Мысли в голове путались, но сам мистический настрой становился все четче. Уже не хотелось, ни водки, ни рыбалки, а лишь вернуться к столу с кипой бумаги. Ведь до завтра, если все и не забудется, то наверняка потеряется острота восприятия. Он зло выбросил сигарету и стараясь не оступиться в сугроб, пошатываясь побрел по тропинке.
До сторожки оставалось метров тридцать, когда свет фар остановил его, будто ткнув кулаком в лоб. Фары находились за воротами, освещая территорию лагеря, враз наполнившегося причудливыми тенями. Хлопнула дверца, но Женя не видел, кто вышел из машины.
– Это вы? – раздался голос сторожа.
– Я, – откликнулась, как ни странно, женщина, – а чья «четверка»?
– Я тут еще постояльцев пустил, но они на одну ночь. Вы не пугайтесь, там водки!.. Они вырубятся через пару часов.
– Я и не пугаюсь, – женщина рассмеялась, – пусть живут.
Разговаривали они громко, и Женя отчетливо различал интонации. Особенно его возмутило, с каким пренебрежением незнакомка произнесла «пусть живут». …И еще, значит, мы похожи на тех, кто сразу вырубается и больше нам ничего не нужно?.. Хотя, возможно, так и будет…
Ворота распахнулись, и свет фар, качнувшись, стал приближаться. Женя даже не подумал о том, что стоит посреди дороги, пока машина не остановилась в метре от него, недовольно урча и вздрагивая.
– С дороги-то уйди! – крикнула женщина, опустив стекло.
…Какой у нее голос… Нет, я не мог слышать его раньше…
– Слышь, рыбак! Ты что, автомобиль никогда не видел? – женщина высунулась из окна.
Женя отступил, и машина, скрипя снегом, медленно проползла мимо, едва не наехав ему на ногу. Стекло в салоне оставалось опущенным. Копна пышных волос сделала ассоциации еще более конкретными. Глядя на удаляющиеся стоповые фонари, Женя наконец восстановил в памяти лицо. В тот же миг сюжет нового романа, словно младенец до этого барахтавшийся в отходящих водах, обрел силу, поднялся на дыбы, грозя скинуть автора с его неясными идеями и переживаниями. …Конечно, в «Колесе фортуны» я встретил не ее – ей там нечего делать… но для меня – это она!.. Какой шикарный поворот сюжета!.. Черт, как же соединить все это вместе?..
Машина остановилась; погасли фары; хлопнула дверца; потом скрип снега, звук открываемого замка́ и наконец в окне вспыхнул свет. Возникшая преграда в виде тонкой деревянной стены прервала воздействие на воображение, и Женя вспомнил, куда направлялся. Быстро дошел до сторожки, поднялся на крыльцо и постучал.
– Входите! Не заперто!
Женя приоткрыл дверь. Хозяин лежал на старом засаленном диване, подсунув руки под голову. Напротив светился крохотный экран черно-белого телевизора. Его холодное мерцание, в котором отсутствовала привычная цветовая гамма, отодвигало время на несколько десятилетий назад. Женя очень ясно представил, что находится не просто в чужой комнате, а в чужом мире и даже запах табака был совершенно другим. Мельком взглянул на стол и увидел длинные белые мундштуки папирос. …Конечно, что ж тогда еще курили, кроме «Беломора»?..
– Замерзли? – повернув голову, хозяин усмехнулся, – говорил – сразу надо было одеяла брать, – он дохромал до стола и неожиданно достал бутылку, заткнутую пробкой от шампанского, – выпить хочешь? – не дожидаясь ответа, снял с полки стаканы.
– Да я… – Женя чувствовал, что от жары «плывет» и пить ему не стоит, но хозяин уже невозмутимо булькал мутноватой жидкостью, наполнявшей комнату противным сивушным духом.
– Бери, – хозяин достал половинку луковицы и сдув с нее крошки, положил на стол.
То ли боясь, что в случае отказа ему не дадут одеяла, то ли по какой-то другой причине, Женя покорно поднял стакан, кивнул с пьяным пониманием всех мировых проблем, и выпил. Задержал дыхание, чтоб мерзкая жидкость не рванулась обратно, увлекая за собой, и колбасу, и курицу, и все остальное, что он успел съесть сегодня, но организм с задачей справился – лишь из глаз выкатились две слезинки, да дыхание сделалось частым, как после длительного бега.
– Молодец, – хозяин лихо стукнул пустым стаканом – со стороны могло показаться, что сам он пил обычную воду.
– Мне б одеяла… – выдавил Женя, боясь как бы хозяин не заставил его пить снова.
– Сейчас, – тот вышел в другую комнату и вернулся со стопкой тонких шерстяных одеял, какие обычно бывают в поездах, – бери больше, а то по одному мало будет. Только с собой не увезите, мне за них отчитываться.
– Что вы, не увезем!.. Спасибо, – Жене хотелось спросить о женщине в машине, но взгляд хозяина красноречиво вернулся к бутылке. Женя представил, как открывается пробка, и этот запах!.. Его чуть не вывернуло от одной мысли. Еще раз пробормотав слова благодарности, он выскочил за дверь. Остановился, вдыхая чистый морозный воздух. Если б еще не мерзкая отрыжка, состояние даже можно было б признать удовлетворительным. …Надо немного прогуляться, – решил Женя, – если с ходу накачу еще водки, то умру. А пить придется, иначе народ не поймет…
Он спустился с крыльца, стараясь дышать как можно глубже, и неуверенно побрел в темноту. На повороте остановился. Голова невольно повернулась вправо к одиноко светящемуся окну, под которым темным пятном выступал силуэт автомобиля. Учитывая, что дорог было всего две, а возвращаться к ребятам пока не хотелось, выбирать направление не пришлось – да и к чему усложнять задачу выбором, если главное, всего лишь продышаться после этого ужасного напитка.
Старый коричневый «Опель Рекорд», не являвшийся в Женином понимании «женским» автомобилем, стоял практически уткнувшись радиатором в стену. Его задние номера оказались залеплены снегом, но это не имело никакого значения. …Я ведь просто гуляю, – подумал Женя, – тупо дышу воздухом. Я не собираюсь ни с кем знакомиться. Ту, что будет фигурировать в моем романе, я знаю. Я видел ее и дальше додумаю сам, а эта баба в «Опеле» мне абсолютно неинтересна… – он остановился возле окна. Чтоб заглянуть в него не требовалось даже подниматься на цыпочки – достаточно было лишь повернуть голову, – и что я там забыл? Я не хочу туда смотреть!.. – Женя закрыл глаза, и все вокруг закачалось, словно до этого зрение давало ему дополнительную точку опоры.
Чтоб не упасть, он невольно схватился за крыло машины, и тут же вой сигнализации разорвал тишину. Сами собой вспыхнули фары. Жене показалось, что сейчас взревет двигатель и машина начнет охоту на глупца, посмевшего нарушить ее покой. Не глядя, он сделал шаг назад и споткнувшись, очутился в сугробе …Как замечательно сидеть не двигаясь, отрешившись от всего, и черт с ним, пусть давит… А если еще закрыть глаза…
Дверь домика распахнулась, и опять Женя не смог разглядеть лица на фоне ярко освещенного проема.
– Что вы здесь делаете? – спросил уже знакомый резковатый голос и не дав ответить, закончил фразу, – заходите.
Женя понимал, что выглядит глупо, но подниматься не было, ни сил, ни желания, и он отрицательно мотнул головой.
– Заходите, – повторила женщина, – сейчас он спустит собак.
В подтверждение ее слов возле сторожки послышался лай. Хотя он тут же смолк, Женя увидел три черных «снаряда», несущихся прямо на него. Блаженная расслабленность мигом улетучилась. Он сам удивился быстроте своей реакции, но когда до животных оставалось несколько шагов, успел влететь в дом и захлопнуть дверь. Снаружи осталось злобное рычание и скрип снега – видимо, собаки были тяжелыми, почти как человек. …Зачем я попал сюда? Я должен быть совсем в другом месте… меня там ждут. Ребята замерзают и клянут меня всеми словами… – он все еще крепко сжимал в руках одеяла, – зачем я связался с ними?.. – не задумываясь, швырнул их на пол.
– Теперь до утра не выйдешь, – рассмеялась хозяйка, – ну, гостем будешь – сам напросился.
Женя тяжело поднял глаза. Ее лицо находилось так близко, что он не мог ошибиться, даже несмотря на алкогольный туман, застилавший сознание – то, что казалось лишь частью сюжета, оказывается, происходило на самом деле. Перед ним стояла девушка, которую он встретил в «Колесе Фортуны». Женя подумал, что еще секунда и голова его лопнет, а мозги разлетятся, пачкая стены грязными подтеками…
