– Вот, Геннадий Владиленович, встретил, понимаешь, как вы и просили… Доставил, так сказать, в лучшем виде.
– Спасибо, – небрежно проговорил Мирошников, быстро осматривая меня снизу вверх. Наверное, у него тоже, как и у Зайцева, имелись свои представления о том, как должна выглядеть женщина-телохранитель, потому что тень удивления скользнула по его лицу. Однако он никак это не прокомментировал, просто предложил мне садиться и заговорил:
– Дело очень важное! Вам следует быть очень внимательной и аккуратной…
– Может быть, вы хотите что-нибудь заказать? – влез Зайцев, с легким укором глядя на своего начальника.
Господин Мирошников держался сухо и деловито. Его умные серые глаза, скрытые очками с сильными диоптриями, казались отрешенными от окружающего мира и сосредоточенными на каких-то внутренних вопросах. Он был очень серьезен и неулыбчив. Внешний вид его не показался мне аккуратным, особенно смущали пятна на рубашке и съехавший набок галстук, но серьезности и деловитости ему было не занимать.
– Да, – кивнул он, нахмурившись. – Если желаете – пожалуйста!
Я отметила, что перед господином Мирошниковым стояла чашка кофе, а уже предыдущую опустевшую только что унесли. Зайцев двинулся к прилавку, затем к кассе и откуда вернулся с двумя подносами. Для себя он заказал жареное мясо с картошкой, маринованные грибы и селедку. Я даже удивилась его выбору: пить мне лично хотелось постоянно, а после всех этих солений и вовсе можно с ума сойти от жажды, но хозяин, как говорится, барин. Зайцев взял также графин сока, пирожное с кремом и чай. Мне он принес двойную порцию мороженого в глубокой креманке и чашку кофе. Я была не голодна, но с удовольствием обратила внимание на большой выбор мороженого, предложенного в меню.
В просторном зале, отделанном в минималистском стиле, было прохладно, что меня сразу же успокоило: не придется перемещаться в другое место, можно с комфортом наслаждаться питьем и десертом и не спеша обсуждать детали нашего предприятия. Мирошников с Зайцевым расположились за столиком у окна, и с этого места открывался отличный вид на город. Казалось бы, я давно уже привыкла к Тарасову и не очень-то обращала внимания на его красоты, как и на то, красив ли он вообще. Сейчас у меня появилась возможность заметить, что город наш все-таки очень даже ничего. Особенно летом, когда обилие зелени на фоне голубой волжской воды создавало яркую картинку летней свежести и ощущение пребывания на каком-нибудь южном курорте.
Мирошников с некоторым неодобрением взглянул на стоявшие перед Зайцевым тарелки и обратился ко мне:
– Вы готовы отправиться сегодня же?
– Простите, куда отправиться? – переспросила я, отправляя небольшие кусочки мороженого в рот и запивая их кофе.
– В Голландию, – коротко ответил Мирошников и испытующе посмотрел на меня. – Надеюсь, у вас есть загранпаспорт?
– Загранпаспорт у меня, конечно, есть, – кивнула я. – Но о визите за границу пока что речи не шло.
– Но я же сказал, что заплачу в полтора раза вашей привычной ставки, – напомнил мне Мирошников. – Думаю, это вполне адекватная доплата за дальность расстояния. Хотя Голландия, если разобраться, не так уж далеко.
– Возможно, возможно, но все же, другая страна есть другая страна, – заметила я, желая дать понять Мирошникову, что вообще-то тут возникают определенные неудобства и его доплата за это отнюдь не является такой же завышенной – чтобы он не забывался.
На первый взгляд Геннадий Владиленович показался мне черствым сухарем, вовсе не «страдающим» из-за широты своей натуры, человеком, привыкшим четко отслеживать каждую копейку. Душа бухгалтера-экономиста жила в его довольно жалком облике книжного червя.
– Но Голландия есть Голландия! Я вполне понял бы ваше неудовольствие, если бы речь шла о какой-нибудь захудалой стране. Я же не прошу вас, например, отправиться куда-нибудь… в Либерию! Я предлагаю поездку в благополучную цивилизованную страну. Это даже не Египет и уж тем более не Таиланд, на которых в последнее время свихнулись все россияне – по непонятной мне причине. Это Европа!
– Смещение часовых поясов, акклиматизация, – спокойно перечислила я список негативных факторов. – К тому же погода там явно не радует. Видели, что по телевизору показывают? Все небо над Европой закрыто гарью и смогом!
– Вы отказываетесь ехать? – нахмурился Мирошников.
– Я пока что просто рассуждаю, стоит ли мне за полуторную ставку лишаться домашнего комфорта, – подавив зевок, ответила я.
– Решайте, пожалуйста, быстрее, – резко произнес Мирошников. – Для меня это непозволительная роскошь – тратить время на размышления. Вылет в Москву запланирован на завтрашнее утро, оттуда – прямым рейсом в Амстердам. Документы уже подготовлены. К вечеру вы должны быть там.
– С господином Зайцевым? – спросила я.
– Не только. С вами отправится еще Дмитрий Сергеевич Ковалев, он, кстати, сейчас подойдет, я хотел вас представить друг другу. Если, конечно, вы согласны лететь. В противном случае мы зря теряем время.
– Я думаю, – поспешил вмешаться Зайцев, – что стоит рассказать Евгении Максимовне о сути дела, чтобы она получила о нем четкое представление и поняла, насколько оно простое. Геннадий Владиленович, может быть, вы все расскажете, пока Ковалев не подошел?
По глазам начальника службы безопасности я видела, что ему очень хочется отправиться в Голландию в моем обществе. Он был очень оживлен, благодушен и постоянно вставлял какие-то реплики в отличие от Мирошникова, который, напротив, сидел бука букой и постоянно поглядывал на часы.
– Хорошо, – буркнул он. – Кстати, пока вы добирались сюда, на дорогах были пробки?
– Да вроде нет, – пожала я плечами. – Я доехала практически беспрепятственно, середина дня все-таки.
– Странно, почему он так долго едет, – пробормотал Мирошников. – Ведь я его послал в район цирка, это в пяти минутах отсюда.
– А он звонил? – спросил Зайцев.
– Да, минут десять назад. Сказал, что уже в пути.
– Ну значит, скоро будет! – оптимистично махнул рукой Зайцев.
Вопреки своей фамилии Михаил Петрович больше напоминал мне добродушного медведя, только не такого неуклюжего, как настоящий мишка. Он, не смущаясь, отправил в рот большую ложку маринованных грибов, с аппетитом захрустел ими и принялся за картошку с мясом. Мирошников искоса бросил на него недовольный взгляд, поморщился и перешел к делу.
– Наше фармакологическое объединение имеет связи с одной голландской компанией, – начал он. – Они изготовили образцы одного препарата, который мы уже здесь должны довести до ума и превратить в лекарство. Очень хорошее лекарство, оно помогло бы многим больным. Оно еще не готово, пока только в разработке. Рабочее название – троянус. Образцы эти очень ценные, их немного – слишком уж тонкая технология производства, у нас в стране недостаточно средств для этого. И, как вы понимаете, я не могу рисковать и отправить их без сопровождения. Поэтому в Амстердам должны отправиться три человека: Дмитрий Сергеевич Ковалев, Михаил Петрович и вы. В Амстердаме вы пойдете по указанному адресу, где получите пробирки с образцами. Ваша задача – упаковать их в контейнер и не спускать с них глаз. Увы, в Амстердаме вам придется переночевать, тут уж ничего не поделаешь. На следующий день вы вылетаете обратно в Москву, а оттуда – прямиком в Тарасов. Все это время образцы находятся у вас, вы за них отвечаете. Все трое! – подчеркнул Мирошников. – К вам же, Евгения Максимовна, такое требование: следить, чтобы образцы, упаси бог, не украли, не потеряли или не испортили.
– А упаковывать в контейнер – тоже моя задача? – спросила я. – Предупреждаю сразу, что я не химик и не фармацевт и не знаю, как правильно это делать.
– Нет-нет, – пояснил Мирошников. – Это задача Ковалева, он как раз химик по образованию, это все по его части. Равно как и звонки, и переговоры с голландцами. Главное – довезти образцы в целости и сохранности, это ваша задача. Здесь, в Тарасове, вы довозите их до нашего объединения и передаете нам. Я проверяю груз, и, если все в порядке, вы получаете свои деньги и спокойно отправляетесь по своим делам. Все понятно?
