— Иргос Демист, — тихо прочитала я, и прямо на моих глазах имя перечеркнулось резкой чертой. 

Стоны затихли…

***

— Сирина, просыпайся, — раздался сквозь сон далекий голос Тимтхэнна. Я лениво приоткрыла один глаз и тут же сморщилась от яркого света. И как я умудрилась проспать до самого утра, даже не проснувшись, когда маг вернулся в комнату? — Сирина, — снова окликнул меня Тимтхэнн и еле уловимо скользнул рукой по щеке. Я резко подскочила на кровати и зло уставилась на ухмыляющегося мага, который явно остался довольный своей выходкой. — Мои ресурсы полностью восстановились, — развел руки в стороны наследник Дживы.

— Но это еще не значит, что надо расходовать их направо и налево, — недовольно отозвалась я. Тело недовольно возмутилось, чуть не потянувшись к обаятельному разбойнику, который в самые ненужные моменты талантливо заглушал свой ледяной характер, но я попыталась поспешно угомониться, глубоко вздохнув. Всё-таки нельзя ко мне заходить утром, когда мозг совершенно отключен. — Тем более что нам сегодня предстоит найти Астурга. Кто знает этих древних богов… А тем более богов Разбоя.

Тимтхэнн присел рядом со мной на кровать и задумчиво посмотрел на потухший камин, который, кажется, обладал природным магнетизмом.

— Думаю, как раз-таки с Астургом проблем не будет. Как сказал Морт, он «всего лишь вредный старикашка», а с таким общий язык найти легко.

Я усмехнулась, скептически подняв взгляд на Тимтхэнна.

— Конечно, если этот вредный старикашка не бог Разбоя, которому скоро перевалит за триста тысячелетий.

Всё-таки не думаю, что Астург прямо так и примет нас с распростертыми объятиями. Насколько я знаю, живет он как отшельник, в когда-то великом, но ныне абсолютно мертвом городе — Хэйлитэне. Наверное, трудно не сойти с ума, когда все вокруг напоминает тебе о прежнем величии, а ты остался совершенно один…

Я серьезно задумалась, пользуясь тем, что Тимтхэнн тоже замолчал, как-то странно разглядывая меня. Если Джива постоянно дает жизни, Морена их забирает, то что делает, например, бог Разбоя? Ладно, допустим, он направляет ножи убийц в сердца их жертв, добавляет неизвестным образом удачи грабителям и разбойникам. А бог Мысли? Надо будет расспросить Алиаса об этом чуть подробнее — не мысли же всех встречных читать он должен, и у него должна быть какая-то цель. Интересно, а дракон видит своего наставника, нынешнего бога Мысли, как я Морену, а Тимтхэнн — Дживу?..

— Откуда он у тебя? — неожиданно прохладным тоном спросил Тимтхэнн. Я проследила за его взглядом и ласково пробежала пальцами по теплому амулету, который теперь присоединился к моему наритэну и висел поверх него.

— Алиас подарил, — я тепло улыбнулась, но тут же померкла, вспомнив, как дракон убежал из комнаты. Неужели он так и не вернулся за ночь?

— Подарил? — процедил сквозь зубы Тимтхэнн, изогнув бровь. — Сирина, наритэны просто так не дарят, тем более драконьи. И уж тем более этого не делают безродные драконы без магического потенциала и другой возможности защитить себя.

Мои пальцы дрогнули и выпустили наритэн Алиаса из рук.

— Но… — неуверенно пролепетала я, медленно переводя взгляд на Тимтхэнна, — ...он же сказал, что у него есть еще несколько таких же… — я замолкла, не в силах понять, почему этот странный дракон соврал себе же во вред. — Тимтхэнн, вчера он услышал мои мысли о нем, как раз после того, как отдал мне наритэн, и быстро ушел из комнаты. Он же вернулся, да?..

— Разумеется, вернулся, — фыркнул наследник Жизни, перекосившись в презрительной гримасе. — Сидит внизу вместе с сестрой, завтракает. От него дождешься ухода, как же — годы совершенно не изменили его, — Тимтхэнн поднялся с моей кровати и протянул мне руку. Я только сейчас сообразила, что уснула прямо в одежде и неловко поднялась с кровати, не принимая помощи. Тимтхэнн насмешливо улыбнулся, а я смущенно отвела взгляд. — Алиас — самый принципиальный дракон, которого я знаю. Когда я был студентом и встречался с Эльдой, он возненавидел меня и постоянно с потрясающим упорством подстраивал для меня подлянки, готовый пойти на что угодно, лишь бы я отстал от его сестры. Он намного старше меня, а потому даже без магии умудрялся как следует поднадоесть и в итоге добиться своего. В общем… Понравилась ты ему, — немного раздраженно подвел итог Тимтхэнн. — На наритэне лежит отпечаток Созыва, так что радуйся — теперь ты официально зарегистрированная Видящая. Думаю, именно ради этого он тебе и отдал наритэн — чтобы его собратья не могли тебя убить при случае.

Я с трудом совладала с голосом и недоуменно моргнула, краем уха прислушиваясь к странной суматохе на первом этаже, где жилых помещений уже не было.

— А как же Алиас?.. — протянула я. Если у него больше нет наритэнов, как же он сможет скрыть свою ауру при случае? Или у богов Мысли аура обыкновенная, без всяких ярких вспышек и ослепляющих цветов?

— А что ему будет? Запросит в Созыве новый, скажет, что потерял. Дадут ему, конечно, послабее, но Алиас не маг, ему другого и не надо. Ладно, Смерть моя, пошли уже. Астург не ждет.

Я заторможено кивнула и двинулась вслед за Тимтхэнном. Когда мы уже подходили к лестнице на первый этаж, до меня наконец-то дошла мысль, долго плутавшая по сознанию и постоянно проходившая мимо меня.

— Стоп! — я остановилась и уставилась на темный затылок замершего передо мной мага. — Хочешь сказать, что ты, в студенчестве будущий король Мариона, встречался с какой-то там драконицей, которая ко всему прочему является еще и Видящей, презираемой всеми прочими драконами?

Тимтхэнн тихо рассмеялся и шагнул на лестницу, напоследок насмешливо бросив мне:

— Ты даже не представляешь, насколько обаятельной может быть умная некромантка, на тот момент способная уложить меня на лопатки одной левой.

***

— Помогите! — рыдания раздавались на весь постоялый двор, привлекая внимание всех посетителей, которых утром оказалось на удивление много. — Мой сын умирает, помогите хоть кто-нибудь!

Посреди зала, между массивными деревянными столами, на которых были чисто символически постелены серые скатерти, то и дело сползающие на пол, на полу сидела женщина. Её бледно-зеленый драконий хвост, покрытый почему-то встопорщенной чешуей, в панике метался из стороны в сторону, а обычно узкие зрачки расширились, почти полностью закрыв всю желтую радужку. По краю сознания промелькнуло сожаление об утраченном прошлом — когда-то мои глаза были точно такого же оттенка.

Рядом с женщиной, лицом вверх лежал маленький мальчик. С виду, наверное, не старше того призрака, который помогал Эльде и Алиасу, но он хотя бы был жив. Пока что.

— Тимтхэнн, ты же маг, — я коснулась его рукава, заставляя закаменевшее лицо немного оттаять, — ты можешь вылечить его?

— Я маг, а не лекарь, — еле слышно произнес Тимтхэнн. Я зло посмотрела на этого бога Жизни, который даже не собирался выполнять свои прямые обязанности и, обогнув его, рванула к рыдающей женщине, на ходу доставая из кармана сумки уже знакомое Тимтхэнну обезболивающее. Надеюсь, умирающим маленьким драконам оно тоже помогает.

— Что с ним случилось? — быстро проговорила я, вкладывая чуть подергивающемуся в конвульсиях мальчику лекарственный шарик. Его глаза были зажмурены, словно он был в сознании, но изо всех сил старался не закричать.

— Он уже давно болен желтой лихорадкой, — сквозь всхлипы проговорила мать, пока я рылась в сумке, пытаясь отыскать хотя бы что-то, что могло помочь. Как назло, я ничего не знала про драконов, а некоторые лекарства были слабы даже для людей. — Первый приступ был ровно полтора года назад... — сквозь занавесившие лицо волосы я увидела, что женщина наконец-то подняла на меня взгляд, и её лицо озарилось жестким презрением. — Человек, отойди от моего ребенка!

Полтора года — последний срок. Любое существо, не важно, какой оно расы, погибает как раз на через полтора года после заболевания желтой лихорадкой — болезнью, которая появляется без всяких причин и неизбежно убивает тело и душу. Кому как не мне знать — именно из-за этой болезни я потеряла единственного родного мне человека, свою мать.