— Про убийства можно поподробнее?

— Нет, гражданин начальник, это я так, к слову сказал.

— Ну, к слову, так к слову. Помнишь, Рузаль, наш последний разговор? Я предлагал тебе сделку — ты отказался. Предупреждал, чем дело кончится. Ты тогда кричал: «Если меня посадят, братва меня вытащит или, на худой конец, «греть» на зоне будут!» Ну что, вытащили? Или «гревом» завалили? Слышал, что Диляра твоя бе-долажит по жизни? Скажи спасибо, что Контора не упиралась, чтобы тебя по вымогательству протащили. Да и сейчас не стану мешать тебе, до срока освободиться. А почему? Верю: с тобой можно договориться. Мое предложение в силе. Надумаешь обсудить — знаешь, где меня найти. Ну а нет — дело хозяйское, век свой плохо закончишь.

Расставаясь, мы пожали друг другу руки.

Я знал, что эта встреча в любом случае принесет Конторе дивиденды.

Рузаль Асадуллин «зону топтал» недолго. Весной 2001 года он был освобожден, так и не отбыв отмеренные ему «символические» 3 года и 3 месяца. Казалось бы — бандиты и их коррумпированные покровители победили. Преступники отделались легким испугом. По сравнению с реальными сроками, на которые они могли «рассчитывать». Но арест и «символическое наказание» Асадуллина и Першина фактически запустили маховик возмездия, который, в конечном счете, и привел «двадцатидевятников» на скамью подсудимых.

История не терпит сослагательных наклонений. Но все же. Жизни скольких граждан России удалось бы сохранить, если бы Асадуллин и Першин получили не по три года с довесками в 3 и 2 месяца, а полновесные «от 7 до 15 лет лишения свободы»? И если бы Рузаль Асадуллин хотя бы эти три года отсидел, как положено?

Мне все не давал покоя вопрос, почему Наиль Сулейманов, обещавший пронести свой крест до конца, на суде неожиданно сделал мазохистское заявление, что не имеет претензий к обвиняемым. Спросил об этом самого Сулей-маного.

— Эх, Юрий Александрович. — тяжело вздохнул Сулейманов. — Вы даже представить себе не можете всего ужаса происходящего. Да, вначале меня охраняли УБО-Повцы. Но, как только я дал следствию все необходимые показания, охрану сняли. И стали меня братки запугивать убийством. Братки — братками, на их угрозы я внимания не обращал, понимая, что это чистой воды блеф.

— А на что обратил внимание? — подковырнул я.

Сулейманов сделал вид, что не заметил иронии.

— После ареста Асадуллина, Першина и Нуриахметова в ноябре я учредил торговую компания «Тулпар» и стал переоформлять аренду Автозаводского рынка на это предприятие. Когда встретился с главой администрации Набережных Челнов Рашитом Хамадеевым, он сказал мне: «Не хочу, чтобы тебя и меня убили. Постановление о передаче рынка в аренду компании «Тулпар» не подпишу, пока не решишь вопрос с «двадцатидевятниками».

Эти «двадцатидевятники» вездесущи. Не согласился бы я на условия мэра, потерял бы всю свою собственность. Если мэр города говорит такие вещи, куда бежать? Опять в УВД к Хамадишину или Хусниеву? Хватит, один раз обратился к ним, чем дело закончилось — Вы знаете!

Дня через два, после разговора с Хамадеевым, ко мне подъехал Рамушкин и сообщил две новости. Первая — Адыган Саляхов назначил Рамушкина «смотрящим» «два-дцатидевятников» в городе. Вторая новость — Хамадеев подпишет документы на аренду рынка компанией «Тул-пар», если 50% уставного капитала предприятия будут оформлены на него, на Рамушкина. При разговоре со мной «смотрящий» демонстративно передергивал затвор своего пистолета. У меня не было выбора, я был вынужден принять предложение и подписать уже подготовленные документы, по которым в состав учредителей «Тулпара» вводилась Лиля Валиева жена Рамушкина.

После включения Лили Валеевой в состав учредителей ООО ТК «Тулпар» Хамадеев, как и обещал Рамушкин, сразу же подписал постановление о передаче в аренду предприятию Автозаводского рынка.

— Поздравляю Вас, Наиль Нурруллинович! Теперь Вы полноправный участник ОПС «29-йомплекс»! Финансируете эту банду! — воскликнул я.

— Как так? — удивился Сулейманов.

— А так! Вы добровольно передали 50% своей собственности в общак преступного сообщества, то есть финансируете преступную организацию! Это статья, Наиль!

— Что делать?

— Нужно сделать так, чтобы ты, лично, не передавал деньги Рамушкину. А Устав предприятия — это еще не криминал.

— И как это практически осуществить? Сказать Ра-мушкину, что нет денег?

— Попробуй убедить его в том, что лучше не получать ежемесячные, а вкладывать средства в развитие фирмы.

Это выгоднее в перспективе. Думаю, что «двадцатиде-вятники» поведутся на эту замануху. Они прикинут — пускай Наиль возводит недвижимость и капитализирует компанию «Тулпар», где 50% наши. Придет время, Наиль умрет или пропадет без вести и вся фирма будет нашей!

Сулейманова даже передернуло от такой перспективы. А что делать? Назвался груздем — так тебе и надо!

— Да и я постараюсь убедить Рамушкина в выгодности твоего предложения.

Так и решили.

Позже Сулейманов не упустил возможности вернуть мне мой упрек за мазохистские показания на суде. Летом 2003 года, когда мы случайно встретились, Сулейманов выпалил:

— Помнишь, Саныч, ты упрекал меня в том, что я на суде отказался от претензий к Асадуллину и Першину?

— Что-нибудь изменилось?

— А то, что мои претензии не имели никакого значения!

— Почему это? Обоснуй.

— А что обосновывать! 15 июня, на празднике «Сабантуй», судья Аглям Сахипов, который судил Асадуллина, признался мне, что он родственник Саляхова и Валиева, и что перед судом Саляхов обещал ему 600 000 долларов, если он оправдает Асадуллина. А Хамадишин, в свою очередь, требовал, чтобы был оправдан Нуриахметов и при этом угрожал расправой над родственниками судьи. Это, якобы, и вынудило Сахипова осудить Асадуллина не за вымогательство, а за хулиганство. Кроме того, Сахи-пов посетовал, что денег Саляхов так и не дал.

— Выходит, кинул Саляхов судью-родственничка! Думаю, сейчас он об этом жалеет, ведь самого суд ждет! (Саляхов к этому времени был уже арестован).

— Выходит так!

А что Нуриахметов?

Так же, как агент советской разведки Джордж Блейк сбежал из английской тюрьмы в СССР, так и Нуриахметов в ночь на 29 декабря 1999г. «выскользнул» из цепких милицейских когтей. И никакие милицейские планы с грозными названиями «Перехват» не помешали ему улететь в США. Нуриахметова объявили в межгосударственный розыск. Но, похоже, что только формально. Иначе трудно объяснить тот факт, что находящийся в межгосударственном розыске человек спокойно колесил и по Америке, и всему белому свету.

Но летом 2001 года в СЧ ГСУ при МВД РТ от адвокатов Нуриахметова поступили ходатайство об изменении их клиенту меры пресечения, ввиду желания последнего явиться в органы следствия. Было принято решение удовлетворить ходатайство.

23 августа 2001 года Нуриахметов прилетел в Казань. В зале ожидания аэропорта следователь Федяева объявила Нуриахметову об изменении меры пресечения на подписку о невыезде. И поехал Нуриахметов «вольной птахой» поправлять здоровье в отечественных лечебницах! Только вольный воздух Отчизны пьянил его недолго.

30 августа 2001 года был убит «Рамушкин». Прокуратура города Набережные Челны стала лихорадочно отрабатывать всех, кто мог желать этой смерти. Волею случаю на глаза прокурорам попался и Нуриахметов, которого «под шумок» арестовали, затем «по болезни» изменили меру пресечения на подписку о невыезде, затем Нуриахме-тов по привычке, на всякий случай, снова скрылся от органов следствия, его снова, как по-накатанному, объявили в федеральный розыск и забыли о его существовании.

Находящийся же в розыске Нуриахметов, спокойно проживал в Менделеевском районе Татарстана у своей сестры и 13 августа 2002 года умер у нее на даче.

Для правильного понимания места самого Нуриахмето-ва во всей этой истории представляю Вам, дорогой читатель, выдержку из протокола допроса свидетеля Н. Н. Федяевой от 25 декабря 2001 года: