Несмотря на озабоченный вид и нахмуренные брови, она по-прежнему выглядела привлекательно. И, возможно, не понимая этого, положительно влияла на свою подругу. Она умело скрывала беспокойство, излучая уверенность. Лишь Максим по едва уловимым признакам видел, как она на самом деле расстроена.

– Возможно, чуть позже. Я скажу вам, что нужно будет сделать. Виолетта Никодимовна, вы раньше звонили каким-нибудь Кристининым друзьям, подругам, знакомым?

– Никогда я не звонила. Да у меня и телефонов нету – внучка мне ничего не давала.

– Но хоть каких-нибудь ее подруг вы знаете?

– Некоторых знаю, но ведь только в лицо! А где они живут, как найти – понятия не имею. Разве ж я могла подумать, что однажды Кристиночка пропадет…

– Понятно. И еще вопрос – а родственники у вас есть? Может быть, она рванула к кому-то из родни? Знаете, у девушек бывают всякие странные заскоки…

– Нет у нас родственников, – горько сказала Виолетта Никодимовна. – Мой сын, отец Кристины, и ее мама пропали без вести…

– Я в курсе, – перебил ее Максим. – Но, может быть, остались дяди, тети какие-нибудь?

– Никого. Мама Кристины была из детского дома, так же, как и я. Хотя… Был у нее дядя, только во Владивостоке. Кажется, бывший офицер-подводник. Не знаю, живой ли.

– Надо обязательно ему позвонить, – наставительно сказал Максим.

– Он в доме престарелых жил, куда к нему ехать?

– Ясно. Тогда, конечно, звонить не надо. Так я пойду осмотрю комнату.

Печерников был уверен, что он довольно быстро что-нибудь отыщет – какую-нибудь зацепку, путеводный знак. Однако на сей раз его ждала неудача. В комнате пропавшей девушки не нашлось ни телефонных книжек, ни блокнотов с записями, ни документов, которые смогли бы пролить свет на причины ее двухдневного отсутствия. Компьютеры тоже не одарили Максима полезной информацией. Один вообще оказался сломанным, а во втором файлов с координатами друзей, подруг и знакомых он не обнаружил. Тщательно исследовал почту и выписал всего несколько адресов. Никаких писем о собеседовании не нашел. Зато обнаружил связку ключей. Виолетта Никодимовна подтвердила – они от их квартиры. Значит, Кристина, убегая на таинственное собеседование, забыла их дома.

Усевшись в удобное крутящееся кресло, Максим еще раз неторопливо и внимательно оглядел комнату.

Кажется, все, делать здесь больше нечего. Пожалуй, нужно тщательнее изучить содержимое ноутбука, но это можно оставить на потом. Если Кристина не вернется, а поиски зайдут в тупик.

В глубине души он все-таки был уверен, что беглянка вскоре обязательно появится – позвонит по телефону или в дверь. В его милицейской практике бывали случаи, когда бессовестные, наглые и самолюбивые детки до смерти пугали своих родственников, шатаясь где-то по нескольку суток. Их веселые приключения стоили отцам инфарктов, а матерям седых волос.

Печерников вдруг задумался. Что он вообще знает о Кристине? Встречались они несколько раз, в основном случайно, возле лифта. На приветствие Максима девушка отвечала высокомерным «Здрасьте!» и демонстративно отворачивалась. Однажды, сразу после переселения Максима на Сиреневый бульвар, ее привела к нему в квартиру бабушка – познакомиться. Впечатление от того знакомства осталось двоякое. Высокая, длинноногая, с хорошей спортивной фигурой, Кристина была очень привлекательна – это бросилось в глаза. Но с первых же минут знакомства повела себя агрессивно, насмешливо, немного хамовато. Они не понравились друг другу. Правда, от цепкого взгляда Максима тогда не ускользнуло, что в ее облике нет-нет, да и проскальзывало что-то печальное, совершенно не вязавшееся с выставленными напоказ удалью и бесшабашностью.

Максим по роду своей работы был неплохим психологом, поэтому удивился, что взрослая Кристина так себя ведет. Агрессивность свойственна подросткам. У них кризис взросления и все сопутствующие прелести: отстаивание своих прав, конфликт с окружающим миром, поиск новых идеалов. Но в двадцать четыре года?! Уже пора было переболеть подростковыми болезнями и вести себя подобающим образом. Может быть, грустная история с исчезновением родителей так на нее повлияла?

Печерников попытался сосредоточиться и вспомнить о Кристине хоть что-нибудь еще. Скудных личных впечатлений явно недостаточно. Кое-что он слышал от своей бабушки и крайне редко от Виолетты Никодимовны. Вот, например, интересный факт: девушка ничего не рассказывает о своей личной жизни. Известно, что встречается с молодыми людьми, но кто они, чем занимаются – для всех тайна. Домой она кавалеров не приводит, с бабушкой не знакомит. Кристина закончила педагогический институт, но работать по специальности отказалась наотрез, заявив, что совершила ошибку. С тех пор ищет, чем заняться. Регулярно посещает платные семинары и курсы, пытаясь приобрести новую профессию.

Максим неожиданно вспомнил, как однажды Виолетта Никодимовна грустно обронила:

– А моя Кристина, кажется, опять с этой бандой связалась.

– С какой бандой? – переспросил тогда Печерников, подумав, что ослышался.

– Да с той, которая бегает по улицам, учреждениям и квартирам, ко всем пристает, чтобы покупали у них всякий хлам. То они косметикой торговали, а теперь биодобавками. Я их Светлане показывала, она сказала, что дрянь, – объяснила соседка.

Значит, поиски работы заносили Кристину, как и тысячи других людей, в дебри сетевого маркетинга. Но это вряд ли интересно. Зато весьма любопытна другая деталь, о которой только что вспомнил Максим. Однажды девушка связалась с религиозной сектой, но тут вмешалась Виолетта Никодимовна, и Кристина одумалась. А если, допустим, случился рецидив? Ведь бывает такое. Вполне приемлемая версия. Если Кристина не вернется, можно брать в разработку.

А может, Кристина не в секту вернулась, а усвистала на очередной жульнический семинар повышения квалификации? Проходят они обычно где-то в Подмосковье. А мобильник она, например, потеряла. Или забыла взять с собой зарядное устройство.

Конечно, когда человека два дня дома нет, начинаешь тревожиться. Но в данном конкретном случае можно было надеяться на благополучный исход. Печерников поймал себя на мысли, что до сих пор не верит, что Кристина попала в беду. Поэтому он не удивился, когда через несколько минут услышал мелодию дверного звонка.

– Ой, вдруг это Кристиночка? – послышался жалобный стон из соседней комнаты. – Светуль, открой скорей.

– Макс, если вас не затруднит, откройте, пожалуйста, – крикнула Светлана. – А то я тут с лекарствами вожусь. Вдруг и правда Кристина?!

Печерников пружинисто поднялся с кресла и, скроив свирепую физиономию, пошел открывать. Он не сомневался в том, кто явился, и собирался сказать эгоистке пару ласковых слов. И плевать, понравится это Виолетте Никодимовне или нет. Мельком глянув в мутный дверной глазок, Печерников увидел стройный силуэт. «Прибежала, кто бы сомневался», – злорадно подумал он. Щелкнув замком, Максим загородил собой весь дверной проем и прорычал:

– Наглая мерзавка! Где-то шляешься двое суток, все с ума сходят. Будь моя воля, я бы тебя…

– Ой, вы что это? – раздался незнакомый женский голос, в котором слышался неподдельный испуг. – Кто вы такой?!

Гневная тирада застряла у Максима в горле. Сообразив, что ошибся и что это никакая не Кристина, он дико расстроился. Настроение сразу же ухнуло вниз.

– А вы сама-то кто?

В полумраке лестничной площадки он разглядел, наконец, лицо незнакомки – довольно смазливое, с большими глазами и крупным ртом. Она переступала с ноги на ногу. Ноги у нее тоже были красивыми. «Везет же некоторым, – подумал Максим, который множество раз сталкивался с несчастными подростками, жестоко страдающими из-за своей неказистой внешности. – Все у нее ладно да складно, как на картинке».

– Что вы молчите? Вы кто такая? – переспросил Максим. Он испытал короткий приступ неконтролируемой злости – просто потому, что его расчеты не оправдались.

– Я молчу, потому что вы меня напугали, – ответила, наконец, девушка. Одну ногу она выставила вперед и воинственно задрала подбородок, но было ясно, что она здорово нервничает. – Я пришла к своей подруге! Позовите немедленно Кристину. Или Виолетту Никодимовну.