Мне стало интересно и грустно.

Бывший партнер человека, якобы сознавшегося в убийстве Мириам и Рики, был мертв. Его убили рядом с моим домом в тот же вечер, в который я вышел из тюрьмы. Последовательность явившихся мне событий начала обретать слишком личную окраску. Две амебы в полицейской форме понять это были не в состоянии.

Слишком много совпадений, и совпадения не в мою пользу. Возле моей кровати лежало украденное огнестрельное оружие с тремя приобретенными также незаконно коробками с патронами.

– Приятно, что в нашей полиции служат столь достойные офицеры, – сказал я.

Полицейские молча уставились на меня.

– Вероятно, господа, вы хотите, чтобы на некоторое время я никуда не уходил. Дождался бы детективов.

Правый Тик усмехнулся, глядя на меня.

– Тут бандитские разборки, приятель. Они убивают друг друга просто так, для удовольствия. Татуировок у тебя нет. К тому же ты белый.

– Банды, – сказал я, подняв палец. – Прошу прощения. У нас их нет.

– Где, черт возьми, «у нас»? – осведомился полицейский с левым тиком. – На луне, что ли?

– На востоке, – ответил я быстро, словно это все объясняло.

Они снова переглянулись и пристально уставились на меня.

– Странно, – прорычал Левый Тик. – Но тебе придется поговорить кое с кем. Если только…

Его пальцы повторили красноречивый жест.

– Те деньги уже потрачены, – пояснил Правый Тик.

– Да, понимаю. Всего хорошего, господа, – ответил я и слегка поклонился, после чего пошел к дому.

Элис не спала. Она оказалась умна и наблюдательна. Скорее всего, она давно проснулась. Элис осторожно выглядывала из-за занавески в гостиной. В руках она держала тряпку.

С уборкой, похоже, придется подождать.

Возможно, все дело было в китайских генах, но мне казалось, что Элис Лун умеет читать чужие мысли. Когда я вошел в дом, она уже собрала сумку и готовилась уйти. Сверху лежал револьвер.

– А что там еще? – спросил я. – Револьвер – это единственное, что у меня есть.

Ее руки так и летали. Я подумал, что у нее выработался профессиональный навык убегать от закона.

– У тебя неприятности, судя по невинному виду, который ты напустил на себя, разговаривая с теми двумя идиотами, и я ухожу. Стэплтону я назвала вымышленное имя. Так и должно поступать с людьми, которые тебе платят. Я не хочу отчитываться перед ним и объяснять, куда ты подевался.

Это была плохая идея. Вернее, идея была отличной, но я не хотел ей следовать.

– Нет, нет. Послушай меня. Там к столбу пригвожден мертвец. Я его не знаю. Некоторые скажут, что я – первый в списке, кто за это сядет.

Зеленые глаза гневно сверкнули.

– Хочешь сказать – дураки? Кто выставит напоказ труп перед собственным домом? Может, устроишь рекламную кампанию? У тебя есть веб-сайт?

Я недоуменно покачал головой.

– Что?

Она проверяла содержание сумки. Я увидел, что у нее тоже мало пожитков.

– Ты был в тюрьме, Бирс. Не в коме.

Я собирался сделать заявление.

– Послушай, – сказал я, видя, что она подхватила сумку и готовится идти. – Я был человеком, когда вошел в тюрьму. И намерен оставаться человеком. Все эти современные штучки меня не волнуют. Когда я говорю с другим человеком, я хочу смотреть ему в глаза.

Элис Лун окинула меня испепеляющим взглядом.

– В таком случае иди туда, откуда пришел, и садись в полицейскую машину. Они затопчут тебя, Бирс. Они тебя убьют. И меня тоже, если захотят. Такой сейчас мир. Мир, в котором мы живем, а не тот, какой у тебя в голове. У них есть… приборы.

– Какие приборы?

– Приборы, которые определят твое местоположение! Приборы, которые последуют за тобой, только потому что ты воспользовался банкоматом.

– Чем?

– О господи! Сейчас не 1985 год. Ты не можешь жить так, как тогда. Тебе нужны деньги.

Я сунул руку в карман и помахал оставшимися сотнями.

– И это за два дня, – воскликнула она. – Нам нужна информация.

Я об этом думал уже и включил в список неотложных дел.

– Как насчет библиотек? Ты говоришь, их больше нет?

– Господи! – Она тяжело вздохнула. – Ты – настоящий ребенок. Или пещерный человек.

Я щелкнул пальцами.

– Ключи. Я не сломаю мотоцикл. Обещаю. Во всяком случае, по своей вине.

Она сложила на груди руки.

– Ты не готов, пещерный человек.

– На мотоциклах я добывал себе пропитание. В полиции. К тому же ты не знаешь, куда я направляюсь.

– Скажи!

– Ключи…

– Нет! И я выцарапаю тебе глаза, если посмеешь их отобрать. Я пришла сюда не просто так. У нас с тобой одна и та же проблема. Если б я знала, что ты эгоистичная, грубая, отсталая свинья, осталась бы дома. Стэплтон видел меня. Если за тобой придут, можешь быть уверен, что придут и за мной. Меня не оставят в покое. Понял?

Я протянул руку.

– Понял. Но я же сказал: я знаю, куда мы едем, и это место, которое ты никогда не найдешь. Ключи.

Она заколебалась.

– Поверь мне, – взмолился я.

– В этом веке, – сказала она, – мужчины говорят так, прежде чем исчезнуть.

– Это твой век, не мой.

Я чуть отодвинул занавеску. Увидел, что там появились новые машины. Два полицейских автомобиля и два других, без опознавательных знаков.

Она сунула руку в карман, достала связку старых ключей и протянула ее мне. Я посмотрел. Если это называется ключом, то мотоцикл я мог бы завести и канцелярской скрепкой.

– Это мой мотоцикл, – сказала Элис Лун. – Поедешь сзади или останешься здесь.

Я увидел двоих людей, идущих к дому. Мужчины в темных костюмах. На дураков они не были похожи.

– Послушай меня. – Элис взяла сумку и швырнула ее мне. – Держись крепко.

В гараже стоял побитый и ржавый синий «кавасаки». Он прислонился к подпорке, словно пьяница, пытающийся удерживать равновесие. Когда я увидел его, то почти обрадовался, что буду сидеть сзади.

Проблема была очевидна для нас обоих. Если мы откроем двери и с ревом пронесемся по улице мимо двойняшек Тиков, то через несколько минут встретимся с дорожной полицией. Даже в восьмидесятые годы я не уехал бы далеко. Тем более теперь у них есть эти новые игрушки…

Нам надо было проехать пять миль, но я понятия не имел, что нас ждет в конце пути. Младший брат Мириам, Шелдон, был неудачником. Он держал маленькую авторемонтную мастерскую главным образом для людей слишком бедных, чтобы управлять транспортным средством легально. Мастерская находилась за доками, на берегу грязного, отравленного устья реки Покапо. Этот район я знал с детства. Я был уверен, что он до сих пор там, потому что раз в год он посылал мне письмо. Содержание в нем отсутствовало, за исключением жалоб на жизнь.

Шелдон ни разу не посетил меня в тюрьме, тем не менее я знал все эти годы, что он – единственный человек на земле, который верит, что я не убивал его сестру и племянника. Даже у моего адвоката, красивой, холодной и совершенно бесполезной Сюзанны Аурелио (она предпочитала девичью фамилию, возможно, потому, что за двадцать лет моей отсидки успела в пятый раз выйти замуж), время от времени появлялось в глазах сомнение.

Сюзанна доставляла мне ежегодное послание Шелдона. Мысль о нем всплыла в моей голове, когда я смотрел на мотоцикл, раздумывая, как быстро эта штука может передвигаться. После того как мой мозг освободился от одуряющего воздействия тюремной камеры, я вдруг подумал о странности союза Шелдона и Сюзанны. С профессиональной точки зрения мало что могло связывать известного адвоката с таким мелким человеком. В социальном отношении они были людьми с разных планет. Она делала свою карьеру в Гринпойнте благодаря богатым мужьям. Холостяк Шелдон, у которого даже и девушки никогда не было, трудился в своей мастерской рядом с вонючим серым ручьем, в который со временем превратилась Покапо.

– Бирс! – прошипела сквозь зубы Элис, и я спустился на землю.

Кто-то молотил по входной двери. Нет, я ошибся: кто-то бил по входной двери молотком. Это было и невежливо, и зловеще. Даже и в странном новом мире копы наверняка прежде нажимали на кнопку звонка.