— Вы медицинская сестра? — спросил Рейф, с ее помощью просовывая руку в рукав кителя. — У вас очень хорошие руки — мягкие и проворные.

— Спасибо, но у меня нет систематической подготовки. Мой опекун воспитывал меня так, чтобы я могла оказать помощь в чрезвычайных ситуациях: при переломах, лихорадке, порезах и так далее. У меня есть также опыт обращения с беременными и роженицами.

«Достаточный для того, чтобы не хотеть испытать это самой, — добавила про себя Джессика, повернувшись боком к молодой женщине, которая все еще сидела в позе затравленного зверька. — Если бы я ничего больше не узнала от матери, одного этого было бы достаточно».

— У вас все в порядке, миссис О'Коннор?

Молодая женщина молча кивнула.

— А как ребенок? — Джессика просунула руку ей под пальто и ощупала живот — Тоже в порядке?

Миссис О'Коннор озиралась, постепенно выходя из шока. Почувствовав неожиданное участие, она инстинктивно потянулась к ласковой руке.

— Больно? — спросила Джессика.

Миссис О'Коннор отрицательно покачала головой.

Тихий вздох облегчения вырвался у Джессики. Живот женщины был мягок и упруг, без каких-либо признаков преждевременных схваток. Ободряюще улыбнувшись, Джессика заботливо поправила ей пальто и села рядом, давая возможность Рейфу одному расположиться на противоположном сиденье.

— Скажите мне, если что-нибудь изменится, — добавила Джессика.

Молодая женщина кивнула, затем неуверенно улыбнулась.

— Спасибо, мэм. Я очень сожалею, что оскорбила вашего мужа. Это просто.. — Ее голос прервался, и она перекрестила себя трясущейся рукой. — Я так боюсь индейцев. Мне стыдно…

— Не беспокойтесь об этом, — прервала Джессика. Она почувствовала опустошительную усталость, которая овладела ею сейчас, когда острота момента миновала. — Я знаю о ночных кошмарах и дневных страхах гораздо больше других.

Миссис О'Коннор посмотрела на дрожащие руки Джессики и сказала удивленно:

— А вы тоже боитесь.

— Конечно, боюсь. Я не такая дурочка, чтобы не понимать последствий, когда на меня нападают и хотят убить. Просто я научилась скрывать свой страх.

Джессика сунула руку под плащ, предварительно запахнув его, и закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Но, оказывается, взять себя в руки легче, когда нужно действовать. А когда сидишь, беспомощный как цыпленок, то это очень непросто.

Тем временем звуки стрельбы стали совсем редкими и наконец смолкли окончательно. Движение дилижанса не замедлилось. Один из толчков был таким сильным, что заднее колесо словно совсем оторвалось от земли, и Джессику и миссис О'Коннор швырнуло через узкий проход в сторону Рейфа. Джессика ударилась головой о боковую стенку экипажа и потеряла сознание.

Рейф придержал ее правой рукой, пока экипаж снова не риземлился на все четыре колеса.

— Прошу прощения, сэр, — пробормотала миссис О'Коннор смущенно, когда привела себя в порядок и села напротив.

— Нет проблем, — ответил Рейф. — Мэм, с вами все в порядке?

Ошеломленная Джессика трясла головой, пытаясь прийти в себя. Звуки наплывали на нее со всех сторон, не давали думать и говорить. Темнота окутывала ее все сильней и сильней.

Джессика изо всех сил пыталась ее отогнать. Прежде чем темнота окончательно навалилась на нее, она подумала, что именно это испытывала ее мать, когда граф увлекал ее на брачное ложе, чтобы заставить принять семя, которое однажды разорвет ее.

Миссис О'Коннор в ужасе вскрикнула и бросилась в узком проходе на колени перед Джессикой

— Миссис Лоунтри?!

Рейф не пытался окликать Джессику. Он почувствовал, что ее тело безжизненно обвисло. Он приложил ее щеку к груди, прикрыл ее обнаженное ухо рукой и пронзительно свистнул, чтобы привлечь внимание мужчин на верху экипажа. От свиста задрожали стекла.

— Спускайтесь! — зычно крикнул Рейф. — Одной из женщин требуется помощь.

Эти слова резанули Вулфа. Он схватился за поручень багажника и свесился вниз, пытаясь через прорванную штору заглянуть внутрь экипажа. Вначале ему ничего не было видно. Затем миссис О'Коннор отодвинулась, и он увидел Джессику в огромных руках всадника.

Дилижанс продолжал катиться, когда Вулф соскочил с него, побежал рядом и распахнул дверь. С кошачьим проворством он впрыгнул внутрь экипажа

— В нее попала пуля? — быстро спросил Вулф, отбрасывая ружье, которое было у него в руках.

— Нет, — ответил Рейф. — На ухабе дилижанс сильно подбросило, она ударилась головой и потеряла сознание.

Вулф хмыкнул.

— Ясно, это объясняет, почему прекратились крики.

Рейф бросил на него удивленный взгляд, но Вулф не заметил этого. Он был занят тем, что перекладывал Джессику с колен незнакомца на свои. Миссис О'Коннор отодвинулась в дальний угол, чтобы освободить ему место. Но и это Вулф едва ли заметил. Он пытался обуздать необъяснимый гнев, охвативший его, когда он увидел Джессику в руках другого мужчины.

— Вы совершили просто фантастический маневр, мистер, — сказал Вулф, после того как осмотрел небольшой синяк на виске Джессики. — Не знаю, видел ли я когда-нибудь еще, чтобы человек вскакивал в дилижанс таким образом.

— Меня зовут Рейф… У меня не было шанса спастись без вашей меткой стрельбы и без способности вашей жены мгновенно принимать решение. Если бы она не распахнула дверь, мне бы понадобилось до черта времени, чтобы взобраться с одной рукой на верх экипажа.

— Благодаря миссис О'Коннор. Боюсь, что моя жена слишком деликатно воспитана, чтобы от нее был какой-нибудь прок в критической ситуации, — сурово произнес Вулф и обратился к миссис О'Коннор. — Позвольте мне поблагодарить вас. Если бы вы побоялись подставить себя под выстрелы, передавая мне саквояж с ружьем, нам всем пришлось бы очень несладко.

— Я… — голос молодой женщины прервался, когда она взглянула на резкие линии лица Вулфа, в котором отчетливо угадывалась индейская кровь. — Я ничего не сделала…

Вулф принял ее слова за проявление скромности. Он улыбнулся ей и снова взглянул на Джессику. Улыбка тотчас же погасла. Джессика показалась ему маленькой и хрупкой. В ее лице не было ни кровинки. Даже губы, которые обычно имели цвет спелой вишни, побледнели.

«Теперь ты признаешь то, что я знал всегда? — безмолвно спросил Вулф не приходящую в сознание жену. — Ты не та женщина, которая способна жить на Западе, а тем более растить здесь детей. Ты создана из кружев и лунного света, ты аристократка, которая никогда не готовилась к суровым условиям. Тебе нужен богатый, титулованный муж, который оденет тебя в шелк и атлас и оградит от всех неприятностей.

Я не тот мужчина. Я им никогда не буду. Я не смогу переделать себя, подобно тому как ты не превратишься в женщину вроде Виллоу. Я могу лишь помочь тебе сохранить жизнь до того времени, когда твое упрямство смирится с реальностью.

Мы не созданы друг для друга».

Вулф молча обнимал бесчувственное тело Джессики и ругал и себя, и ее за то, что по ее вине их жизни оказались в таком хитросплетении; а еще он проклинал себя за желание, в тисках которого он находился даже сейчас, за то, что его тело тянулось к этой девушке, которую он не мог тронуть, ибо тогда их женитьба станет реальной и окончательной, как смерть.

Когда Джессика открыла глаза, мир призрачно качался перед ней, а в центре находился кошмар с черными глазами, пронзительно смотрящими на нее. С приглушенным стоном она попробовала уйти от этого кошмара. Рука Вулфа коснулась ее рта, когда он еще теснее прижал Джессику к себе. Легкость, с которой он пресек слабую попытку защищаться, вероятно, ввергла бы Джессику в панику, но, к счастью, она узнала Вулфа. Кошмары и страхи мгновенно улетучились, поскольку она знала, что с Вулфом она в безопасности.

— Прошло? — спросил Вулф.

Джессика кивнула, потому что его рука не давала ей возможности говорить.

— Хорошо. Мы наслушались твоего плача за все это время.

— Она не плакала вообще за то время, пока я находился здесь, — заметил спокойно Рейф.