Словно большой котел с шипением выпускающий пар, толстуха кое-как стянула с себя платье, размерами смахивающее на парус, небольшой лодочки. И обнажив огромный живот, с отложившимися складками жира по бокам, необъятная матрона сему факту, ни чуть не смутилась, а наоборот даже залюбовалась собой.

— Олечка, а ты что ж не раздеваешься? Вона Кирюша уже в одних плавках бегает, — удивилась необъятная дама, переводя внимание, на свою притихшую дочь.

— А она воды боится! — весело закричал мальчишка, топчась рядом.

— Вот те раз! — всплеснула руками мать, — Олечка, ты же вчера спокойно купалась. А сегодня что? — поинтересовалась она у дочери.

— Говорю же, ОНА воды боится, мама, — встрял мальчишка. — Трусиха! Трусиха! — принялся он дразнить сестру.

— Да помолчи ты егоза! — прикрикнула на него мать. Подошла к дочери поближе и стала успокаивающе поглаживать её по голове. — Ну что случилось, маленький? Что с тобой? Ты не заболела? — Женщина потрогала лоб дочери, — Температуры нет. Может где болит? — заботливо спросила она. — Ну скажи и мы тогда пойдем домой.

— Ну мам! Она придуривается, — услышав слово домой, заканючил сын. — Пошли купаться, а она пусть сидит, если не хочет. — И негодный мальчишка побежал к воде, весело прыгая на ходу.

— Не лезь в воду! С начало остынь, не хватало простудиться, — прикрикнула толстуха на сына. — Ну а ты пока посиди, а мама искупается ладно? А потом чуть-чуть отдохнём и пойдём домой, ладненько? — спросила она уже у девочки.

— Нет! Не ходи! Там чудовище, — повиснув у матери на толстой ноге, заревела дочь.

— Чудовище?! — неподдельно удивилась мать. — Кто тебе сказал, такую ерунду, милая?

— Кирилл, — сквозь слёзы, плаксивым голосом, ответила дочь.

— Так, вот в чём дело, — нахмурившись, женщина посмотрела в сторону сына. — Кирилл! А ну иди сюда, чертяка ты этакий! Чего ты наговорил сестре? — грозно поинтересовалась она у сына, когда тот подбежал. — Колись! А то сейчас наподдам, мало не покажется.

Враз притихший мальчик, опустил голову:

— Ничего я не говорил ей. Сама всё выдумала — пробурчал он себе под нос, показав исподтишка сестре язык.

— А вот и говорил! — чуть успокоившись встряла девочка, видя, что мать сейчас на её стороне. — Сам вчера сказал, что здесь водится чудовище и оно ест людей, и что ты сам видел вчера, когда мы уходили, как чудовище съело дядю, — захлебываясь объяснила дочь причину своей боязни.

— Ну что, доигрался! Напугал сестру. — Дав подзатыльник сыну, мать села рядом с дочерью обняв её, своими необъятными руками. — Доченька в прудике нет никакого чудовища, он слишком мал для него. Видишь все купаются, никого не боятся. Хочешь вон у дяди рыбака спроси? Он тоже скажет, что чудовища нет. В воде только маленькие рыбки, которые сами тебя боятся. А брату не верь, он дурак. — Метнула мать суровый взгляд на провинившегося мальчугана. — Ну что пойдёшь купаться? Где твой круг? — поглаживая дочь по голове, дама стала искать глазами надувной круг.

Девочка отрицательно замотала головой.

— Ну тогда посиди, позагорай, а я пошла искупнусь.

— Не ходи! Тебя чудовище съест, — снова разрыдалась дочь, не отпуская мать.

— Так. Ну с меня хватит! — негодующе возмутилась дама, отрывая от себя дочь. — Я же сказала, нет там чудовища и не было.

— Нет есть! Пойдём домой, — капризничала девочка. — Ну пойдём…

— Ну всё! Голова уже от вас всех болит! — вышла из себя толстуха, хватаясь за голову. — Я, что зря сюда пёрлась по жаре! Хватит хныкать! Втемяшила себе в голову дурь! Кирилл! Сидишь с сестрой и купаться сегодня не пойдёшь, — опуская тяжёлый взор на сына, распорядилась мать.

Потерявший было интерес к разговору мальчик, и мирно наблюдавший за купающимися людьми, резко обернулся. На глазах его сразу навернулись слёзы.

— Ну мам! Так не честно. Я умру на солнце, засохну! — заплакал он.

— А честно пугать сестру, тем более, что ты старший, — отрезала мать. — Успокоишь сестру, пойдёте вместе в воду.

— Ну маа!

— Всё отстань! — Отмахнувшись рукой на сына и с кряхтением поднявшись, мать поковыляла к воде, оставив на берегу поссорившихся детей.

— Ну маам! — Кирилл попытался разжалобить мать.

— Всё я не слышу. Я всё уже сказала, — зайдя, по колено, в воду ответила мать.

— Ну и ладно! — Кирилл обиженно сложа руки, плюхнулся на землю. — Ты дура! Веришь в сказки до сих пор! — со злом прикрикнул он на сестру.

— Сам дурак! — не осталась в долгу сестра и захныкала. — Маам он обзывается!

Но мама не обращая внимания на детей, неспешно, плыла на середины пруда.

— Мямя! Мямя! — передразнил сестру, брат. — Как что, так сразу мямя. Плакса.

— Дурак! Я не слышу тебя. — Зажала девочка уши.

— Нет слышишь! — отводя руки сестры от ушей, крикнул мальчишка.

Между тем, Олечка слабо отбивалась, приговаривая:

— Не слышу, не слышу…

Завязалась борьба постепенно переросшая в игру. Вот уже послышался и весёлый визг сестры и смех брата. Весело шлёпая друг друга, дети и не заметили даже, как помирились.

— Ты вправду поверила в чудовище? — смеясь поинтересовался Кирилл у сестры.

— Даа! Ты так страшно рассказывал, — сложив бантиком губки, ответила Ольга.

— Брось! Я всё выдумал, чудовища не существует. Я просто хотел тебя напугать, вчера ночью, а ты повелась. Ха, ха, ха! Пойдём купаться, — схватив сестру за руку, Кирилл потянул её к воде.

— Ну! — Оля потянула руку на себя, — я ещё боюсь!

— Да кого ты боишься, дурочка? Я же признался, что чудовище придумал.

— Не знаю. Но мне всё равно страшно, — зашмыгала носом Оля.

— Вот чёрт! — выругался Кирилл.

— А я скажу маме, что ты сказал плохое слово, — заявила Ольга брату, сразу ожив и окрасив лицо лукавой улыбкой.

— А вот и не скажешь, а за это, я сегодня буду охранять тебя в воде и не уплыву далеко, как вчера. И если захочешь, даже буду учить тебя плавать.

— Клянешься! — сразу расцвела девчушка.

— Клянусь! — положа руку на грудь, заверил сестру Кирилл. — Пойдём?!

— Пошли, — вздохнула девочка. — Только помни, — назидательно увешала сестра брата. — Ты поклялся и БОГ тебя накажет, если нарушишь.

— Помню, помню. Вставай! — Кирилл помог Ольге подняться, — где твой круг? Давай его сюда, помогу донести, — взяв надувной круг в руку, мальчишка азартно крикну. — Всё, давай руку! Побежали!

Взявшись за руки, дети весело побежали к воде. Навстречу же им выходила, уже вдоволь наплававшаяся мать.

— Мама, мама! — загалдели дети, обступая даму. — Мы помирились! Можно нам купаться!

— Ну бегите сорванцы, — милостиво разрешила она, — только не долго, и чтоб я вас видела. Кирилл, чтобы от сестры, далеко не уплывал, — проинструктировала она и пошла вразвалочку на место, передохнуть, не забывая оглядываясь на детей.

— Не отплывёт, мама. Он клятву дал! — весело заявила дочь вслед матери и потянув брата за собой вошла в воду. Прохладная вода с плеском приняла в себя разгоряченные тельца детей, заставляя быстрее биться их маленькие сердечки и вызывая многочисленные мурашки на тонкой коже. Дети замерли заохав, а затем принялись плескаться, весело гогоча…

Когда дети с воем и визгом ворвались в пространство, занятое Григорием, он не довольно поморщился, передёрнувшись от радостного визга детей, что наподобие маленьких вихрей влетели в воду, и от эпицентра, сразу полетели брызги в разные стороны, как будто бы на том месте где пребывали дети, родился целый гейзер.

Поглядывая на весело играющих детей, Григорий махнув рукой и сплюнув в воду, подражая ребятне, собрал удочку (какая уж тут рыба), снял штаны, бросил их рядом с футболкой. Туда же отправились и носки. Скинув одежду, мужик, подтягивая семейки чуть ли не до пупа, двинулся к воде, помахивая руками, как мельница.

Из-за неудачно выбранного спуска, Григорий в начале, чуть не навернулся в воду с головой, оскользнувшись на мокрой траве, но вовремя выровнял равновесие и сев на корточки, осторожно опустил ногу и так же медленно сошёл в воду. К его чрезмерному удивлению, у берега оказалось не так уж и мелко, как казалось бы на первый взгляд. И получилось так, что Григорий, сразу как-то оказался по пояс в воде, от чего в груди у него, на секунду, замерло и перехватило дыхание. Видать разогретое тело не ожидало от хозяина, столь быстрого и насильственного охлаждения, потому было не менее удивленно своего хозяина.