— Но в доме, по данным кинолога, — майор, возвращая документы, кивнул на гладящего поскуливающую овчарку мужчину в штатском, — должны быть живые.
— Выполняйте, майор, и готовьте медиков — там двое раненых. А главное — заглушите этот агрегат, — она указала на рычащий дизелем подъемный кран. — От его сотрясений плита может рухнуть в любой момент.
— Как прикажете, — все-таки с некоторым сопротивлением согласился командир спасателей и принялся отдавать необходимые распоряжения.
Как только дизель затих, у рухнувшего от взрыва бытового газа шестиэтажного дома неожиданно стало слышно чириканье вездесущих воробьев и гул народа за оцеплением.
— Гришенька, давай, — тихо, почти шепотом, сказала девчонка в обычный с виду сотовый телефон. — Только умоляю — осторожнее.
Рядом с машиной «Скорой помощи» раздались удивленные возгласы. Майор немедленно повернулся туда. Высокий рыжий парень в таком же, как у девушки, щегольском офицерском камуфляже, правда, в отличие от ее испачканном известкой, бережно укладывал на носилки всхлипывающую девочку лет девяти с окровавленной ножкой. Все внимание было сосредоточено на ребенке, и никто не заметил, как парень исчез. Всего через несколько секунд он опять стоял там же, но уже придерживая старика с накинутым зачем-то на голову полотенцем. Тот первым делом сдернул эту грязную тряпку левой рукой и, очумело хлопая глазами, со стоном схватился за плетью висящую правую. Она явно была сломана. Врачи тут же бросились к пострадавшему. Затем практически также незаметно неизвестно откуда парень подвел к майору двух женщин в перепачканной одежде, крепко держа их за локти. У обеих кусками какой-то ткани были завязаны глаза.
— Больше живых там, — кивок в сторону здания, — увы, нет.
— А это зачем? — спросил спасатель, указав на повязки.
— Снимайте. Уже можно, — парень не ответил на вопрос. Только раскрыл объятия бросившейся ему на грудь девушке.
— Гришка, я так волновалась!
В этот момент раздался громкий треск, и плита рухнула. Когда пыль немного рассеялась, старший лейтенант огляделся, но странной парочки нигде не было.
— Командир, — окликнул он точно так же вертящего головой майора, — а что у девчонки за корочки?
Тот удивленно посмотрел на подчиненного, на секунду задумался, но потом все-таки ответил:
— Полковника ФСБ за подписью Полонского. И красная полоса по диагонали.
Летеха, офигев, присвистнул и сдвинул кепи на затылок:
— Красные полковники?! Дети же совсем!
— Эти детишки за пять минут спасли людей, — майор кивком указал в сторону машин «Скорой помощи». — Но вот что мне теперь в рапорте писать?
Старший лейтенант внимательно посмотрел на командира, хмыкнул и передвинул головной убор в обратную сторону почти на нос, полностью скрыв свой шкодливый взгляд за козырьком. Но вот изгиб губ все равно выдавал его настроение. Сочувствия в нем точно не было.
* * *
— По статье терроризм — только военный трибунал?
— Не лично мое решение. Военный совет весь как один проголосовал. И за отмену моратория на смертную казнь за особо тяжкие преступления — тоже. Приговорят бандитов, что детский дом захватили, гарантированно. Они сами нас доказательствами — телевещанием — обеспечили.
— Ох и взвоют же так называемые правозащитнички из ОБСЕ! [45]— довольно улыбнулся Сахно.
— Плевать! Они почему-то больше заботятся о правах преступников, чем о праве наших добропорядочных граждан на жизнь и свободу, которое эти преступники попирают.
— А что ты хотел? Политика двойных стандартов.
— Политика, говоришь? — Полонский замолчал, как-то очень испытующе посмотрел на Александра Юрьевича, а потом вдруг огорошил: — Саша, что ты думаешь о возможности конфронтации России и НАТО?
— Война?! — глаза Александра Юрьевича округлились. — Ты чего, белены объелся?
— Нет, ни в коем случае не война. Только гонка вооружений, — успокоил собеседника генерал. — Давай попробуем разобраться в текущей ситуации сначала с точки зрения экономики России.
— Обычных вооружений? — перебил Полонского Сахно.
— Конечно. Хотя о модернизации остатков тактических ядерных зарядов следует поговорить особо.
Александр Юрьевич достал сигареты и зажигалку, закурил, выпустил вверх струю сизоватого дыма.
— Хорошо, я тебя внимательно слушаю.
— Первое — внутренний валовый продукт. Благодаря нашей Особой зоне в России резко упали цены на станки, поточные линии и технологическое оборудование. Так как поставки только по прямым договорам с корпорацией Рапопорта, то ничего из этого за границу не утекает. Вместе со снижением учетной ставки Центробанка и приличным падением цен на энергоносители данные меры вызвали бурный рост малой и средней предпринимательской деятельности. Наряду с ужесточением антикоррупционной политики мы получили очень хороший эффект. Наши предприятия при нынешней конъюнктуре как внутреннего, так и внешнего рынка вдруг оказались конкурентоспособными. Даже сельское хозяйство должно уже в этом году прилично прибавить. Но вот в тяжелом машиностроении такого, увы, нет и не ожидается. Замораживание строительства атомных и тепловых электростанций в первую очередь ударило именно по важнейшему сектору нашей промышленности. Мы выигрываем в одном и сдаем свои позиции в другом. А нам, несмотря на уже приличный рост занятости, требуются и требуются новые рабочие места. Я вижу выход только в наращивании производства вооружений.
— Во! — удивился Сахно. — А что ты собираешься делать, когда насытишь армию и внешний рынок оружием?
— Продавать переоснащенные новейшим оборудованием предприятия частникам, оставляя контрольный пакет государству. Пусть минимальными вложениями конвертируют производство и гонят гражданскую продукцию.
— Хочешь и рыбку съесть, и… — расхохотался Александр Юрьевич.
— Ты это к чему? — теперь уже удивление было на лице Полонского.
— Отличный способ избежать санкций ВТО за дотирование своей промышленности! Скандалы с «Боингом» и «Эрбасом» не утихают в Америке и Объединенной Европе до сих пор. Несколько дороговатый, но, тем не менее, вполне реальный вариант. Под военные заказы можно полностью обновить основные фонды на большинстве производств.
— Кстати, о «Боинге». Экономисты предложили путь возрождения гражданской авиапромышленности, практически угробленной всеми предыдущими правительствами Российской Федерации.
— Дима, не уклоняйся от основной темы, — все еще улыбаясь, потребовал Сахно. — Давай сначала о девушках, а о самолетах потом поговорим.
— Как давно уже замечено, напряженность международной обстановки меняется циклично. Причем очень связанно с экономическим положением в мире. Наш преподаватель военной истории в училище говорил, что и Первая, и Вторая мировые войны вызваны именно экономическими причинами.
— Наш также утверждал то же самое, — хмыкнул Александр Юрьевич, — только он добавлял еще, что все войны были из-за желтого металла.
— Сейчас мы боевых действий не допустим, но обороноспособность страны поднимем до должного уровня. Соответственно, этим и аппетиты потенциальных агрессоров поубавим. Китайцы все-таки струхнули наших гипотетических невидимых ракет, — теперь улыбнулись оба, — а американцам сейчас не до нас — своих внутренних проблем хватает после дефолта. Европа же… Невыгодно им на нас идти, ой не выгодно. Даже если не учитывать возможностей Красных полковников.
— Зря ты, Дима, Штаты недооцениваешь. Свой национальный долг они, воспользовавшись ситуацией, обнулили гиперинфляцией, а реальных ценностей и отлично налаженных высокотехнологичных производств за океаном хватает. Обрубили мы им возможность грабить весь мир за свои зеленые бумажки, но ведь у них и собственных ресурсов хватает. Этот их адмирал, взявший власть, тоже далеко не дурак. Огнем и мечом жестко подавил выступления черных и латинос, лишившихся своих пособий, загнал их в так называемые трудовые лагеря и, положив на конституцию большой и толстый, навел порядок в отнюдь не слабой стране. Не забудь, они по-прежнему остаются лидером среди крупных стран по ВВП на душу населения. Нам до них еще тянуться и тянуться, хотя теперь еще полгода-год — и обойдем. Это не Китай, который по этому параметру даже в лучшие времена — всего-то год назад — недотягивал до России вдвое. Только количеством и брал, оставаясь, по сути, бедной страной. Конечно, еще десяток лет такого наращивания мышц, и у них могло бы что-то получиться, но не теперь. Хотя количество их населения остается существенной проблемой. Демографическое давление на наш Дальний Восток сумасшедшее. Что с этим делать — не представляю.
