С годами напряжение между государствами только возрастало. Поддерживалось оно во многом искусственно, и не столько в память о предках, погибших на фронтах Великой войны, сколько для цементирования собственных держав, являвшихся далеко не однородными структурами. Внешний враг объединял и бедные поселения шахтеров в предгорьях Стены, и промышленные районы на противоположных краях континента, и роскошные города в центрах, и малоразвитые окраины. Благодарные государству за защиту от ненавистных соседей, беднейшие слои общества не задумывались о своем положении, что вполне устраивало власти.

Увлекшись противостоянием, Велетрия и Хота не замечали происходящего вокруг…

Путешествие в седле двига окончилось быстро: Корийен прибыл на железнодорожный вокзал ближайшего к столице города Тарролиона, ведь пересекать половину страны своим ходом довольно утомительно и накладно из-за расхода топлива. В самой же столице вокзала почему-то не было. В бытность той огромным городом еще не появились паровозы, а сейчас такому мелкому городишке вокзал ни к чему. Имелась отдельная ветка, предназначавшаяся для королевского состава, но не более того.

Проследив за погрузкой двига на платформу, Корийен занял место в пассажирском вагоне. На противоположную лавку присела женщина с мальчишкой лет семи, пацан тут же разглядел винтовку, прислоненную к стене, и пару револьверов под плащом.

– Дяденька, вы «чистильщик», да? – спросил он восторженно.

Корийен слегка склонил голову.

– А вы много хотов убили?

Мельком глянув на свой старый кожаный ремень с засечками от ножа, Корийен запахнул плащ.

– Горион, не преставай к послушнику, – строго одернула сына мамаша, – извините, мы пересядем, чтобы вам не мешать.

Корийен посмотрел вслед удаляющемуся семейству. Жители Велетрии по-разному относились к Ордену очищения. Одна половина восхищалась мужественными послушниками Ордена, другая их опасалась, видя в них осколки давно забытой войны.

Состав дернулся, выдав большую порцию дыма, принялся медленно набирать ход.

Корийен достал одну из листовок, распространяемых в предгорьях, и пробежался по ней глазами.

«…велетрийцы и хоты – едины…»

Бред.

«…не позволяйте властям обманывать вас, сталкивать лбами…»

Ублюдки.

«…в Стене оба народа живут вместе, не имея различий…»

Интересно. Скорее всего это действительно разбойники из Великой стены.

«…мы можем стать одним народом…»

Корийен глухо зарычал, скомкал листок и сунул в карман плаща.

За окном постепенно стемнело. Проводницы зажгли четыре масляные лампы, висевшие под крышей.

Корийен увидел свое отражение в стекле окна. Как он поседел за последнее время! Подумать только, ему перевалило за сорок – серьезный возраст для «чистильщика». Сколько еще он сможет гоняться за молодыми, полными сил «мертвецами», пока его не хлопнут? Может, еще пару лет, а может, не больше недели. И что изменилось за эти годы? На место убитых приходят другие, и так может продолжаться вечно. Как бы он хотел, чтобы еще при его жизни власти одумались, подготовили армию «чистильщиков» и освободили Митрену раз и навсегда. Как бы он хотел встать во главе этой армии, ну, или хотя бы отряда и лично повести воинов в бой, а потом, когда все кончится, купить себе особнячок в оазисе Капалина, где сейчас столица этих мерзавцев, и провести остатки дней, любуясь океаном…

Накинув капюшон, он прислонился к стене и заснул под эти благостные мысли и стук колес.

К вокзалу Феллин поезд прибыл вечером следующего дня. Здесь центральная пассажирская ветка заканчивалась, расходясь на север и юг, на запад же продолжалась лишь служебная железнодорожная ветка, ведущая к одному из шахтерских городов, Камелиону, обслуживающая многочисленные рудники в предгорьях Стены.

Город Феллины во время Великой войны сдался без боя, а потому остался одним из немногих на западе, сохранившим старинную архитектуру роскошных зданий, украшенных колоннами, фресками и причудливыми статуями. Корийен редко попадал на восток страны, куда война не докатилась и где подобные строения были обычны, а потому каждый раз с восхищением рассматривал эти произведения искусства.

Перед вокзальной площадью высился памятник королю времен Великой войны Монику Пелетреицкому. Легендарный король хмуро смотрел в сторону Хоты, гордо вскинув подбородок. Вот только на плечо он эффектно забросил почему-то современную винтовку. Корийен не знал, невежество скульптора это или так подчеркнули связь поколений.

Ожидая, пока сгрузят двиг, Корийен купил у уличного торговца кулек сушеных фиников и присел на лавку, любуясь далекими заснеженными вершинами Великой стены, уходящими в облака. Мимо, как и на любом вокзале, сновали спешащие люди, где-то в стороне грустила скрипка уличного музыканта, прямо у ног «чистильщика» задирались два воробья. Покой и умиротворение.

– Добрый вечер, не желаете немного отдохнуть? – раздался голос позади.

Корийен обернулся. Мужской плащ на женщине не оставлял сомнений в ее профессии.

– «Чистильщики» обычно очень опытные и щедрые ребята, – продолжила проститутка, – уверена, что ты такой же.

Корийен всегда считал, что сила истинного велетрийца в умении держать тело под контролем. Похоть делала воина слабее, за это он ненавидел моменты, когда она обуревала и его. В столице Саль мадорский имел трех постоянных любовниц, с которыми утолял плоть, но не более.

– Пошла вон, – сквозь зубы прорычал он.

Лицо проститутки скисло, но удалилась она молча. «Чистильщики» не те ребята, с которыми следует скандалить. Женщина профессиональным взглядом окинула площадь и подошла к роскошной самоходке, в которой восседал полный мужчина в шляпе-котелке. Судя по хищной ухмылке, путана ему приглянулась.

Корийен отметил, что богач одет не в цвета дворянства. Редкий тип. Обычно людям без титула в Велетрии трудно пробиться в большую торговлю, политику или науку. Дворянам отдавались государственные заказы, лучшие торговые маршруты, они пользовались льготами и банковскими кредитами. Это должно было хоть как-то возместить потери собственных крестьян и ежемесячные выплаты от государства после Великой войны. Если незнатный нувориш хотел двигаться дальше, ему нужно было купить титул, стоило это прилично, но продавцов всегда можно было найти. Не всем дворянам удалось приспособиться к новым условиям. Сейчас уже трудно сказать, кого больше – истинных дворян или купленных. И все же власть в городах держали исключительно старейшие дворянские фамилии, входившие в Верховный совет и администрацию при нем.

Сам Корийен был далеко не из знатного рода, как и большинство послушников. Вступление в ряды Ордена позволяло гордо вскинуть подбородок даже в присутствии герцогов, вот только дано это не многим. Отец Корийена был крестьянином, та же участь ждала и его, третьего ребенка из восьми, но с самого детства он решил, что достоин лучшего. Корийен начал отчаянно тренироваться и в семнадцать лет отправился в город на состязания за право стать Сыном Ордена. В первый раз победить не удалось. Через три года отец запретил ему участвовать в состязаниях, заметив, что пора взяться за ум и приступить к строительству собственного дома, в который можно будет привести жену. Но Корийен сбежал, спалив за собой мосты, ведь стоило ему проиграть, и отец домой уже не пустит, а тогда одна дорога – в городские бедняки.

Он победил.

И впоследствии побеждал не раз, дожив до седин и заработав репутацию несгибаемого воина, а также около полусотни шрамов.

От воспоминаний оторвал оклик грузчика, возвестившего о том, что двиг спущен с платформы в целости и сохранности.

Теперь путь «чистильщика» лежал по грунтовому тракту к ближайшей из семи пограничных застав, прикрывавших семь выходов из Стены со стороны Велетрии. А там в лабиринты скал, где за каждым углом ожидает кучка отщепенцев, зарясь на двиг или дорогую винтовку. Да что там, убить в Стене могли и просто ради удовольствия.