29 января 1985 года по подозрению в укрывательстве изнасилования Поварницыной была задержана Александра Яковлевна Иванова, жена подозреваемого Иванова. 5 февраля 1985 года по подозрению в укрывательстве убийства Поварницыной был задержан, а позже арестован Игорь Семенович Сысоев. 28 февраля 1985 года задержали, а затем арестовали по подозрению в изнасиловании и убийстве Поварнициной Анатолия Александровича Королева. 22 марта 1985 года за групповое изнасилование Поварнициной задержали и арестовали Ивана Петровича Сунцова. 1 апреля 1985 года по подозрению в групповом изнасиловании Поварнициной задержали Валерия Леонидовича Андреева. Все они вследствие незаконного воздействия допрашивавших их лиц признались в совершении преступления в отношении Поварнициной и давали показания, оговаривая друг друга.

По заключениям судебно-медицинских экспертиз, сперма, обнаруженная в трупе потерпевшей, не произошла ни от одного из упомянутых лиц. Уголовное дело в отношении всех названных лиц прекращено за отсутствием в их действиях состава преступления.

10 сентября 1985 года содержащийся в следственном изоляторе г. Устинов Верещагин Владимир Петрович заявил, что изнасилование и убийство Поварнициной совершил он. Что для срезания веток для маскировки трупа использовал свой нож. Что с Ивановым никогда не был знаком и ножами Иванова никогда не пользовался.

Верещагин показал место нападения на Поварницину, место ее изнасилования, убийства и сокрытия трупа. Продемонстрировал свои действия в отношении потерпевшей. По заключению судебно-медицинской экспертизы они полностью соответствовали объективным данным, полученным при осмотре места происшествия и экспертизе трупа. Сперма, обнаруженная в трупе, могла произойти от Верещагина. Он показал, где спрятал одежду Поварнициной, и выдал эту одежду. 30 января 1986 года Верещагину было предъявлено обвинение в изнасиловании и убийстве Поварнициной, по которому он полностью признал себя виновным и дал показания, согласующиеся со всеми материалами уголовного дела.

Фальсификация вещественных доказательств, выразившаяся в подмене обнаруженных на месте происшествия веток другими ветками, специально срезанными для этой цели изъятым у подозреваемого Иванова ножом, является злоупотреблением служебным положением, вызвавшим тяжкие последствия. Этими действиями были искусственно созданы доказательства виновности Иванова в совершении тяжкого преступления, что создало предпосылки к необоснованным арестам и задержаниям граждан, не причастных к данному преступлению. Все это дезориентировало органы прокуратуры и внутренних дел по раскрытию данного преступления. Подлинный виновный — Верещагин — оставаясь неизобличенным, продолжал заниматься преступной деятельностью, совершая различные правонарушения, а 17 августа 1985 года им была изнасилована и убита Корабейникова с использованием ножа, изготовленного Ивановым Василием Филипповичем.

Принимая во внимание, что расследование уголовного дела заканчивается, а необходимость установления и изобличения лиц, виновных в фальсификации вещественных доказательств, требует самостоятельного расследования... выделить из уголовного дела №14/222 уголовное дело по факту злоупотребления служебным положением, вызвавшим тяжкие последствия, присвоить этому делу №01/17 и направить начальнику следственного управления Прокуратуры Удмуртской АССР».

Вот еще один документ, оказавшийся в моем распоряжении. Это частное определение, вынесенное 21 июня 1989 года Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Удмуртской АССР при рассмотрении уголовного дела по обвинению Сергея Шарапова, осужденного за совершение ряда преступлений к высшей мере наказания — смертной казни. Из этого документа усматривается, что «за рвение» при расследовании изнасилования и убийства По-варнициной А. К. Зиятдинов был все-таки изгнан из прокуратуры, но оказался востребован милицией. К 1989 году он был следователем Первомайского РОВД Ижевска.

В Определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Удмуртской АССР, вынесенном 21 июня 1989 года, черным по белому написано:

«...чем объяснить факты грубого пренебрежения нормами уголовно-процессуального закона следователем Зи-ятдиновым А. К., которому было поручено расследование части грабежей, совершенных на территории района. Имея явки с повинной, а также протоколы допросов Шарапова, Зиятдинов провел все следственные эксперименты с грубейшими нарушениями уголовно-процессуального законодательства. В итоге все эти следственные действия при проверке в суде были признаны не имеющими силу доказательств.

Так, протоколы экспериментов, ставящих целью проверку достоверности показаний Шарапова о месте и способе нападения на женщин и завладения сумочками с ценностями, составлялись Зиятдиновым по одному трафарету, а именно: в них ложно излагалось, что при понятых Шарапов приезжал на места происшествий, в их присутствии рассказывал о происходящем и демонстрировал свои действия. Ни один из понятых в суде не подтвердил содержание протоколов, заявляя, что на места проведения экспериментов они прибывали после того, как туда доставлялся Шарапов. О происходящих событиях узнавали от следователя, а не от Шарапова. Протоколы подписывали или уже с записанным текстом, либо подписывали чистые бланки, веря на слово следователю.

Будучи допрошенным в суде, Зиятдинов признал допущенные нарушения, объяснив их большим объемом работы. Все это замедлило установление истины, потребовало расширения объема доказательств для проверки прежних показаний подсудимого, от которых он отказался. Во-вторых, такое недобросовестное отношение к исполнению своих обязанностей невольно бросило тень на достоверность других экспериментов, для чего в целях убеждения в их достоверности потребовался значительный дополнительный объем работы. В-третьих, такая судебная проверка работы следователя Зиятдинова, которого уличал подсудимый, в глазах граждан дискредитирует правоохранительные органы в целом».

Вероятно, это судебное определение поставило крест на дальнейшей карьере следователя А. К. Зиятдинова в правоохранительных органах Удмуртской Республики, и он перебрался в соседнюю Татарию, где его «приютила» прокуратура Набережных Челнов.

21 апреля 2000 года в деревне Казыли Тукаевского района РТ была изнасилована и убита 80-летняя Н. И. Сошан-кова. Это преступление расследовал А. К. Зиятдинов, к слову сказать, совместно с А. М. Салимуллиным. По подозрению в совершении убийства пожилой женщины на основании фальсифицированных доказательств были задержаны, а затем арестованы В. Н. Шернюков, Н. Н. Ко-лузаев, М. Г. Шагабиев и А. М. Цветков.

7 февраля 2001 года «убийцы» были осуждены Верховным судом РТ к лишению свободы на сроки от 8 до 20 лет.

И это при том, что тремя месяцами раньше, еще 21 ноября 2000 года некто Ф. Г. Самигуллин, задержанный за совершение других преступлений, признался в убийстве Сошанковой. Его признание подтвердилось и другими доказательствами, полученными в процессе следствия. 26 мая 2001 вступил в законную силу приговор Самигуллину за убийство Сошанковой.

А «убийцы» Шернюков, Колузаев, Шагабиев и Цветков, не имевшие никакого отношения к этому преступлению, продолжали томиться на тюремных нарах. И лишь через год, 6 мая 2002 года Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РТ оправдала бедолаг. В этом приговоре отмечалось: «...в нарушение ст.20 УПК следствие по делу велось необъективно и с обвинительным уклоном. Целый ряд процессуальных документов, касающихся убийства Сошанковой, к данному делу следствием не приобщено». Вынес суд и частное определение, в котором констатировал: «Известные следствию оправдывающие подсудимых доказательства были скрыты от суда, и это привело к осуждению четверых невиновных к лишению свободы до 20 лет.

Зиятдинов, допрошенный в ходе судебного заседания, начал оправдываться, мол, приобщил к материалам дела все, что, по его мнению, имело отношение к расследованию обстоятельств убийства Сошанковой.