- Не понимаю, о чем ты говоришь?

- Нет, понимаешь.

Луиджи скрипнул зубами, но когда он взглянул в глаза Молли, его раздражение испарилось. Ее взгляд был полон неподдельной заботы. Может, она не очень-то доверяла ему. Может, считала его испорченным. Но она искренне беспокоилась о нем.

Смутно Луиджи и сам начал догадываться, что деньги действительно не всегда решают проблемы. Он так стремился принять на себя заботы о своей семье, что всю энергию направил на зарабатывание средств. В этой гонке он потерял часть себя и теперь просто не умел жить по-другому.

Молли же бралась за все с энтузиазмом, окунаясь в заботы с головой. Во все, кроме любви.

Если же она когда-либо позволит себе влюбиться, это станет самым дорогим подарком для счастливчика.

— Во всяком случае, все ушли есть пиццу, а нас оставили наедине, - шутливо возразил он. -Так что даже в этом есть свое преимущество. Кроме того, деньги все-таки решают многие проблемы. Я смог сделать так, чтобы моей маме хорошо жилось.

— Ммм! — Молли облизала пересохшие губы, и Луиджи молча застонал. - А как часто ты ее видишь?

— Маму? Пару раз в месяц. Летом чаще, потому что за городом вырастают полевые цветы. Отец всегда приносил ей букеты. Теперь это делаю я, собирая их, где только можно.

— Ты даришь матери полевые цветы?

Луиджи пожал плечами.

— А что в этом особенного?

Молли мило улыбнулась.

— Готова поспорить, что твои букеты значат для нее намного больше, чем весь тот комфорт, которым ты ее окружил. Неужели ты сам не догадывался об этом?

Бенелли вытер маленькое пятнышко краски на ее подбородке.

— Это простые цветы, глупышка, которые растут вдоль дороги.

— Боже, какой ты упрямый! Скажи, ты знаешь ее любимый цвет? А как насчет Анджелики? Что любит твоя сестра?

Это становилось похожим на тест, в котором Луиджи не видел необходимости. Но он подыгрывал. Пусть это было бессмысленно, но ему нравилось смотреть в теплые глаза Молли, в которых отражалось нескрываемое восхищение им.

— Мамин любимый цвет голубой, а Анджелика предпочитает зеленый. Она увлекается классической музыкой и французскими писателями. Еще она обожает шоколад и орехи. Не понимаю, зачем ты спрашиваешь о таких мелочах.

Молли невесело усмехнулась и покачала головой.

— Иногда эти мелочи значат для человека очень много. Питер и я собирались пожениться, но он бы не смог назвать мой любимый цвет или вспомнить, в каком месяце я родилась. Если честно, я чувствовала себя невидимой, когда он восхищался чем-то. Он, конечно, не хотел меня обижать, но я все ждала от него большего внимания к себе.

— Молли, ты не можешь быть невидимой.

— Я знаю. И знаю то, что он любил меня. Но мне было бы приятно, если б Питер запомнил некоторые из этих мелочей. Понимаешь, никто никогда не делал этого для меня. А я знаю, что это было бы здорово. Вот и все.

Боже!.. Луиджи не верил своим ушам. Как кто-то умудрился заставить Молли почувствовать себя подобным образом? Она могла бы быть желанным ребенком и стать еще более желанной женщиной. В ней было так много любви, которую она готова подарить своему любимому...

— Знаю, я не должен этого говорить, но я почти не спал последние две ночи, потому что все время думал о тебе, — сказал Луиджи негромко. — Такого не бывало со мной лет с шестнадцати, когда во мне бушевали неконтролируемые гормоны.

— Не верю, что ты мог когда-то быть неконтролируемым.

— Ты убедилась в этом в субботу вечером. Благоразумие, предосторожность — все советы отца,

как нужно обращаться с девушками, вылетели из моей головы. Целовать тебя все равно, что очутиться на облаках, вот что я чувствовал.

Их взгляды встретились, и Луиджи приблизился к ней. Соблазн был так велик, что, не долго думая, он притянул Молли к себе и поцеловал.

Он не должен был так поступать! Все, что он мог предложить девушке, — это любовная связь, а Молли не была создана для банальных любовных связей. Но было так приятно обнимать ее, целовать страстно и нежно. Он чуть было не потерял контроль снова, когда вдруг яркая вспышка озарила обоих.

— Какого?..

— Отличный снимок. Спасибо, — прокричал репортер, который должен был давно уже уехать. Сказав это, он выскочил из комнаты со скоростью света.

— Черт! Черт! Черт! — Луиджи ринулся за ним вдогонку, но Молли остановила его.

- Ты только сделаешь еще хуже. Кроме того, получится отличный снимок для рекламы. Это именно то, что нужно твоему брату. Публика сможет обсуждать это несколько дней.

- Я целовался с тобой не ради рекламы, — огрызнулся Луиджи. — Я целовал тебя, потому что ты чертовски сексуальная, и именно этого я хотел.

— О! — наиграно произнесла Молли.

Она не знала, что подумать. И не представляла, как далеко Луиджи мог зайти и на что решиться, чтобы угодить своему брату. Ведь родные люди были для него всем. А кем была она?

И все равно она восхищалась этим мужчиной.

На следующий день Луиджи подошел к столу своей секретарши и пристально посмотрел на нее. Энн была усердным работником и умной женщиной.

— Значит, так. Вчера я взял выходной, — пробормотал Бенелли, защищаясь от ее пронзительного взгляда, — потому что у меня тоже есть личная жизнь. Или ты этого не знала?

- Такая новость станет большим сюрпризом для всех в Сиднее и его окрестностях.

Луиджи сначала нахмурился, но не смог сдержать улыбки.

— Хорошо, назовем это по-другому. Мои пристрастия слегка изменились. Но все равно вчера я был занят.

- Конечно, босс.

Обычно все комментарии по поводу своей персоны Бенелли пропускал мимо ушей. Но только не слова Молли... Он не понимал, почему его волновало то, что скажет какая-то молоденькая тощая и неискушенная девушка из пригорода. Но он точно знал, что именно эта девчонка одним своим присутствием заводила его так, как никто прежде.

Вообще-то, если разобраться, и тощей она не была вовсе. По крайней мере ее грудь устраивала Луиджи куда больше, чем то, что он видел прежде у других. А еще она была умна, добра, весела и чертовски хорошо целовалась.

Но все же Молли была слишком молода и наивна.

Луиджи вздохнул. Определенно, он не мог жениться на ней. Такая, как Молли, заслуживала полноценного мужа, а не пропадающего на работе с утра до ночи трудоголика. Он не мог даже завести с ней любовную интрижку, потому что у настоящих мужчин существовал определенный кодекс в отношении таких целомудренных девушек. К сожалению, он уже нарушал его с Молли и теперь не мог вспоминать об этом спокойно.

Так что если ни брак, ни роман не подходили, им двоим оставалась только дружба. Луиджи всего лишь нужно было убедить свое тело успокоиться и принять такую форму общения с Молли. Но его тело еще помнило горячие поцелуи и нежные ласки в темном парке.

Черт побери все это!

— Кстати, Энн, — проговорил Луиджи, направляясь к двери своего кабинета. — Через час я уезжаю. Разгрузи мое расписание на ближайшие две недели. Мне понадобятся еще выходные.

Рот Энн раскрылся в немом возгласе. Казалось, она потеряла дар речи.

— Я понятно выражаюсь? — спросил Луиджи, радуясь, что не последовало новых комментариев и недвусмысленных намеков с ее стороны.

Секретарша молча и неуверенно кивнула.

— А что делать с... экстренными вопросами?

Бенелли задумался. Если он собрался пожить нормальной жизнью, ему придется пожертвовать некоторыми вещами.

— Пусть Филипп попробуете этим справиться. Он давно хотел испытать свои силы в большом бизнесе. Настала пора благословить его на это.

Филипп был его двоюродным братом. Недавний выпускник Гарварда, он имел стальную хватку, когда дело касалось переговоров с партнерами. Молодой человек участвовал в слиянии компаний в Японии и в Германии и был знаком с интернациональными аспектами бизнеса.

— Я пошлю письмо с вашей доверенностью, разрешающей Филиппу действовать от имени Луиджи Бенелли, - произнесла Энн, с трудом приходя в себя.