— Ты подождешь? Две недели подождешь, пока я приеду?
— Конечно, — она улыбнулась. Зрелище было жалкое, но это все, что она могла выдавить из себя. — Я и дольше подожду, ты только приезжай.
— Я приеду, — еще раз заверил он.
Надо было уходить, а он не мог, потому что девушка плакала. Пришлось взять себя в руки. Эвилел вытерла слезы, улыбнулась ярче, искренней.
— Ты не обращай внимания, — попросила она. — Но мы так мало были вместе. Тебе пора идти. Пусть Эль-Элион благословит тебя, — он приложила ладонь, к его лбу, потом к плечам. — Иди.
Удаган быстро оделся.
— Я люблю тебя, — он снова поцеловал ее и вышел. Только сапоги по витой лестнице застучали.
Девушка еще посидела немного прислушиваясь. Будто надеялась, что он вернется. Но за дверью стояла тишина. Тогда она натянула обычное песочное платье, кожаная обувка обняла ногу, согревая.
Даже если бы кто-то находился рядом, он бы не услышал ее шагов. Свет ей был не нужен, она скользила по лестнице вверх, почти сливаясь со стенами.
В самой верхней комнате из окна в хорошую погоду с одной стороны можно было разглядеть Аваримские горы, а с другой — Великий океан. Здесь не поставили ничего кроме круглого стола, на котором лежала огромная книга. Эвилел подошла к столу, ноги не держали, и она вопреки неписанному правилу не использовать силу там, где можно обойтись без магии, перенесла сюда стул из спальни. Тяжело опустилась на него, дрожащими руками раскрыла книгу.
У любого другого человека ее пожелтевшие от времени страницы остались бы пусты. Но от ее прикосновения листы засияли голубоватым светом, так что не нужна была свеча, и девушка различила черные буквы.
Снова хлынули слезы, и чтобы сосредоточиться, она водила пальцем по строкам и читать вслух вполголоса: "Я тоже тебя люблю, — ответила невеста князя", — тут голос ее сорвался, и она подождала немного, чтобы успокоиться, а затем продолжила чтение. "Ты подождешь? Две недели подождешь, пока я приеду? — спросил…"
Следующее слово она так и не смогла произнести. С шумом захлопнула книгу и обессилено упала на нее:
— Господи, что же я наделала… Что же я наделала, Господи…
— Ты ведь помогла ему, — мужской голос раздался откуда-то от двери.
Эвилел не могла увидеть говорящего, даже используя магию, но она и так знала, кто это.
— Это помощь? — поинтересовалась она вкрадчиво. — Ты считаешь это помощью?
— Ты хотела, чтобы он жил. Он будет жить. Долго.
— Но не счастливо, да? Почему всегда одно и то же, ты можешь мне объяснить? Почему или — или. Почему нельзя дать человеку, эйману, оборотню, немного обычного счастья, без всяких условий? — вскипела она.
— Я не знаю, — устало отозвались от двери. — Может, дело во мне.
— Потому что ты несчастлив? — поразилась Эвилел.
— Счастье — это что-то такое… Что оно у тебя было, узнаешь, когда его теряешь. А в настоящем найти его трудно. Но так везде. Не только у меня. Люди встречаются, теряют друг друга. Обретают что-то иное. Но иногда бывает, они сами создают себе проблемы. Как ты, например.
— Я? — поразилась Эвилел. — Я?!
— Ты, — насмешливо повторил он. — Я, конечно, понимаю, что ты из тех, кому нравится страдать. Но зачем же делать еще хуже? Жизнь и так, знаешь ли, не мед.
— Ты о моей свадьбе речь ведешь? — спросила она прямо.
— О ней, — согласился он. — Это твое решение. Это не предопределено.
— То есть, по-твоему, я должна похоронить себя в монастыре?
— Ты не знаешь, что тебя ждет.
— Я? Знаю, — заверила девушка с яростью. — Я выйду замуж за князя и верну королевство, которое когда-то принадлежало твоему сыну. И если я не могу иметь счастье, я буду иметь власть и богатство.
— Да-да, — хмыкнул он. — Только не забудь, что так решила ты. Ты, а не кто-то другой.
Он исчез, но она выкрикнула вслед, надеясь, что он это услышит:
— А ты помни, что твоя доброта — ложь. И то, что ты предлагаешь — выбор из двух зол — это ложный выбор! Нет у нас никакого выбора!
Что-то теплое и ласковое скользнуло по лицу, будто мама погладила, утешая. Эвилел вздрогнула и… проснулась. Из окна на нее падал солнечный луч: за ее спиной, словно всплывая из глубины океана, всходило солнце. На щеке отпечатались золотые узоры, украшавшие обложку Книги Сущего. Девушка потерла ее, потом поднялась. Был этот ночной разговор сном или явью? Но уходя, она еще раз оглянулась на книгу, которую больше не желала открывать, чтобы узнать что-то о себе, и негромко пробормотала:
— Нет у нас никакого выбора. Ни у кого.
19 уктубира, Беероф
Они впервые за это время собрались вместе в доме Бернта. Повод был отменный — камни Зары уложили в подвале под залом Совета и тщательно замаскировали слоем угля и досок. Щутела установил там небольшие "ловушки" — если кто-то потревожит тайник с камнями или войдет в подвал без их ведома, они сразу об этом узнают.
— Честно говоря, я сомневался, что у нас получится, — заметил Юцалия, глотнув хорошего лейнского вина, привезенного по такому случаю.
— Не верили и все равно ввязались? — удивился Бернт.
— Это не в первый раз, — отмахнулся Юцалия. — Я приехал в Кашшафу, чтобы помочь принцессе и абсолютно не верил в то, что у меня что-то получится. Однако, слава Эль-Элиону, она жива. Хотя сами знаете — она была в шаге от смерти. А здесь у нас постоянно что-то происходит. То дом отберут для какого-то заседания, то подвал окажется занят. Если бы не наш добрый гофмейстер… — он улыбнулся Бернту.
— Я тогда, наверно, впервые орал на Цагаада, — рассмеялся Элдад. — Бедняга не знал, что сказать. Привык, что мы вместе развлекали Манчелу… Даже не заметил, как много изменилось со смерти короля. Но это ведь неслыханно: занять подвал под свои нужды, не поставив об этом в известность меня. Воспользовался положением при дворе. Слуги думают, если его не посадили, значит, он имеет власть.
— Что он там хранил? — поинтересовался Яур.
— Уголь. Им мы прикрыли камни Зары, — посмеялся Фирхан. — Бернт купил его недорого, объяснив тем, что граф провинился.
— Не понимаю, — нахмурился Юцалия. — Зачем ему уголь во дворце? Он вроде бы живет не рядом…
— Наверняка хотел перепродать, — со смешком заметил Бернт.
— Цагаад занялся торговлей? — не поверил посол Лейна. — Это же грязное ремесло для вас.
— А куда денешься, если не получаешь подачек от короля, а жить хочется так же? — объяснил Элдад. — Он, конечно, нанял бы посредника для торговли, но, как видите, организовал все сам. И нам это на руку.
Яур поднялся, растер поясницу, оправдываясь:
— Столько дней ездил везде… Спина заболела с непривычки.
— У меня есть настойка… — заторопился Фирхан.
— У меня тоже, — усмехнулся Яур. — Мне хоть и пятьдесят четыре, но я маг. Кстати, позвольте рассказать о том, что получилось у меня.
— Заодно еще раз обговорим детали, — подхватил Юцалия.
— Как и было договорено, я никому не рассказывал о наших планах, но готовил почву. Нашел немало сочувствующих. Пятеро из них дворяне, может, лишь чуть менее значимые, чем вы, господа. В общей сложности в нашем распоряжении армия примерно из десяти тысяч человек.
— Немного, — вздохнул Фирхан. — Если вспомнить, сколько войск стянули к границе.
— Вот именно, они у Пегларских гор, а эти — рядом. Но, мне кажется, после гибели регентского совета, будет несложно и ту армию перетянуть на свою сторону. Среди них два "южных" полка, а они всегда любили принцессу. Да и население там не очень лояльно к Святой церкви. Так что я предлагаю: когда Загфуран и прочие сгорят, Элдад и Юцалия в поместье Бернтов пусть соберут заговорщиков, а я с Фирханом отправлюсь к горам.
— Тогда нам лучше воспользоваться лодкой, — вступил Гуний.
— Значит так, — перехватил инициативу Юцалия. — Совет лордов состоится через четыре дня. За день до этого я и Элдад отправимся в поместье Бернтов, благо оно недалеко от столицы и собираем там мятежных графов. Граф Фирхан, Высокий Яур и Щутела остаются. Высокий маг будет жить в этом доме. Как только начнется совет, он заставит камни Зары взлететь и вспыхнуть.
