Звуки за спиной становились все тише, запах развеялся и того раньше, в общем — можно было начинать присматривать место для привала. Процедура, надо заметить, важная и наплевательского отношения не терпящая. Недоглядишь чуток — и можешь растянуться на прошлогоднем кусте чертополоха, щедро раскидавшего сухие колючки, только чуть прикрытые новой травой. Или, что не так чувствительно сразу, но очень неприятно потом, прилечь рядом с муравейником. Вытряхивать кусачих насекомых из каждой складки одежды — то еще удовольствие. Я уж не говорю о гадах размерами побольше.
Все знают, что змеи предпочитают уползти, нежели атаковать. Но — это если дать им время. А что произойдет, когда какое-то «тело» свалится всем весом на зазевавшееся бедное пресмыкающееся? То-то и оно!..
Так что, приняв решение прилечь, я стал повнимательнее глядеть под ноги, выбирая местечко, которое отвечало бы если не всем, то хотя бы большинству требований безопасности и удобства. Вот только принцип: «Знал бы, где упадешь — заранее соломку подстелил бы» и на этот раз не сработал. Причем в самом буквальном смысле.
На очередном шаге земля под ногами расступилась, осыпаясь вниз. Ну а я, нелепо взмахнув руками, рухнул в какую-то яму, хорошенько приложился затылком к чему-то твердому и, поскольку на голове не то что шлема, а даже банданы не имелось, потерял сознание…
Ненадолго. По субъективным ощущениям, всего на пару-тройку минут. Но и их хватило, чтобы очнувшись, я почувствовал на своем лице чье-то горячее и смрадное дыхание.
«Не шевелись! — Голос в голове не советовал, а приказывал. — И глаза не открывай! Запах от тебя травяной, не тронет…»
«Где я?..»
«В берлогу провалился…»
«Чего? — От удивления я даже не испугался. — Медведь же не суслик, чтобы в норе жить. Да и вообще, лето. Нафига ему берлога?»
«Долго объяснять, потом сам увидишь… Все, лежи спокойно и не мешай мне».
Сопение зверя все время перемещалось. То приближалось к лицу — тогда я задерживал дыхание, то смещалось вниз — и я делал все, чтобы не выдать себя предательским урчанием. Потом процедура повторялась. Похоже, медведь никак не мог понять, что к нему свалилось. С виду одно, а пахнет — как невкусная трава. Но поскольку, как и большинство животных, медведь тоже доверял нюху больше, чем глазам, прошло еще немного времени, и зверь, несколько раз возмущенно фыркнув, удалился, так и не попробовав меня укусить.
«Спасибо, Эммануил. Не знал, что ты и зверям внушать умеешь».
«Под ноги глядеть надо, — проворчал голос. — И я не Эммануил. Ты хотел от меня бонус получить за копье огня? Вот. Считай — в расчете».
— Фрэвардин? — Я открыл глаза, но никого не увидел. Не потому что в берлоге было темно. Через проделанное мною отверстие внутрь проникало достаточно света. Просто на этот раз тутошний бог решил объявиться, так сказать, в своем нематериальном воплощении. — Ты?
«Он самый. Только шуметь не надо. Медведь никуда не ушел».
«И что мне теперь делать? Ждать зимы? Пока он в спячку не впадет?»
«Хорошая шутка. Нет, так долго не надо. Он сытый, а значит, скоро уснет… О, уже захрапел. Слышишь?»
Хозяин берлоги и в самом деле выводил затейливые рулады, прямо как пьяный дворник в подсобке. Только на порядок громче.
«Выход найдешь или проводить?»
«Найду… Медведь же не крот, потайных ходов не роет».
«Ну тогда двигай. И это… выберешься на поверхность, будь повнимательнее».
«В смысле, под ноги глядеть, или что-то еще случилось?»
«Ничего непоправимого. Если захотеть…»
«А толком объяснить можно?!»
Но Фрэвардин не ответил. Словно и не было его, пригрезилось от удара по затылку. Эммануила я даже звать не стал. Если боги решили поиграть в молчанку, их никакими молитвами не урезонишь.
* * *
Когда я проходил мимо мохнатого исполина, в котором даже на глазок весу было за три центнера, он слегка повел носом, но так как этот запах для него не таил опасности, зверь даже с ритма не сбился. Ну а я не стал испытывать судьбу и как можно тише и быстрее прошмыгнул дальше.
Выйдя наружу, понял, каким образом очутился в берлоге.
В том месте, куда я не добрел всего пару десятков метров, степь перерезал большой буерак… Густо поросший кустарником и с не слишком крутыми берегами из дикого песчаника, местами выветренными и размытыми ливнями. Вот в одной из таких пещер медведь и облюбовал себе местечко под берлогу.
Оглядевшись, я нашел место для подъема и выбрался наверх.
Встал как суслик над норкой в полный рост и сразу же пригнулся. У нашего костра происходило что-то неладное. До меня не доносились звуки битвы или чего-то такого, но количество силуэтов, отчетливо различимых даже отсюда, явно многократно увеличилось. Да и сами они на моих спутников мало походили. Каждый примерно раза в полтора выше и крупнее человека.
Орки?!
Очень похоже, но почему никто не поднял тревогу? Степь не лес, и я даже не представляю себе, какую ловкость надо иметь, чтобы незаметно подкрасться к нашему следопыту. Ну допустим, эльфы еще смогли бы. Наверное. Но орки?..
Почему они здесь, догадаться не сложно. Выслушав молодых воинов, более опытные решили проверить их слова, а заодно — поучить сопляков. А что, по их традициям, охота на беглеца самое интересное развлечение. Странно, что к молодежи сразу кого поопытнее не приставили.
М-да, девчонке не позавидуешь. Участь беглеца всегда одинакова. И Синей Ленте сильно посчастливилось, если она подвернулась кому-то под горячую руку и уже мертва. А что с моими товарищами?
Стараясь держаться как можно незаметнее, я начал подкрадываться к стоянке. Стремительно падающая на степь ночь в этом была мне на руку.
Очень осторожно, буквально по шагу, я подобрался достаточно близко, чтобы не только услышать их — орки рычали в полный голос — но и разобрать разговоры. И оцепенел буквально от первых слов…
— Синяя Лента заслужила награду… — громогласно вещал один из воинов. — Но награда была бы больше, если бы у костра спали все человеки.
— Бесстрашный и храбрый Гулгадан простит глупую рабыню. — Девушка опустилась перед орком на колени. — Человек Влад ушел в степь, и Синяя Лента не смела его остановить. Но он обещал вернуться к ночи. Гулгадан великий охотник. Ему не нужна помощь рабыни, чтобы найти человека по следу.
— Гулгадану не нужна ничья помощь, глупая гусыня! Гулгадан великий охотник!.. Но чтобы найти дичь по следу, нужно солнце. Ночью след не взять. А я не хочу ждать до утра. Ты видела, в какую сторону человек пошел?
— Да…
Орк одним движением руки поставил девушку на ноги.
— Веди… Пока я сам не учую его запах…
Так вот что здесь произошло. Предательство и засада.
В степи нас ждали. И сразу же подсунули приманку. Причем самую надежную из всех возможных… А еще говорят, будто орки тупые. Да именно на сочувствие к женщинам и детям наш брат и попадается чаще всего. А если она еще при этом и привлекательна внешне — не только разум, но даже инстинкт самосохранения отдыхать уходит.
Девчушка втерлась в доверие, выбрала момент и напичкала мясо каким-то усыпляющим или наркотическим зельем. Для этого и понадобилось ее кулинарное мастерство, чтобы другими специями перебить привкус снадобья. Вот мои спутники, с аппетитом поев жаркого, и отключились. Соответственно, не оказав сопротивления. Наверняка они и до сих пор в отключке. Что, кстати, весьма хорошо… Поскольку истязать их сейчас бессмысленно. Значит, еще какое-то время останутся целыми. А вот мне предстоит увлекательная игра в кошки-мышки. Причем в роли мышки… Не слишком радует, но я же еще тот Маус, могу и пяткой с разворота в челюсть заехать. Это если ума не хватит что-то более эффективное придумать.
Так, от костра отделились четыре фигуры и подались в мою сторону. Охранять целителя Тима, Тень и Щека остались еще примерно шестеро или семеро воинов. Увы, не осилить. С двумя-тремя, на самом гране фола, с учетом знаний покойного тезки и просьбой подсобить Эммануила, я, может, и совладал бы. Но такую толпу никакому Ван Дамму не одолеть. А это значит, пока уберемся с дороги и пропустим людоловов. И чем быстрее, тем лучше. Возвращался я не своими следами, а шагах в сорока левее, так что мое присутствие они вряд ли могли почувствовать. Да и ветер от орков дует, уносит запах в нужном направлении. Пускай прогуляются. Чем дальше, тем больше шансов у меня что-то придумать. Вот только что именно?
