Молниеносное искажение пространства давало мощную отдачу, как инфекция, разносящуюся во все стороны, заставляя колебаться и пульсировать отдалённые галактики. Буйная пляска маленького яростного зверя в голове кометы обращала в первобытный прах гордые своей непобедимостью звёзды. Впервые могучие потомки звёздных семян видели безумного огненного ифрита.

Невидимое ни одному живому глазу, в нематериальной голове кометы кривлялось и скакало существо. Руки, ноги, голова - всё указывало на человека, но это был не он. Тёмное пламя неведомой природы, ифрит со знаком минус.

"Кийан, тварь, ты нарочно это делаешь!"

Удар энергии, и Рушера выбрасывает за пределы галактики - на пустующие тропы, соединяющие звёздные острова.

"Нет, Авелий, это ты делаешь!" - хохочет Рушер, и мгновенным переносом возвращается туда, где был - почти туда, парсек на тысячу в сторону. Пространство отвечает мгновенным всплеском разрыва связей. Взрывается солнце и посылает опаляющий прощальный вскрик на лица братьев-солнц и их детей - планеты. Ослепительной красоты мантия энергетического сгустка вспыхивает, скручивается, выворачивается и начинает гулять по головам светил. Режущие, пронзительные вскрики в спектральных частотах, и солнца, утратив фотосферу, испаряют в космос горячую кровь своих тел.

"Рушер, ты убийца!"

"А ты, Валентай, дурак!"

Навстречу бешеной комете разевает пасть гигантская, в миллиарды критических масс, чёрная дыра.

"Ой, мне!" - хохочет Кийан, видя, как в чудовищный пресс двинулся весь край галактики, а сам он разорвал пространство перед собой, сформировал трубу и проскочил.

Вокруг кометы начинает расширяться со страшной скоростью пространство, пульсируя с непостоянной частотой, оно попеременно превращается во время и обратно.

Мантия кометы замигала, втягиваясь в пульсацию - энергетические тяжи захватывались образованным пространством, вплетались в новые структуры, удерживались, растягивались, тормозя скорость сгустка Силы.

"Э, нет!" - низко рычит Кийан, мгновенно задавая вращательный момент и обрывая нити Силы. Он оторвался и ушёл, отращивая новую сеть.

- Я говорил тебе, Авелий, твоё дело безнадёжно! - звучит из пустоты за границей видимой Вселенной, за пределами всех скоплений материи. - Тебе не обыграть меня.

Валентай не отвечает. Он стоит на обширной фиолетовой платформе, посреди которой возвышается немыслимо прекрасный дворец. Глаза его смотрят в пустоту за парапетом, сама платформа темна, и только отсветы дворца бликуют на гладкой поверхности неизвестного материала. Кажется, Уилл висит среди безбрежной пустоты, потому что сверху его ничего не закрывает - купол, оберегающий обитателей дворца, прочнее любых вещественных материалов. Он живая энергия, мыслящая форма.

Внешне человек, по сути уже нет - его мозг подобен компьютеру, мощность которого практически бесконечна. Его решения мгновенны, исполнение незамедлительно, он приказывает, и Сила повинуется. Электрон медленнее движется по орбите вокруг протона - так велика скорость мыслительного процесса уже не человека, а истинного додона. Внутренним своим взором он видит отсюда, издалека, с края Вселенной то, что делается на другой стороне этого мира. И враг его подобен ему во всём - это как борьба с самим собой. Оба додоны, оба вечные странники, оба изначальны - битва их может уничтожить всю Вселенную. Это путь безнадёжности, потому что победа теряет смысл. Поставивший на кон всё, проиграет. За гранью распада всего того, что дорого, что служит маяком разуму, когда теряет смысл совесть как граничное условие рассудка, остается только тёмная энергия распада и превращения всего в ничто. Есть смысл продолжать такую битву?

- Безумец Авелий, - говорит Кийан, - ты же только из одного упрямства сражаешься со мной. Ты рушишь то, что сам же создавал когда-то. Это твои миры, брат.

- Ты нарочно сделал это, - сквозь зубы отвечает белый додон.

- Ну да, - не смущаясь отвечает враг, - Это моя тактика. Я хочу тебя принудить сдаться. Нет смысла в такой битве. Мне что - я мерзавец. А ты благороден. Что мешает тебе пожертвовать собой? Сдайся, и выйдешь победителем.

- Мне мешает то, что ты останешься жив, - сквозь зубы цедит Валентай, - Доверить тебе Вселенную - хуже некуда.

Как ни тихо говорит он, слова его без малейшей задержки достигают другого края Вселенной, за которую идёт битва.

- Тогда продолжим, - хладнокровно заявляет Рушер и одним плевком уничтожает планету, где всё население с обречённостью приговорённых, вышло под небо своего мира, чтобы встретить смерть достойно. Краткий планетный вскрик, и миллиарды душ вылетели из своих смертных оболочек, чтобы тут же быть испепелёнными деструктурирующей мантией кометы. Тихие хлопья ментального пепла осыпались в подвал Вселенной - в нуль-пространство, именуемое Изнанкой Бытия.

- Им не было больно, - небрежно бросил Рушер в ответ на яростный крик Валентая.

Час ноль для галактики RFX.

Среди алмазных скал планеты Призрак, безмолвных вспышек световых соцветий, овеваемые звёздным ветром, стояли неподвижно две фигуры. Одна, очертаниями прозрачного тела походила на женщину, если в этом мире кто-нибудь может знать что это такое. Другой походил на помесь человека и орла - крупная птичья голова с загнутым клювом и мощные крылья вместо рук. Торс и всё тело ниже были человечьи.

Оба казались застывшими и неживыми. Но оба сосредоточенно делали свою работу. Перед внутренними взорами Кондора и Эдны была открыта одна и та же грандиозная картина: битва Авелия и Кийана. Эдна контролировала Валентая, Кондор - Рушера.

Всякий сокрушительный посыл Уилла незаметно подправлялся Эдной: она изменяла характеристики полей, чуть исправляла коэффициенты, смещала направление, искривляла напряжённости полей, давала ложное изображение, манипулировала тысячами, миллионами параметров - гораздо быстрее Валентая. Её пророческая сущность позволяла предугадывать ходы подопечного и смазывать результат. Вот почему в этой игре Уилл никак не мог достичь успеха.

Кондор изменял последствия убийственной тактики Рушера, нейтрализуя по возможности его решения. Одной рукой он виртуозно штопал, подправлял повреждённое пространство, разворачивал комки флуктуаций, одновременно отводя в смежные измерения излишки энергии, обильно расточаемой Рушером. Второй рукой он совершал сложные манипуляции подмены реального видимым. Он выводил из области удара солнца с населёнными планетами, быстро переключая локалы.

Решения Кондора превосходили скоростью мыслительные операции Рушера, потому что Кондору доступно было то, чем не владел ни один из двоих дуэлянтов - отрицательное время. Призраки солнц умирали с потрясающе реалистическим трагизмом. Ещё много тысяч лет обитатели галактики RFX будут помнить это грандиозное шоу, которое устроили им вернувшиеся из забвения герои звёздного племени Предтеч. Но один удар Оператор Вечности всё же пропустил: случайный эмоциональный выброс, в результате которого испарилась населённая планета.

Операторы переглянулись и продолжали работать так же молча. Их подопечные громили галактику, выясняя свои претензии и ища ответы на свои вопросы. Кто первый отстреляет Силы? От этого зависело решение огромной, настоящей задачи, принудить к участию в которой Кийана никто не мог - на этом кончались возможности операторов и полномочия Джамуэнтх. Её сейчас тут не было, она отправилась латать картину событий в другое место.

Двоих операторов на такую работу едва хватало, оба работали на грани возможностей.

Нельзя позволить Авелию сдаться, он не должен капитулировать перед Кийаном, он должен ПРОИГРАТЬ!

Пакет команд во мгновение ока пересёк половину Вселенной и подменил собой не самую удачную комбинацию данных Валентая.