выборка среди диссидентствующей среды по признакам: явный «антисоветчик» – критик реально существующих недостатков;

создание и выращивание диссидентов «садовниками из 5-го управления» (выражение А.А. Проханова) на первой стадии, а на второй – обработка Политбюро для объявления им амнистии. Не исключается причастность КГБ к созданию антисоветских организаций за рубежом из числа эмигрантов;

вербовка инсургентов на Кавказе и в Прибалтике на националистической основе;

организация и ведение митингов, забастовок, как непосредственно, так и через агентуру;

создание незаконных вооруженных формирований и/или рекомендации по их формированию, разработка схем по захвату оружия в органах внутренних дел и воинских частях;

другие деструктивно-подрывные действия;

имитация необходимости роста своего аппарата (см. об этом в одной из книг Ю.И. Мухина (5.24)) с доведением до уровня универсального, самодостаточного политического механизма с максимальным числом политинструментария на пространстве СССР – то есть предыдущая работа Ю.В. Андропова доводилась до совершенства: «Надо отметить, что первые три или четыре года перестройки функции такого важного государственного института, как КГБ, уточнялись, конкретизировались и видоизменялись в зависимости от международной и внутренней обстановки. Ему в обязанность были вменены новые задачи: сбор, централизация и обработка информации о «внутреннем» терроризме, а также о покушениях на государственный суверенитет» (86. С. 265–266), и, как следствие этого, улучшение оперативных возможностей;

мониторинг социальной напряженности;

конспирация заговорщиков;

оперативно-боевые мероприятия;

организация и установление нелегальных контактов с Западом;

согласованное взаимодействие с Западом на стратегическом уровне;

операции прикрытия внешнеторговых сделок;

реинжиниринг прошедших событий, выявление собственных ошибок, с последующими подстраховывающими от провала действиями;

на 1985 г. ни один человек не обладал знаниями точного сценария уничтожения СССР. Соблюдался метод распределения «секретного ключа» по частям между отдельными лицами (в терминологии американских спецслужб split – keytechnique или sharedsecrecy), обычно приводят примеры этого: в разведке существует железное правило, которое называется «принцип фрагментарности». Он заключается в том, что каждый разведчик должен знать только то, что ему положено знать по его должности и по порученному участку работы. Все остальное – от лукавого. Этот принцип свято соблюдается. И это отражается на людях: нигде из силовиков больше не было такой тщательной селекции кадров, как в ПГУ КГБ. Это народ несколько ограниченный, не видящий всю ситуацию в комплексе из-за узкой специализации, но от этого же имеющий важнейшее профессиональное качество: решать поставленную конкретную задачу (5.25), секретные компоненты напитка «Coca-Cola» известны только четырем людям – но ни одному из них в отдельности, как создать атомную бомбу, знают, наверное, человек сто, чтобы открыть бронированные двери и попасть в подземный зал нашего Госхрана, надо чтобы вместе собрались начальник Хранилища, контролер и начальник караула. Неукоснительно соблюдалось правило максимальной секретности: чем меньше людей знают об операции, тем выше гарантия успеха;

психологическая война против советского народа, включая программирование «полезных идиотов» из числа журналистов и использование их «втемную»;

здесь же как часть целого: фабрикация документов, раскрытие ранее секретных документов и целенаправленная организация утечки информации (4. С. 210–211);

фальсификация документов, дача заведомо ложных свидетельских показаний (например, о катынском деле (5.26. 87–90, 128–153));

контент-анализ прессы – как одно из вспомогательных средств ведения психологической войны;

имитация борьбы с экономическим саботажем: для дела стоило бы раскручивать всю «цепочку» снизу доверху, но «трясли-то» конечный элемент: магазины и рядовых продавцов;

ввиду того, что целиком хоть сколько-нибудь полного официально заявленного плана перестройки не существовало, то было необходимым введение инноваций в соответствии с переживаемым моментом и перспективой;

политическое прогнозирование;

политическое планирование, включающее составление сценариев, исходя из своих сил и оперативных возможностей;

ситуационный анализ (в целом по стране, по раскладу сил в Кремле, в ключевых регионах);

выращивание разного рода структур от Ленинградского рок-клуба (4. С. 184). (со ссылкой на: (5.27. С. 2)) и до «Демсоюза» – вплоть до выхода на уровень эффекта организационного бума, когда была уничтожена прежняя монополия КПСС, до этого санкционировавшая создание тех или иных общественно-политических подсистем;

создание разного рода частных охранных, детективных и информационно-аналитических агентств;

«уход на дно» в западные страны, заметая следы по завершению своей части операции, не исключая и убийство (69. С. 318);

«уход под прикрытие»: самый заметный пример – Ф.Д. Бобков становится начальником службы безопасности группы «Мост», но никак не первым лицом;

и, наконец, самая виртуозная составляющая всей операции, так называемая декомпозиция: «Чем выше мастерство разведчика, тем на большее число отдельных элементов он способен раздробить любое мероприятие, тем красивее у него получится мозаика, составленная из этих элементов, тем неповторимее будет ее рисунок, а значит, тем труднее будет противнику постичь все тонкости его замысла и выявить приемы, с помощью которых этот замысел будет исполнен. Умение разделить целое на части, а затем из части сотворить новое целое – едва ли не главное в профессии разведчика…» (5.28. С. 393).

Какие еще знания были в КГБ? Кое-какие мелочи. Хотя их в таких делах не бывает. Если коммунистические жрецы сужали свой кругозор, то комитетчики знали, что им надо знать все или, по крайней мере, как можно больше, включая периферийные области знаний. Например, там учили применению техники нестандартных методов по развитию суперпамяти – широко известной под названием мнемотехники, быстрообучения, скорочтения, сновидений и пробуждения по заказу, развития образного мышления (5.29. С. 3). Подбор своих кадров велся в том числе и по почерку (5.30. С. 13). Сейчас это направление расширилось и в Академии ФСБ преподают курс «Гигиена умственного труда». Если верить открытым источникам, то сведены они в в/ч 10003, курирующие разные области (медицина, философия и проч.). У самих же чекистов есть ПДЗ: активно искать любителей нетрадиционных подходов во всех мыслимых и немыслимых областях… (5.31). В том числе и некая эниология (5.32).

У КГБ была просто тяга к знаниям, которыми владели другие, в таком случае эти сведения просто… воровались (5.29. С. 3, 5.33. С. 26). Раньше о своих возрастающих интеллектуальных возможностях говорилось тайно (как, например, в докладе Л.И. Брежневу от 6 мая 1968 г. № 1025 А/ОВ «О результатах работы КГБ при СМ СССР и его органах на местах за 1967 г.»: «В решении задач качественного укрепления кадров, прежде всего подразделений разведки, контрразведки и следственных аппаратов, Комитет госбезопасности исходит из того, чтобы эти кадры по уровню своей подготовки и чекистскому мастерству были способны обеспечить в современных условиях дальнейшее совершенствование методов и средств борьбы с противником на основе новейших достижений социальных наук и научно-технической мысли» (48. С. 723; 56. С. 448)). В последние годы КГБ неоднократно демонстрировал это открыто: «С именем Ю.В. Андропова неразрывно связаны творческое развитие ленинских принципов в деятельности органов и войск КГБ, большие и важные свершения в их жизни. Под его непосредственным руководством была разработана и успешно осуществляется научно обоснованная, выверенная жизнью программа деятельности по обеспечению государственной безопасности страны в условиях развитого социализма» (5.34. С. 3); «В Комитете разработана и последовательно осуществляется научно-обоснованная программа действий по защите советского государственного и общественного строя от разведывательно-подрывной деятельности противника. Большой вклад в ее разработку и практическое осуществление, в одухотворение чекистской работы большевистской страстностью внес Ю.В. Андропов» (5.35. С. 53). Так что скажем спасибо Ю.В. Андропову и В.М. Чебрикову за эту откровенность. Теперь Лубянка не сможет сказать: а кто его вообще знает, как делаются такие вещи, эти разные перестройки – мы вот не знаем и не знали… Или опять скажет, что это было блефом?