продекламировал -: Ты друга моего, спаси,

–Не то мечом,

Снесу тебе я, пол башки, – закончив, коротышка, радостно осклабившись,

выжидательно уставился на целителя. Движение глаз интуита замедлилось, в них на

секунду промелькнуло любопытство и, полный ехидства голос насмешливо

произнес: – Мечом убить, ты лишь мечтаешь.

– А вот стихами – убиваешь!!! Грюх обиженно засопел, но промолчал.

Целитель помедлил немного, и, видя, что коротышка не отвечает, продолжил

глумиться.-: Вот великан пришел меня убить…

– Куда теперь бежать, ползти или уплыть?

На смену сопению пришло яростное бульканье, но, Грюх все же не обронил ни

слова. Интуит ещё немного подождал, и, выдохнув с сожалением - Отца не долог

дар был дан

Язык короток, как и сам, – склонился над раненым. Маленький воин с

облегчением выдохнул… Утро, которое город встречал, проводами погибшего Авея,

застало Грюха возле шалаша лесного целителя, в темном провале, которого, тот

исчез, затащив за собой раненого гиганта. Маленький воин, дыша через раз, боясь

разозлить иутайца, напряженно прислушивался к звукам идущим из ветхого жилища,

лишь изредка отходя, что бы оправиться и зажевать сухарик. Это утро было уже

третьим и Грюх, наконец, осмелился засунуть голову вовнутрь шалаша.

В следующий миг перед глазами его мелькнула черная подошва, источающая,

кстати, весьма неблагоприятный запах, а сразу вслед за этим, нос Грюха перестал,

что – либо чувствовать, в связи с тем, что был перемещен вместе с головой и

остальными частями тела, на значительное расстояние от шалаша, мощнейшим

ударом. Когда ошеломленный воин сумел сесть и протереть глаза, на пороге

негостеприимного домика появился целитель.

Его губы скривились в язвительной ухмылке, готовясь выплюнуть очередное

унизительное замечание, как вдруг начатая было фраза, резко оборвалась, а взгляд,

горящих безумием глаз устремился ввысь. Лес зашумел, вздернутый тысячами

трепещущих крыл и над землей раздался первый протяжный крик огромной армии

пернатых, устремившихся по направлению к городу. Целитель проводил их

встревоженным взглядом, затем вновь нырнул в свое убежище.

– Чего это было то, а? – голос Грюха был слегка похож на блеяние наглухо

простывшего ягненка. Вместо ответа он увидел появившуюся в проеме худую руку,

делавшую приглашающий жест. Стражник опасливо приблизился и глубоко вдохнув,

вошел. Когда глаза его привыкли к полумраку, он сумел разглядеть кучу сухих, но

мягких веток, какого-то редкого кустарника, которыми была устлана земля внутри

шалаша. Рядом с сидящим на корточках, целителем лежал Тюбук. Глаза его были

закрыты, но огромная грудь вздымалась в мерном дыхании, мощно распирая хилые

стенки шалаша. Иутаец, не поднимая головы, что-то шептал, молниеносными

движениями, нанося сотни ударов пальцами, по лежащему перед ним, телу.

– Хвала Отцу! Грюх подпрыгнул на месте, едва не проломив головой крышу. –

Он жив, ты вылечил его, – внезапно поток восторга прекратился, словно кто-то резко

схватил воина за горло. Уши его навострились, остекленевшие глаза, безучастно

уставились на выход. – За-у-тай, – механически проговорил он, и, коротко,

безжизненно хихикнув, выскользнул из шалаша. -Заутай, Заутай, приди, приди, –

билось в голове маленького стражника. Ноги его сами несли, сквозь чащу к городу, а

руки, на ходу срывали одежду, со вдруг ставшего невообразимо легким, тела. Но в

тот миг, когда до цели оставалось совсем не много, и ворота города уже готовы

были впустить страждущего, позади воина, послышался легкий шелест. Сильнейший

удар по затылку, прервал счастливый бег, мягко погрузив во тьму, разорванное

сознание. Лесной иутаец стоял над поверженным Грюхом и, задрав голову, смотрел

вверх на черное от все прибывающих и пикирующих вниз, птиц. Гвалт пернатых и

безумное хихиканье, разрывающее город, словно копьем было пронизано, давящим

зовом. За-уу-тааай!!! Над скалой, где находились порталы, клубился кровавого цвета

дым, очертания которого складывались в зловещую фигуру, древнего бога. Она

поднималась все выше, широко разведя руки в сторону, с каждым предсмертным

хрипом, становясь все менее прозрачной, обретая плоть. Целитель, словно

завороженный сделал шаг в сторону разрушенных ворот, как вдруг взгляд его

безумных глаз непроизвольно намертво вковался в небольшое облако,

подпрыгнувшее над головой призрачного бога крови. Оно на миг засветилось

нестерпимо ярким светом, затем испустило могучий посмертный вздох,

перекрывший даже зов, и мгновенно разбухнув, окрасилось в ярко рубиновый цвет и

разорвалось огромными, черно-красными каплями дождя. Мощные потоки били по

голове возрождающегося бога, заставляя его прижиматься все ниже и ниже. Шум

страшного дождя заглушал все вокруг, размывая видение, заколачивая его туда,

откуда оно появилось. Птицы в испуге стали разлетаться, словно огромная метла

разогнала их по небу. Наконец, клубящийся дым, с последними каплями дождя,

рассеялся, а над замершим в мертвенном оцепенении городом, появился луч

солнца, осветивший тысячи белоснежных перьев, кружащимися снежинками,

опадавшими вниз.

– «Проснуться, богу не давая.

Взнесясь на небо, умирая

Слуга другого бога,

отдал кровь,

Но, Меч, запел, и…

Заутай вернется, вновь.»-тихо пробормотал целитель и обреченно, взглянув

на лежащее подле него тело, не пришедшего в себя Грюха, наклонился, взвалил его

на себя и, слегка пошатываясь, побрел в сторону лесной чащи…

– Я должен вернуться в город,-Тюбук с неодобрением смотрел на Грюха, в

ленивой позе, лежащего на высокой траве. Разговор проходил неподалеку от

шалаша лесного безумца, слегка окрашенным в бордовый цвет, уходящим солнцем.

Целитель, в своей обычной позе, сидя на корточках, монотонно раскачивался, что-то

бормоча себе под нос. – Я, обязан вернуться на службу, – верзила сверлил глазами,

не меняющего позы собеседника. – Я давал присягу и ты тоже, кстати. Тюбук

никогда не был дезертиром, и не будет, – воин сжал кулаки с такой силой, что кожа,

натянувшись, побелела и готова была лопнуть в любой момент.

– Дезертиром!!! Маленький стражник взвился в воздух. От былой вальяжности,

не осталось и следа. – Присягу!!! Кому? Дылда, она и есть дылда пустоголовая, –

Грюх брызгал слюной и размахивал руками, имитируя, по всей видимости, какой-то

пустой сосуд. –Им? – он ткнул пальцем в небо. -Тем, кто снова сошлется на подлые

происки Темного, и укажет нам на наше место. – А между тем, виновный в гибели

половины города, вовсе не какой-нибудь там вампир, спокойно будет сидеть у себя в

имении, упиваясь властью и безнаказанностью. Ибо там, -коротышка вновь ткнул

вверх указательным пальцем, – там, с него никто не спросит и не накажет.

– О чем толкует, усохшая твоя голова? -Тюбук в недоумении развел руками. –

Я, сам видел мертвецов, атакующих город, а ты тычешь пальченками куда-то вверх.

– Я, их не только видел, – температура достигла точки кипения,

разбрызгиваемой слюны, – но и имел счастье пообщаться. А ещё, я видел карету

Главного советника, которая возила его перед всем этим, на погост. А ещё, кое-кто

слышал, как Друн перед смертью назвал имя Тумака.

–Дикарио погиб? – Тюбук сник и опустился на траву. – Я, немного знал его, он

был хорошим воином.

– Это ещё не все, – голос Грюха внезапно стал очень тихим и нежным. Он

присел на корточки рядом с гигантом и осторожно приобнял его за плечи. – Видишь

ли, мертвяки сумели проникнуть очень далеко вглубь города. Плечи Тюбука заметно