Интересно, бабка с козой жива?.. Да, пожалуй, для начала съездим к ней, а дальше, посмотрим. Что-нибудь накропаю, коль уж за это платят. Собственно, для чего мы живем? Чтоб зарабатывать в трудах и тратить в удовольствиях…

Поезд вкатился на перрон и тяжело вздохнув, замер. В тишине возникли голоса, шаги, зашуршали пакеты. Ян никуда не спешил, поэтому вышел одним из последних, когда бурный людской поток уже перетек в город через новенькие кованые ворота; двигаясь по течению изрядно обмелевшего «ручейка», он вышел точно к стоянке такси.

– Мужики, в МЧС кто-нибудь кинет?

– Садись, – пожилой мужчина распахнул дверь, – две сотни.

…Все же в провинции есть своя прелесть, – Ян аккуратно пристроил на колени видавший виды кофр, – в Москве за две сотни разговаривать не будут, а здесь дверь открывают!..

– А правда, что Москва полдня стоит в пробках или врут, как всегда? Типа, чтоб мы тут на жизнь не шибко жаловались? – спросил вдруг таксист, останавливаясь у светофора.

– Не, вот в этом не врут, – Ян усмехнулся, – слушай, а с чего ты решил, что я – москвич?

– Есть в вас во всех что-то такое.

…Есть, – мысленно согласился Ян, – иллюзий у нас меньше. Только внешне-то как это проявляется? Оделся, вроде, по-вашему… – Ян отвернулся к окну, разглядывая облезлые четырехэтажные здания, явно построенные еще до войны. Горожане наверняка гордились «старинным» обликом главной улицы, а Ян чувствовал, что не смог бы прожить здесь и месяца – эти неторопливо двигавшиеся пешеходы; автомобили, степенно ползшие четко двумя рядами; витрины магазинов, сохранившие неформат начала перестройки – настоящее сонное царство. …А меня никто, слава богу, и не зовет сюда жить…

– В этом году разлив сильный был? – спросил он.

– Да так, – водитель пожал плечами, – снега почти не было, и весна затяжная. Вот, в прошлом году, да! У меня сестра в районе живет, так их чуть не смыло. Такое было в шестидесятом – я пацаном еще бегал, но помню.

– Кстати, а при социализме как с паводками боролись?

– Да никак, – водитель усмехнулся, – кому мы нужны в этой стране, хоть тогда, хоть сейчас? Ту же сестру взять – обещали, и компенсацию за имущество, и дом из бюджета отремонтировать, а в итоге, как вернулась в полузатопленную халупу, так и живет. Газ обещали подвести по какому-то там национальному проекту, так дотащили до поселка, а дальше, говорят, за свои бабки – шестьдесят штук с двора и пользуйтесь благами цивилизации. А откуда в деревне шестьдесят тысяч? Даже если дом продать и жить на газовой трубе, все равно не хватит. Вы ж этого не знаете в своей Москве. Я читал, у вас квадратный метр стоит сто пятьдесят тысяч, а у нас мерило – «продовольственная корзина»; типа, сколько хлеба и картошки человек может себе позволить съесть в месяц!..

Водитель замолчал, поняв, что отправляет претензии не по адресу, и Ян решил не продолжать тему – зачем объяснять какому-то таксисту, что ждет эту страну в обозримом будущем? Кто он такой? Его дело – крутить баранку.

…А помнишь, нашу коммуналку с сортиром в конце коридора? А как мать, ни свет ни заря, бегала занимать очередь за молоком?.. Вот было жуткое время!.. – напомнил Кирилл, – а сейчас все класс…

Вступать в полемику о том, что лучше – наше настоящее или наше прошлое, Яну не хотелось, и он предпочел возобновить беседу с таксистом.

– Думаешь, в Москве живут одни олигархи? – спросил он, – там есть и свои нищие, и своя «продовольственная корзина».

– Ой, да бросьте вы! – таксист, похоже, всех москвичей считал олигархами, и дальше они снова ехали молча.

Когда показалось здание цирка с плоской скошенной крышей и рекламными щитами на фасаде, а напротив белые флаги с «розой ветров», Ян узнал это место и попросил:

– Останови.

Такси лихо тормознуло у входа, но едва Ян вышел, поспешно отъехало, потому что к нему сразу направился суровый человек в серой форме. …Блин, конечно, а вдруг генерал подкатит на своем «мерине»? У нас же все для блага народа, – ехидно подумал Ян, поправляя на плече кофр.

Помпезно отделанный холл областного МЧС ничуть не изменился, даже телефон стоял на том же столике, и достав визитку, полученную в прошлом году, Ян набрал короткий трехзначный номер.

– Добрый день. Капитана Орехова можно услышать?

– Он на ликвидации. Должен быть к концу недели, – сообщил женский голос.

– А… – Ян напряг память, – лейтенант еще у вас есть; не помню, как зовут – молодой такой, высокий, красивый.

– Знаете, сколько у нас красивых высоких лейтенантов? – вздохнув, девушка положила трубку.

…Похоже, ей, бедной, лейтенанта не досталось, – Ян вышел на улицу, – вообще, классный расклад. И что – до конца недели торчать в этой дыре? Да и было б ради чего!.. Значит, работаем по стандартной схеме – зря только приехал…

– Извините, – он остановил шедшую мимо женщину, – а где здесь Администрация области?

Женщина, видимо, не признала в нем москвича, и посмотрела с подозрением, как на потенциального террориста.

– Вон, за угол повернете и метров триста.

– Спасибо, – снова поправив кофр, Ян отправился за угол.

Чтоб сляпать материал по «стандартной схеме», действительно, не требовалось покидать редакции, а достаточно было вдумчиво покопаться на сайте Администрации, потом найти «тревожные сигналы» и «сердечные благодарности», творчески все это переработать в словесный винегрет и приправить собственными выводами, зависящими исключительно от отношений центральных властей к властям данного региона. Но Ян был принципиальным противником подобной работы, считая, что она допустима в ежедневной газете, призванной лишь доносить информацию, а никак не в еженедельнике, где люди ищут анализ событий, какие-то неизвестные, как правило, пикантные подробности. Потому он и хотел прокатиться с Костей Ореховым по местам их прошлогодней «боевой славы». …Блин, как же называлась деревня-то? Бредихино?.. Бредякино?.. Синдякино?.. Ладно, гляну потом в компьютере…

Впереди возникла площадь с Лениным, по случаю подготовки к майским праздникам, отмытым от голубиного дерьма. На фоне прочих, здание Администрации смотрелось очень солидно, но для того, кто, как свои пять пальцев, знал Дом Правительства РФ, выглядело сараем, облицованным старой пожелтевшей плиткой. Ян поднялся на высокое крыльцо и миновав неработающий металлоискатель, сразу направился к телефону; нашел по списку нужный номер.

– Добрый день, – голос в трубке оказался гораздо приятнее и приветливей, чем в МЧС.

– Девушка, а кто у вас мог бы встретиться с прессой? – Ян назвал издание и фамилию. Фамилия, конечно, вряд ли, а, вот, название еженедельника определенно произвело впечатление.

– Что вас интересует?

– В прошлом году я был здесь во время паводка, когда целые деревни смывало…

– Ой, да мы уж и забыли этот кошмар, – перебила трубка, – все давно восстановили, людям компенсации выплатили…

– Кто б сомневался, – усмехнулся Ян, вспомнив родственницу таксиста, но девушка не почувствовала издевки.

– Хотите, сделаю подборку документов? – предложила она.

– Хочу, – Ян уселся рядом с женщиной, судя по выражению лица, пришедшей на кого-то жаловаться. Можно было б, конечно, разговорить ее и выудить какую-никакую темку, но мысль возникла совсем другая: …Как же так получилось? Маринка вчера днем звонила, и ей сказали, что Орехов на месте. То есть, он уехал сегодня утром? Не, я понимаю – ликвидация, но неужели не могли отправить кого-нибудь из «высоких красивых лейтенантов»? Что такое, не везет, и как с ним бороться…

– Кто здесь Борецкий?

Ян вскинул голову и увидел длинноногую девицу в мини, с распущенными русыми волосами. Вопрос звучал, по меньшей мере, глупо, если учесть, что, кроме мента на вахте, «жалобщицы» и Яна, в холле не было никого. Но Ян являлся гостем, и приходилось играть по принятым здесь правилам.

– Я, – поднявшись, он протянул «корочку». Девица мельком взглянула в нее и улыбнулась. Вообще, выглядела она не в меру сексуально для сотрудницы администрации. …Похоже, понятие дресс-кода сюда еще не дошло, – решил Ян, – если б у нас так одевались, я б реально жил во всех префектурах по очереди!..