Удара не последовало.

Противника смело в сторону копье риттера, расколовшее черную голову, словно тыкву. Бамбер огляделся и бросился на помощь Барану, подхватив торчавший из снега обледеневший меч. Не успел. Баран уже хрипел, пронзенный двумя клинками насквозь. Его противникам повезло не больше. В спине одного выросли два болта, вонзившихся до половины древка. Из ран били тонкие язычки пламени. Второго, отчего-то замешкавшегося, Бамбер с подлетевшим риттером обезглавили одновременно. Мечи их лязгнули друг о друга, от удара старшина чуть не выпустил свой, едва успев отскочить. Потому что из разрубленной шеи вместо крови брызнуло пламя.

Старшина огляделся. Стремительный, но кровавый бой уже закончился.

Среди валявшихся вповалку тел он насчитал лишь шесть черных фигур. Из его глевии в три десятка человек остался лишь он сам и Генрих, сморщившийся, зажимающий рукой рану на бедре. Из отряда князя уцелели двое арбалетчиков и только три риттера, тоже, видимо, раненых, судя по тому, как криво сидели они в седлах.

Сам князь, похоже, за весь бой даже не двинулся с места, черной горой возвышаясь позади. И внезапно Бамбер уловил явное сходство в росте нанимателя и своих недавних противников. Смутное подозрение закралось в душу седоусого старшины. Но он не успел обдумать свою догадку. Что-то рыжее мелькнуло со стороны замка, и группу риттеров охватил огонь. Бамбер моментально упал на землю, со страхом глядя на мечущиеся живые факелы. Нечеловеческие людские вопли смешались с диким визгом сгорающих заживо лошадей. Снова мелькнуло, и рядом с Бамбером рухнул охваченный пламенем Генрих, а вопли горящих арбалетчиков оглушили старшину.

Князь наконец двинул своего коня вперед, выхватив меч и прокричав что-то на языке, которого Бамбер никогда не слышал. Раздался ответный крик на том же языке: резкий, полный ненависти. Женский.

Стараясь двигаться как можно медленнее, Бамбер приподнял голову из-за трупа, рядом с которым упал. Сквозь щель забрала он увидел князя, медленно приближающегося к… Старшина сморгнул, не веря глазам, уставился на охваченный огнем женский силуэт, возникший в двух десятках шагов перед остановившимся князем. Их огромный господин легко, словно и не был закован в полный доспех, соскочил с седла, ударил рукой по крупу. Жеребец отбежал в сторону и остановился, фыркая и роя копытом землю. Бамбер в первый момент не понял, зачем князь лишил себя такого преимущества, как посадка верхом, пока огненная женщина не протянула руки, с которых на рыцаря сорвался поток огня. Старшина прикрыл глаза, чтобы не видеть бесславного конца похода.

Взглянув на поле боя вновь, он увидел, что князь, которому огонь, по-видимому, не причинил никакого вреда, кроме того, что его накидка и плюмаж теперь весело пылали, уже был рядом с огненной фигурой, уже рубил ее своим огромным мечом. Огненная женщина плясала, гибко уворачиваясь от ударов чудовищного оружия. В том, что это именно женщина, у Бамбера уже не было ни малейших сомнений, так как пламя, охватившее ее, съежилось, явив взору стройную фигуру с кожей темного, почти черного цвета, под которой пробегали огненные блики.

Женщина была стремительна. Она вспыхнула еще раз, слабее, послав на князя сноп огня меньше предыдущего, но он оказался быстрее. Его меч взлетел в сторону, туда, где неуловимое мгновение спустя оказалась огненная, и граф с быстротой молнии ударил ее гардой по голове.

Огонь враз потух. Тело чернокожей рухнуло в снег, который зашипел паром и начал таять. Князь постоял немного, потом крикнул что-то. Позади Бамбера раздался вопль, хозяйский слуга выскочил откуда-то из-за спины и помчался к господину.

Князь схватил его за шею и выставил перед собой, лицом к замку. Уродец повел головой, будто прислушиваясь, потом тихо что-то проверещал. Черный рыцарь отпустил слугу и пошел назад, останавливаясь возле каждого тела. Бамбер с облегчением вздохнул. Видимо, опасность миновала, и этот замок с его странным воинством и был их конечной целью. В следующий момент князь развеял его надежды, вдруг резко замахнувшись сверху вниз и пронзив своим огромным мечом одного из лежавших на снегу алебардистов. Раздался хриплый стон. Следующим размашистым движением рыцарь обезглавил труп одного из их недавних черных противников. Полыхнуло огнем из разрубленной шеи. Голова, отделившись от тела, подскочила, и, пролетев по дуге, упала прямо перед старшиной. Он успел заметить черную матовую кожу, под которой словно бы тускло блеснули языки пламени, и увидел, что князь поворачивается в его сторону.

Бамбер откинулся на спину, шаря взглядом вокруг и лихорадочно соображая. Снова послышался резкий хруст пробитой кольчуги и булькающий хрип. Старшина принял решение. На ровном месте у него не было возможности устоять против князя. Но вот если ему удастся добраться до одного из скалистых холмов, окружавших крохотную долину… Шанс появлялся. Ничтожный, но шанс. Бамбер подобрался. Охнув, одним движением вскочил на ноги и припустил к недалекому склону, не оглядываясь.

Раздался свист и чуть позже тяжелый топот конских копыт по замерзшей земле. Бамбер прибавил ходу, задыхаясь, уже понимая, что не добежит. Князь закричал, и внезапно из ущелья, наперерез Бамберу, вылетел один из риттеров, про которых он совсем забыл. Старшина выдохнул, поднырнул под острие пики, ударил клинком по колену лошади. Животное завизжало, рухнуло на подрубленную ногу. Риттер вылетел из седла, и Бамбер даже сквозь грохот лат услышал хруст сломанной шеи.

Он не успел выпрямиться. Страшный удар снес с него шлем, перед глазами взорвался фейерверк, и старшина упал ничком в снег, забивший ноздри и распахнутый в крике рот. Он слышал, что рядом остановился конь. Но одновременно с топотом копыт у самой его головы до Бамбера вдруг донесся другой звук, совершенно неожиданный и неуместный сейчас.

Тоненький крик новорожденного.

Князь вскрикнул, дал шпоры коню. Бамбер приподнял тяжелую голову, встряхнул ею, пытаясь что-нибудь разглядеть в круговерти перед глазами. Приподнялся на ослабевших руках, его бурно вывернуло. Сотрясение, не иначе. Опираясь на меч, он поднялся на четвереньки, потом встал, шатаясь. Он думал только о том, что нужно было добраться до холма. Старшина пошел, едва переставляя ноги. Ему казалось, что он идет прямо, хотя на самом деле немилосердно вилял. Где-то впереди раздался вопль, полный боли, и Бамбер заметил перед собой черную гору. Гора приблизилась, приобрела четкие контуры и оказалась возвышающимся на своем огромном жеребце князем.

Старшина упер клинок в землю, утвердился на ногах и поднял голову.

С длинного лезвия цвайхандера, зажатого огромной латной перчаткой, капала в снег свежая, ярко-алая кровь. А сам рыцарь бережно держал на сгибе другой руки ребенка. Младенец оказался очень крупным, гораздо больше, чем положено новорожденному. Он был морщинист и медленно шевелил длинными тонкими конечностями. Они были не пухлыми, как у только что появившихся на свет детей, а костлявыми и бледными.

Бамбер взглянул на лицо ребенка и вздрогнул. Перекошенный рот, сплюснутый нос. А выше…

Выше носа ничего не было. От самого носа вверх, до лысого морщинистого черепа блестела гладкая темно-серая кожа. Никакого намека на глаза. Зрелище было жуткое, Бамбер почувствовал отвращение. Он поднял взгляд и посмотрел в пылающие оранжевым светом глаза демона, которым казался ему князь.

– И что теперь? – Собственный хриплый голос показался старшине чужим.

– Мы разбили их, Бамбер. Сейчас я убью наследницу, и больше у меня не останется достойных врагов в этом мире! – пророкотал голос из-под забрала.

Бамбер невольно посмотрел на князева слугу, на скрытую капюшоном рясы голову. Старшину внезапно пронзила страшная мысль. Эта тварь тоже была демоном из преисподней. И наверняка именно он – отец новорожденного! Демону наконец-то удалось зачать дитя с человеческой женщиной. В это мгновение Бамбер понял, кто именно мучил женщин ночами, исторгая у несчастных все эти мешавшие солдатам спать вопли, после которых в снегу оставались искалеченные тела. Ему стало дурно.