— Что происходит, шереш вас раздери? — он невольно сморщился — голос стучал по голове молотом.

Откуда этот голос? Ялмари попытался посмотреть вверх. Увидел мужчину, склонившегося над ним: большие голубые глаза чуть на выкате, белый шрам поперек правой щеки. Затем мир перевернулся, и он потерял сознание.

…Очнулся в комнате с жарко затопленным камином. Голова раскалывалась от боли. Попытался оторвать ее от подушки и не смог.

— Очнулся? — голос с такой силой ударил в барабанные перепонки, что Ялмари застонал от невыносимой муки. Но сострадания не проявили. — Крепкий ты парень, брат. Лошадиную дозу снотворного получил. Другой бы от этого сдох, никакого костра не надо. А ты ничего. Выкарабкался. Ладно, спи. Завтра получше будет — поговорим.

Мужчина вышел, хлопнув дверью.

Какое там спать! В сознании все кувыркалось так, что тошнило. Ялмари закрывал глаза, и казалось, что он катится с горы в гигантской бочке. Не выдерживая этой тряски, открывал глаза, чтобы разглядеть, как уносится куда-то ввысь потолок, поворачивался на бок, и с такой же скоростью уносилась вдаль стена. Отчаянно мечтал найти хоть что-то прочное вокруг, но весь мир вокруг стремительно ускользал. Безумно мучила жажда — язык распух так, что если бы захотел что-то сказать — не смог бы.

Ко всему прочему, на сердце навалилось отчаяние. Так хотелось, чтобы хоть кто-то из близких был рядом, утешил, помог пережить эту бесконечную ночь. Казалось, позови он их погромче, и они услышат, придут. Позвать он никого не мог. Будто кто-то произнес приговор внутри: "Это твоя судьба. Когда тебе будет трудно — ты будешь один".

За неделю до этого

В этот день Илкер впервые встретилась с ужасным Поладом. И признала — люди нисколько не преувеличивали, наградив его этим эпитетом. Началось все с того, что утром среди горничных наблюдалось необычайное волнение. Они сбились в стайку и что-то испуганно обсуждали, поглядывая на дверь, ведущую в спальню принцессы. За чуть приоткрытой дверью спряталась Пайлун, старательно вслушиваясь в то, что происходило у принцессы Эолин. Горничная еле слышным шепотом сообщала об этом остальным, вставляя замечания.

— Восхищается ее красотой. Старый дурак, а туда же… Спрашивает, когда она в последний раз видела принца. Только принца ему и осталось околдовать. Все уже под его дуду пляшут. Мамочки! Фрейлина принцессы — леди Езниг — арестована по обвинению в шпионаже. Что же это творится, девочки!

Внезапно Полад громко, так что все горничные услышали, произнес:

— Прошу прощения, ваше высочество.

Пайлун едва успела отпрыгнуть от двери, как она распахнулась, и Полад вошел в комнаты горничных. Девушки испугано ахнули и отступили назад. Они бы обратились в бегство, но их остановил пронизывающий взгляд телохранителя.

Он напоминал коршуна. Илкер и раньше слышала, что он всегда носит солдатскую одежду — ту, которую одевают его "волки". Поверх холщовой рубашки кожаная безрукавка, просторные брюки да сапоги, — вот и весь наряд. Никаких поясов, кружевных воротников и манжет, золотых пуговиц или вышивки, которыми любили украшать свою одежду придворные. Полад, словно специально подчеркивал, что он — из простонародья и не претендует на большее. Но схожесть с коршуном придавала не одежда, а внешность. Худоба, зримо делала его выше. Он был вовсе не лыс, как утверждал дворецкий — просто очень коротко стригся. Настолько коротко, что просвечивала кожа черепа. Из-за глубоких носогубных складок и впалых щек с легкой щетиной, нос выделялся на лице, хоть и не загибался как клюв птицы. Но главное — взгляд. От того, как он посмотрел на горничных у Илкер пошел мороз по коже. Во взгляде не просто власть — такое в той или иной мере присутствует у всех аристократов. В глазах светилось знание. Стоя перед ним, чувствуешь себя обнаженной, потому что этот человек знает не только твою родословную до десятого колена, но и с кем ты играла в лошадки, и какой торт тебе испекли в день двенадцатилетия. Прямо сейчас он читает твои мысли, поэтому пытаться скрыть от него проступки — напрасная трата времени. Лучше пока не поздно бухнуться в ноги и покаяться, уповая на его милосердие. Наверно, так будет чувствовать себя человек на суде Божием.

— Все здесь, девочки? — поинтересовался он негромко. Горничные невнятно замычали в ответ. — Тогда я спрошу. А вы отвечайте громко, чтобы я расслышал. Пайлун, что ты делала за дверью?

Девушка побелела. Затем залепетала, заикаясь:

— Я-а хотела п-пойти к принцессе, а-а п-потом зашли в-вы, и я-а…

— И что ты услышала, Пайлун? — он не говорил — мурлыкал, как кот. От этого становилось еще страшнее.

— Я-а…

— Говори громче. То, что я, старый дурак, сделал комплимент принцессе, можешь опустить. И то, что я подчинил себе всех, кроме принца, тоже. Что ты услышала после этого?

Пайлун судорожно сглотнула и дрожащим голосом произнесла:

— Вы сказали, что леди Езниг арестована по подозрению в шпионаже.

— Все слышали? — он обвел взглядом горничных. Глаза задержались и на Илкер. — А теперь, скажи мне, Реума, что значат сии диковинные слова "обвинение в шпионаже". Чем же занималась бедненькая леди Езниг, что угодила в тюрьму? — Реума пялилась на Полада как лягушка на ужа, она так и не смогла вымолвить ни слова. Наверно, этого и не требовалось, потому что телохранитель королевы продолжил. — Я поясню вам, что значит "шпионаж". Это значит, что несчастная леди Езниг стояла возле дверей, где не должна была стоять. Она открывала дверь вот так, — Полад приоткрыл дверь в спальню принцессы. — И вот так склоняла хорошенькую головку, — он склонил голову к щели, но при этом неотрывно следил за горничными. — И слушала то, что не должна была слушать. Вы все меня поняли? — горничные, почти не дыша, закивали. — Хорошо поняли? — он чуть повысил голос.

На этот раз девушки закивали активнее. Может, Полад произнес бы еще что-то — и тогда бы кто-нибудь из них точно упал бы в обморок, но их спасла принцесса. Она вошла в комнату, бесцеремонно отодвинув Полада от двери, и точно капитан осмотрела свое "войско". Осмотр ей не понравился:

— Мардан, не пугай, пожалуйста, моих горничных, — пожурила она со смешком. — Если они от меня сбегут, я буду лохматой и неодетой.

Илкер изумилась, услышав, что она может так без церемоний, по имени обращаться к этому страшному человеку, на фоне которого принцесса казалась маленькой хрупкой птичкой.

— Думаю, лорд Сорот будет от этого в восторге, — небрежно заметил Полад.

— Мардан! — принцесса вспыхнула от этого замечания.

Илкер не знала, что Эолин способна краснеть.

— Они не разбегутся, — заметил Полад, последний раз всматриваясь в горничных. — Вы ведь не разбежитесь? — все дружно заверили, что нет. — Вот и славно. Пойдемте, ваше высочество. Мне нужно еще кое-что сообщить вам наедине, — они вышли.

Девушки еще постояли, спустя некоторое время переглянулись, и разбрелись каждая по своим делам. Через четверть часа принцесса приоткрыла дверь и крикнула:

— Девочки, он ушел.

Это послужило сигналом — все вновь сбились в кучку и стали взахлеб обсуждать то, что произошло. Илкер не участвовала в разговорах. Для себя она сделал один вывод: если Полад, находясь в другой комнате, точно знал, кто именно подслушивал у двери и что именно сказал, можно быть уверенной, что и леди Езниг не напрасно арестовали. И все же страшно, жить во дворце с человеком, который знает о тебе все. Что она вчера говорила Ялмари? Какую же глупость она предположила! В Полада абсолютно невозможно влюбиться…

…Ялмари вновь нашел Илкер в библиотеке.

— Я видела Полада, — сообщила Илкер сразу после приветствия.

— И как? — Ялмари внимательно вглядывался в девушку. Он заметил, что встреча произвела на девушку впечатление.

— Наверно, я его недооценивала. То есть я привыкла считать, что он хороший, потому что так говорил мой отец. Но для того чтобы навести порядок в стране надо обладать железной волей. Волей, которая подавляет всех вокруг. Я искренно надеюсь, что он действительно служит благу государства. Потому что более опасного человека я еще не встречала.