Март и Ли, кстати сказать, на привалах упражнялись помаленьку, особенно Март, и мускулы вспоминали привычные движения, руки слушались, ноги сами вставали в нужные позиции. Лумис за ними наблюдал с восторгом, но присоединяться не спешил.

В этом городке Лумис решил провести оставшиеся полдня и ночь. Он хотел было снять в гостинице две комнаты, но Ли воспротивился: одной хватит, хотя бы полночи и они должны поспать. Лумис очень удивился: а что, даже в городе они будут дежурить по очереди? Март тоже очень удивился: да скорее в городе ограбят, чем в чистом поле. Лумис почесал в затылке, взлохматив свои соломенные патлы и покивал.

Им немного повезло. Они все четверо сидели в ресторане при гостинице, Март с тоской посматривал на симпатичную служаночку, Ли вообще-то тоже, сколько уже времени они обходились без женщин – и подумать страшно, редкий монах на такое способен. Пользоваться мужскими задницами оба брезговали, пусть даже о них самих шла слава как о любовниках, а удовлетворяться самостоятельно Март почему-то стеснялся, казалось, что Ли осудит. Вот и терпел. И тут к столу подошел высокий жилистый парень (Март и Ли уже автоматически подготовились: Ли к нападению, Март к защите), а Лумис вскочил радостно и кинулся к парню, как к старому другу. Так оно и оказалось – старый друг.

– Ты, Леха, когда скайп поставишь? Я до тебя достучаться сколько не мог, пришлось погружаться. Решил, значит, Серому нос натянуть?

– А пусть не устанавливает свои правила, – пожал плечами Лумис. – Считаешь, что я неправ?

– Ну почему. Я подумал, что тебе и мои захоронки пригодятся. Давай выйдем, покажу.

Март и Ли поднялись следом, но Лумис с неожиданной властностью приказал им не дергаться, он-де знает, когда опасность есть, а когда ее нет, и вообще до утра они все свободны, могут расслабиться и проспать всю ночь.

Проспать? Март и Ли переглянулись, и, едва только за Лумисом закрылась дверь, Ли подозвал к себе служаночку и невозможно светским тоном поинтересовался, имеется ли в этом славном городе главная достопримечательность в виде веселого дома или это очень уж глухая провинция?

Служанка явно обиделась, и Ли взялся ее утешить при условии, если у нее подружка найдется, и что смешно, девчонка тут же за подружкой побежала. Берт вдруг положил на стол несколько серебряных монет:

– Как бы там ни было, девушек лучше поблагодарить.

Ли не возразил, кивнул благодарно… Условившись с девушками о вечерней встрече, они провели остаток дня в прогулке по городу. Берт с ними не пошел, так что, пользуясь уединением, они наконец-то смогли поговорить и о миссии, и о спутниках. И к концу разговора до Марта вдруг дошло, что Ли нравится. Что ему безумно интересно попасть в дубовые рощи и даже на Ведьмины болота, хотя мошкару он ненавидел больше, чем даже хартингов… Впрочем, как ни странно, он вообще-то никого не ненавидел и Марта к этому приучил. Для мошкары делалось исключение. Март только головой покачал. Он, конечно, за Ли куда хочешь пойдет, хоть на стаю ящеров с голыми руками, но потому что за Ли, а не потому что хочется или интересно. Умирать – вовсе не интересно. Пробовал уже, не глянулось.

Выбора у них, конечно, не было. Ли рассказал, что это самое кольцо сдерживания, которое браслет, не позволит им отойти далеко от Лумиса, если сам Лумис этого не захочет. Вариант есть: убить Лумиса, и даже успеть можно… только ведь он, считай, их с каторги вытащил и убить в знак благодарности как-то невежливо получится.

– Март, – сказал Ли, – ну ты только представь себе, что мы сможем побывать там, куда доброй волей бы никогда не пошли.

И в его всегда ровном голосе Март услышал нечто новое – азарт. И глаза как-то прояснились, обычно в них словно утренний туман клубился, а тут вроде как сталь засверкала. Или серебро.

– Ли, я с тобой хоть Казнителю в пасть, – вырвалось у него. Ох, ну вот зачем… Они ж никогда не говорили ничего такого, сдерживались, и Ли знал о преданности Марта, а Март знал, что Ли его друг, ну чего лишние слова бросать, вот посмеется сейчас Ли…

Ли даже не улыбнулся, кивнул серьезно.

– Да и я без тебя, как видишь, даже из тюрьмы не ушел. Не обиделся, что я тебя мог на пытки обречь?

– Не успел, – признался Март.

– Не обрек бы, думаю. Я им очень остро понадобился, а когда так случается, можно и на своем настаивать. В самом худшем случае поколотили бы. Обоих скорее, чем тебя одного. Испытывать характер эльфа – занятие ненадежное.

– Ли, а правда, что ты вдвое ловчее, быстрее и так далее?

– Нет. – И не успел Март вздохнуть с облегчением, как Ли добавил: – Скорее уж втрое. Потому Лумису для похода через рощи понадобился именно я. Март, со мной есть шанс пройти. Рот закрой. Мы от вас не только ушами и вздорным нравом отличаемся.

Март закрыл рот и глубоко задумался, пропустив про вздорный нрав. Ничего такого в Ли не было, пока он не напяливал маску вздорного эльфа. За десять лет не заметить такого? Нет, ясно было, что его Ли превосходит почти во всем… Но если от втрое превосходит человека, почему проиграл на том турнире? Почему позволил сломать себе руку? Эх, спрашивать Ли – бесполезное занятие.

– Зачем мне показывать, что я настолько вас превосхожу?

Сто раз уже подслушивал мысли. Как ему это удается?

– Ну…

– Без «ну». Люди не любят, когда кто-то настолько лучше них. – Он подумал и самокритично добавил: – Эльфы тоже не любят. Рот закрой, Март.

– Есть кто-то лучше эльфов?

– Есть. И хорошо бы нам с ними не встретиться. Ух ты, посмотри, какой славный кинжал.

Хозяин оружейной лавки долго пытался навязать им кинжал, но Ли ухитрился убедить его в том, что славности кинжала недостаточно, чтобы он был достоин украшать его, Ли, бедро. Не рассказывать же, что всего состояния – несколько серебряных монет. Девкам, конечно, и одной хватит, даже много, не благородные же, медью обычно довольствуются, но Март сомневался, что Ли вернет остаток щедрому Берту.

Вот кто Берт, интересно. Не пленник – свои деньги имеет. Но и не доброволец – тащится против воли, но так, словно иного выхода у него нет. Ли это тоже было любопытно, более того, у него явно имелись догадки, которыми он делиться не спешил. Обычная манера. Ли большей частью говорил только о том, в чем был уверен, если от этого зависело что-то важное.

Отужинав, они отправились на условленное место. Ни мечей не оставили, ни кинжалов. Мало ли. Сколько раз славных героев на девках подлавливали? Это тоже к вопросу о героизме. Героя древности Тама Великолепного по одной легенде враги сгубили: отравили, окружили, и то он бился целый час – отравленный! – и половину положил, но вторая половина его убила, а вот по другой, как Ли рассказывал, ему девка после забав отравы подсыпала да зарезала, как свинью.

Для начала Март оскандалился – на минуту только его хватило. Девчонка обиделась страшно, он насилу ее удержал, уболтал – дай, мол, немного времени, исправлюсь, заглажу вину, не невозможно было удержаться при виде и ощущении этакой красоты и так далее, да при этом ручками блудливыми орудовал уже вовсю. У него никогда не было проблем с тем, чтоб девчонку уговорить, и эта поверила – и правильно поверила, потому что ночка в итоге выдалась славная, поспал он куда меньше своих четырех часов, но чувствовал себя… Ох, как он себя чувствовал!

Широко ухмыляющийся Лумис уже ждал их в ресторане. И завтрак заказал куда обильнее, чем требовалось. «Вам, говорит, силы нужны, а силы вы крепко порастратили». Когда они уж выехали из города, Ли тихонько спросил Берта, чего ж тот с ними не пошел, и тот коротко ответил, что женат. Март крепко задумался. Не попадались ему что-то мужики, которых это в походе останавливало. Ну мало ли что женат, жена – дома, когда еще вернуться удастся и удастся ли, так что теперь, обет целомудрия давать? Вот уж чего не хватало. Лумис все по сторонам оглядывался и бормотал себе под нос то «Вот, значит, как», то «Надо же, почти реально».

А какую принцессу-то они ищут, если хартинги помогали снаряжать экспедицию, даже с каторги отпустили? Потом, правда, могут обратно загнать, но сейчас-то отпустили…