензине ездит. А кто там сортир караулить взялся?
– Э-эх, ребята, повезло вам. Ни разу с дизентерией не знакомились? Ничего, все впереди, как раз сезон нынче, – подбодрил старлей и сдвинул на затылок свой берет. – Вот тогда точно дорожку протопчете… только лучше в госпиталь. Чем раньше, тем лучше, это я по опыту говорю. Так что посмотрите, чего он у вас далеко не отходит. Вообще, земеля, дикий он у тебя какой-то. – Волков доверительно наклонился к командиру химиков. – Нас увидел – сразу прятаться начал. Мы пробежали – он вообще куда-то скрылся. Обратно бежим – то же самое. У него как, крышу не сносит?
– Вроде бы раньше не было, – удивился Юра. – И вообще надо выяснить, наш ли это боец. Как вы его в таком тумане разглядели-то?
– Ну ты спросил! – довольно ухмыльнулся Волков. – Чтобы разведка бродячего солдата не заметила! Э-эх, Юра, мы бы с тобой не разговаривали, если бы мои бойцы в тумане человека не засекали. А ну как засада, да еще в лесу, в горах? То-то! Естественный отбор – ты у нас, кажись, биолог, должен знать про такие вещи. Все, побежал я, пока мои не расслабились.
Топот удалился и затих, зато там, куда убежали разведчики, послышалось злобное рычание. В ответ ему откуда-то снова откликнулось негромкое «ау!», почему-то завершившееся отчетливым треском.
– Простаков! – обернулся лейтенант. – А ну-ка, иди сюда, Соколиный Глаз! Следы читать не разучился еще?
– Вроде не должен, – степенно отозвался Леха, начиная осматривать вытоптанную траву возле бетонки. – Искать, где мы вчера ходили?
– Соображаешь, – одобрительно кивнул Мудрецкий. – Веди к сортиру, наследник Сусанина.
– Не было у нас таких в роду, – проворчал младший сержант, уверенно ныряя в серую завесу. – Идите, что ли, а то потом все потеряемся. Эк затянуло-то…
Через минуту стало ясно, что следопыт из сибиряка и в самом деле получился отменный. В туманную сырость сначала робко, а затем все мощнее проникал специфический запах. Наконец он достиг такой силы, что и окружающая дымка показалась коричневой с желтыми струями.
– Стоп! – внезапно вскинул руку идущий впереди Простаков. – Он тут только что проходил. Разу по третьему, не меньше.
– Резинкин, ко мне! – Командную жесткость и четкость голос Мудрецкого обрел сам собой, без всякого внутреннего усилия. Бывают ситуации, когда даже самые воспитанные и интеллигентные выпускники университетов забывают о достижениях современного гуманизма и начинают вспоминать давние русские традиции. Например, в области телесных наказаний. Было же время, когда офицер без вмешательства прокуратуры мог всыпать провинившемуся солдату прутьев… или плетей… или хоть в морду дать… а то и в Сибирь… Хотя нет, посылать пешком в Сибирь водителя Резинкина можно было только в сопровождении его здоровенного приятеля. Поскольку даже на каторжном этапе этот моторизованный раздолбай умудрился бы пойти не в том направлении и вместо Байкала вышел бы к Индийскому океану. И никакие общие веревки и парные кандалы ему не помогли бы остаться в коллективе.
