— Петька, уууух!.. — завопил Миша, совершивший вместе с Сашей первый полный оборот на качелях.

Петя помахал рукой, показывая, что видит.

— Да, я собираюсь отправиться туда, — ответил Николай Христофорович на вопрос Петькиного отца, которого Петька за криками друзей не расслышал.

— Только зря промотаешься, — продолжил отговаривать Петькин отец. — Твое богатое воображение…

— И опять ты пытаешься все валить на мое воображение! Что ж, может быть, я сплаваю, и мы посмеемся над моими страхами, когда я вернусь. Но, поверь мне, Олег, я знаю жизнь на реке! Это шестое чувство, которое приходит с опытом. Так вот, мой опыт жизни на реке говорит мне, что вероятность того, чего я боюсь, велика! Лучше сплавать впустую, чем потом корить себя всю жизнь, что ты, обо всем догадавшись, не пришел на помощь другу — даже пальцем не пошевелил!.. Ведь если я прав, бандиты все равно убьют Никиту и его семью — Через два-три дня, когда будут уходить с фермы и не захотят оставлять позади ненужных свидетелей…

— Если хоть на секунду допустить, что ты прав, я не могу отпустить тебя одного, — хмуро проговорил Котельников-старший.

— Вовсе нет! Во-первых, на тебе ответственность за детей, тебе нельзя их бросать. Во-вторых, ты человек пришлый, неопытный, и… извини, что я так скажу, но это правда… и станешь мне, скорее всего, обузой, если отправишься со мной. В одиночку я смогу двигаться легче и незаметней…

— Скажи лучше, что ты хочешь бросить вызов судьбе!

— Пусть так! А ты можешь сделать вот что. Мы останемся ночевать в гостинице. Бимбо переведем в гостиницу — его пустят, не волнуйся, — а я отправлюсь ночевать на яхту: для того, мол, чтобы не оставлять ее без присмотра. С первой темнотой я отплыву к ферме; смотритель пристани заранее подготовит мне катер.

— Ты об этом с ним договаривался?

— Да. Если все нормально, то утром я вас весело разбужу и поведу завтракать. И буду готов первым издеваться над моими пустыми страхами. Если же я не появляюсь дону, скажем, полудня, то вы берете яхту и идете вверх по реке, разыскивая браконьеров или милицию. Им ты обо всем расскажешь, и они сообразят, что делать. Лучше, конечно, найти браконьеров. Они хитрее, они не связаны строгими правилами служебного долга… Но это как повезет!

— А не лучше ли сразу пойти их разыскивать?

— Чтобы выставить себя на посмешище, если на ферме все нормально? Нет, я…

— Петя, иди кататься! — закричала Оса. — Твоя очередь!

Петя поспешил к ребятам: он и так простоял у кустов слишком долго и взрослые могли заметить его в любой момент. Легко представить себе, что творилось у него в голове, какие мысли и чувства его обуревали. Но он постарался взять себя в руки.

— Кто со мной? — громко спросил он, подходя к качелям. — У кого голова еще не закружилась?

— Я готов крутиться хоть сутки напролет! — сказал Миша. — Да и остальные, по-моему, тоже.

— Давайте бросим жребий, чтобы никому обидно не было, — предложил Сережа.

Он взял три палочки подлиннее и одну покороче и, отвернувшись от друзей, зажал Их в кулаке так, чтобы нельзя было понять, Какая из палочек короткая.

— Теперь тяните! Кто вытянет короткую, тот уступает свое место Пете.

Oca, Саша и Миша вытянули по очереди, и выяснилось, что короткая палочка остается у самого Сережи.

— Ну вот! — улыбнулся Сережа. — Сам предложил и сам попался! Ничего, я свое еще наверстаю!

Петя оказался на качелях вместе с Мишей.

У ух!.. — раскачивались качели. Уух!.. Уух! Дух захватывало. В любое другое время Петя забыл бы обо всем на свете и только наслаждался бы этим немного пугающим полетом, когда при особенно сильном качке начинало сосать под ложечкой и по спине пробегали мурашки. Но сейчас он не мог думать ни о чем, кроме подслушанного им разговора…

Качели, разогнавшись, совершили полный оборот, так что Петя и Миша на секунду оказались вверх ногами — у-ух!.. От этого у кого хочешь закружилась бы голова, но у Пети она и так уже кружилась — от набегающих мыслей. Неужели Николай Христофорович прав? И что, он вот так возьмет и полезет в бандитское логово, чтобы спасти своих друзей? Он уверен, что большой опасности не подвергнется, потому что «знает жизнь на реке». Но… Что бы ни было, надо как можно скорей поделиться услышанным с друзьями!

Качели стали потихоньку останавливаться и наконец совсем остановились. Ребята выбрались на твердую землю, чувствуя, что ноги у них как ватные.

— Куда теперь? — спросил Саша.

— Айда в тир, постреляем! — предложил Петя.

Его друзья охотно согласились. Они зашли в тир, выбрали каждый по «духовушке», взяли по горстке свинцовых пулек на маленьких жестяных блюдечках. Мишени были старые, все побитые: всякие животные, мельницы, которые начинают вращаться, если попадешь в черный кружочек, поезд, который начинает бегать туда и сюда… Ребята стали заряжать ружья. Петя оглянулся на всякий случай, чтобы убедиться, что никого из взрослых рядом нет, и негромко проговорил:

— Я только что услышал такое!.. Слушайте в оба уха — и при этом не забывайте стрелять, а то тишина в тире может показаться подозрительной!..

— Что такое? — встревожено спросила Оса. — Что-то стряслось?

— Пока еще неизвестно, но… — Петя прицелился. — Сейчас я хочу подстрелить этого слона… Попал! — обрадовался он, когда

Жестяной слон перекувырнулся после удачного выстрела.

— Не томи, рассказывай поскорее! — взмолился Миша.

— Так вот… — И Петя стал пересказывать подслушанный разговор. Друзья слушали его, затаив дыхание, но при этом не забывали постреливать. Петин рассказ так их взволновал, что выстрелы плохо шли в цель. Только Саше на удивление везло — что ни выстрел, то точное попадание.

— Тебе хоть значок отличного стрелка выдавай! — сказала Оса.

Саша покраснел. Тем временем Петя взял паузу, чтобы тоже выстрелить. Ему удалось запустить мельницу. После этого он продолжил свой рассказ. Когда он закончил, на некоторое время воцарилось молчание.

— Ну и ну!.. — пробормотал Миша.

— Обалдеть можно!.. — сказал Сережа. — Правда, мы еще не знаем, насколько командор прав.

— Он ни за что не отступит от своего замысла, так что завтра утром мы узнаем, прав он или нет, — сказал Петя.

— Но если он не вернется… Нам ведь надо будет идти разыскивать подмогу? — спросила Оса.

— Подмогу мы отыщем, — ответил Петя. — Но давайте подумаем, не сможем ли мы сами еще что-нибудь предпринять?

— А что мы можем предпринять? — осведомился Сережа. — С бандитами нам самим не сладить. И жизнь тут странная, совсем непохожая на московскую… Есть какие-то свои законы, правила. Не зная их, запросто можно опростоволоситься!

— Если бы придумать, как нам тайком отправиться вслед за командором… — пробормотал Саша.

— От моего отца не сбежишь, — возразил Петя. — Единственно, что… По-моему, отец сам подумывает, как бы устроить так, чтобы не отпускать командора одного. Не удивлюсь, если он сейчас прикидывает, можно ли дождаться, пока мы уснем, а потом потихоньку поплыть вслед за другом… Но он вряд ли так поступит. Он прежде всего будет помнить о том, что отвечает за нас, и не захочет бросить нас одних. Будет сидеть рядом с нами — и переживать!..

— Как ни крути, а это тот случай, когда утро вечера мудренее! — сказал Сережа. — Давайте дождемся утра, а там поглядим, вернется командор или нет и с чем он вернется!

— Если к утру мы все не умрем от волнения! — добавила Оса.

— Ребята, вы где? В тире? — послышался снаружи голос Петькиного отца.

— Да! — крикнул в ответ Петя. — Стреляем!

Он подмигнул друзьям, давая понять, что все разговоры пока что закончены и пусть теперь каждый самостоятельно обмозговывает то, что они узнали.

Петькин отец и Николай Христофорович зашли в тир.

— Эх, давненько не стрелял я в тире! — вздохнул Котельников-старший.

— «Давненько не брал я в руки шашек»! — усмехнулся Николай Христофорович. — Что ж, вот тебе и карты в руки! — Он взял одно из ружей и придирчиво его осмотрел. — Пожалуй, я тоже тряхну стариной.