Литмир - Электронная Библиотека

Ах вот оно что! За всем этим стоит мать. Ну, тогда все понятно.

На вокзале неприветливо, неуютно и, несмотря на ранний час, несколько пьяных. Кстати, этим же поездом едут и наши мальчишки, только в другое место. Одежда на них болтается как на вешалках. Думаю, что и в будущем Иветины расчеты на баскетболистов не оправдаются. И я перестала бояться, что Ивета отойдет от баскетбола (она, конечно, красится, но нерегулярно, потому что, к счастью, понимает — это ей не очень нужно). Значит, я могу быть спокойна. Не то чтобы я вовсе не могла обойтись без нее, нет, конечно, но все-таки мы очень долго знаем друг друга.

Мы будем играть со «Звездой», эту команду мы всегда побеждали.

— Я был бы рад, дамы, если бы мы одержали не просто победу, а убедительную победу. У вас все для этого есть, — сказал Дуда за две минуты до прибытия поезда на место. — Значит, так: с самого начала — быстрая атака, главное — прыжки под кольцом. Лени, ты знаешь, что у «Звезды» это традиционно слабое место. Прыгать как следует не умеют даже наши команды первой лиги. Вы должны быть готовы к тому, что у вас будут перехватывать инициативу в игре, чтобы атаковать самим или расстроить наши передачи. Особое внимание обратите на черненькую, — помните, как ее там? Она очень опасна в защите.

— Мышкова, — сказала я. Я уже о ней подумала.

— Что такое? Где мышки? — Ухо на минуту оторвалась от своего детектива.

— Оставь, пожалуйста, свою Агату. Все это сказки, — заметил Мартин.

— И вовсе не Агату Кристи я читаю, а Шеваль и Вале. Их произведения имеют большое социальное значение.

— Кончайте литературные споры, мы приехали. Выходить с правой ноги. Что-то мне кажется, что вы слишком самоуверенны перед игрой. Это всегда плохо кончается.

Вместо дороги, хорошо нам знакомой с прошлого года, перед вокзалом оказался глубокий ров, обнесенный проволокой. Мы его обходили очень долго, а потом очутились неизвестно где. Это еще ничего, времени у нас достаточно. Хуже всего то, что мы захотели пить, а Мартин есть. И нигде ничего похожего на кафе. Мы спросили аборигена, тот только махнул рукой.

— Кафе у нас? В субботу утром? Вы с ума сошли! «Лакомка» открывается только в одиннадцать.

— Многообещающее название — «Лакомка»! — мечтательно проговорил Мартин.

— Да нет, это всего-навсего буфет, — остудил его восторги абориген и исчез в тумане.

— Ничего себе начало, — протянула Ивета.

— Ну, что уж вы так? Погода не такая плохая, вот солнышко выглядывает. Нам остается только узнать дорогу, ну, неплохо бы, конечно, еще какой-нибудь жидкости. Но, надеюсь, и это как-то само собой получится.

— Вот, мне кажется, я помню эти деревья, — раздался голос Пимчи. — Сразу за ними должен быть мост, там нужно налево, и мы пришли.

— Деревья как деревья, вроде ничего такого не помню, — возразила Габина.

— В тот раз мы играли зимой, листьев не было, а на вот этих тополях, я помню, сидели вороны. Жуткое количество ворон. Издали они казались черной черешней.

— Черешни? У кого есть черешни? У меня, например, есть морковка, свежая, выращенная натуральным путем, без всякой химии. Угощайтесь!

Это голос Терезы, она немного дерганная, но в защите совсем неплоха. А наше спортивное начальство не всегда это замечает.

Все же мы легко выиграли у «Звезды». И даже не потому, что команда соперников вышла в ослабленном составе без своей славной защитницы, которая заболела ангиной. Они просто плохо играли. Никакая Мышкова не смогла бы их спасти, даже если бы играла как богиня. В то же утро мы еще выиграли у «Славоя» и возглавили турнир. После игры разрешенная дискотека не состоялась. Дуда загнал нас в интернат, где освободили целый этаж: те, кто жил здесь раньше, поехали на экскурсию на завод «Лойна-Верке» в ГДР. Единственное, что тут действует безотказно, — это отопление. Исключение, чтобы кто-то остался без крыши над головой из-за чьей-то забывчивости, не может случиться, чтобы из-за отсутствия ночлега пришлось возвращаться домой. А вот в другом городе игра однажды не состоялась, потому что физкультурный зал был заперт, в морозы там не топили. Однако утром у Тани болел мениск, Шарка хрипела, но была полна отваги, Итка упала и вывихнула палец. Мы оказались в отчаянном положении еще и потому, что не было Мадлы. Ее мама сказала, что едет в командировку, а на такси дочери не даст. Дулина тоже почему-то не явилась. Основную пятерку мы, конечно, составили, но запасных у нас не было. Конечно, полный провал, но может быть, игру можно еще спасти?

— А кто знает, с кем мы играем? — спрашивала Габина в полном отчаянии.

— Какое-то общество из неведомой высокогорной дыры. У них и названия нет, и они даже еще не прибыли, — высокомерно объявила Пимча.

— Я не стал бы так уж их недооценивать, — отозвался Мартин. — Вчера я видел их игру; там есть один твердый орешек. Конечно, команда невыдающаяся, они на класс ниже вас, но иногда аутсайдер может выиграть. Не забывайте этого.

— Пим, заплети мне косы, а я пока остригу ногти. — Ивета не обращала ни малейшего внимания на слова Мартина.

— А заколки у тебя есть?

— И резинки тоже есть. Только ты потуже заплетай. Не бойся, я выдержу, а то волосы сразу растреплются и я буду похожа на огородное пугало.

Это, конечно, она болтает. Она всегда хорошо выглядит, старается или нет.

Итак, в раздевалке все было как всегда. Девочки обсуждали телефильм.

— В пятницу смотрели? Артист, который играл героя, мне ужасно нравится, — говорила Итка, беря на гитаре аккорд, который должен был выразить всю меру ее восторга.

— У моей мамы подруга работает звукооператором на киностудии «Баррандов»[10]. Она говорит, что этот парень ужасно высокомерен. А женщины сами лезут к нему в постель. Так что нечего удивляться.

Все постепенно переодевались.

— Габина, ты что, помешалась? Снимай скорее желтую майку. Мы сегодня играем в красных.

— И напрасно. В желтых мы всегда выигрываем.

— Да ну тебя! С этими девчонками лучше все же играть в красном. По крайней мере, майки с длинными рукавами.

Ничто не предвещало надвигавшейся катастрофы.

Вернулся тренер. У него в руках был знаменитый блокнот, где непонятными значками записано все о нас и наших соперницах. Он провозгласил:

— Берегитесь номеров пять, восемь и четырнадцать. Особенно «пятерку». Номерам восемь и четырнадцать — персональная опека, а «пятерку» плотно блокировать, так, чтобы она до мяча и не дотронулась.

— Он немного скользкий, — заметила Пимча, — но все-таки кожаный мне больше нравится.

— Ухо, ты хорошо перетянула лодыжку? У нас сегодня и так дел по горло, только вывиха нам еще не хватало.

Яна Оушкова впервые за все это время оторвала глаза от своего социального детектива и кивнула.

— Лени, я думаю, для тебя это не проблема, — выступи в своем стиле, и все будет о′кей. Если дашь за десять минут двадцать очков, можешь расслабиться. В целом вы лучше, но они захотят задавить вас. Не забудьте: играйте красиво и в темпе — сделаете их как котят. Нападающие, играйте агрессивно и не бойтесь прорываться к щиту. Будьте готовы к отражению атак. Итак, дамы, вперед, и пусть чертям тошно станет!

Мы взялись за руки, встали в круг и проорали свой боевой клич. Достаточно примитивно, но цели своей достигает. Клич, конечно, глупый, и нам смешно, но для настроя на борьбу это совсем не вредно.

Короткая разминка в прилегающем малом гимнастическом зале, каждая работает по своей системе. В эту минуту — хотя с нами нет Дуды — я уверена, что ни одна не халтурит. И вот я уже обмениваюсь рукопожатием с капитаном их команды, и это как раз та самая «пятерка». Зовут ее Клаудия. Вот это имя! Не то что Гелена: ее не назовешь ни Гелчей, ни Лени. Непонятно, откуда мои родители выкопали такое старомодное имя; вопрос вопросов, потому что среди нашей родни такого имени ни у кого нет, но что это я? Надо быть благодарной хотя бы за то, что меня в метрике не записали уменьшительным именем, как нашу Милу. Немного не хватает до двух метров, а записали бы Гелушка — смех, самое очко!

вернуться

10

Центральная киностудия в Праге.

8
{"b":"181882","o":1}