— А теперь иди заканчивай сборы, Луиза. Можешь по-прежнему рассчитывать на меня. Я скажу Стиву все, что нужно. Всего лишь изменю кое-какие детали, только и всего.
Лу вся похолодела в душе, но не сдалась.
— Я не уеду, — ответила девушка, удивляясь незнакомой твердости голоса. — Вы ведь не будете требовать моего отъезда при таких обстоятельствах?
— Конечно, буду. В отношении тебя ничего не изменилось.
— Я… я не могу… Я не уеду. Не брошу мистера Брайента теперь, когда вы нездоровы, а Марни до сих пор в больнице, и надо кормить всех мужчин. — Лу была непреклонна. — Я… я просто не могу. Он всегда был очень добр ко мне, и я не могу вот так подвести его, когда нужна больше всего. Я уеду, конечно же уеду, — поспешно заверила она Анжелу, чувствуя, какой гнев вызывает ее заявление, — но только не сегодня… Чуть позже, когда вернется Марни…
— Нет, ты уедешь сегодня, сейчас, как мы договорились! — раздраженно отрезала Анжела. В ее прищуренных зеленых глазах металось пламя гнева.
— Извините, — решительно возразила Лу, — но я не могу. В данных обстоятельствах. Да и вообще, что вы можете сказать мистеру Брайенту? Он только что видел меня своими собственными глазами. Он… он рассчитывает на то, что я здесь, вот так!
Она бросила вызов и удивилась собственной отваге. Потом резко повернулась и ушла в свою комнату.
Ей наконец удалось отстоять свое мнение в разговоре с Анжелой. Она не даст собой помыкать, нет! В этот раз она настоит на своем и поступит так, как захочет, точно так же, как Анжела и Стив всегда поступают так, как они хотят. Если ей и понадобится уехать (возможно, так будет даже лучше), то она уедет по собственной воле и только когда сочтет нужным — и это произойдет не раньше, чем вернется Марни. Бедняжке нужно время, чтобы набраться сил после болезни, и самое маленькое, что может сделать Лу, — дождаться, пока к старой леди не вернется, хотя бы отчасти, ее прежняя энергия. Она просто обязана это сделать! Да и Анжела, поразмыслив, поймет, что ей самой же будет лучше, если Лу останется и будет помогать по хозяйству.
Луиза присела на краешек постели рядом со своим чемоданом и, открыв замки, решительно подняла крышку.
В коридоре послышались неровные шаги. Это могла быть только Анжела. Однако шаги приближались удивительно быстро, если принять во внимание, что она лишь час назад подвернула ногу. Увидев показавшуюся в дверях Анжелу, Лу поняла, что та совершенно забыла о своей больной ноге.
Ее обычно холеное смазливое личико исказила ненависть, и оно стало почти безобразным. Даже голос, стальной, пронзительно-яростный, показался Лу незнакомым. Впервые Лу испугалась за свою жизнь. В облике Анжелы было что-то отчаянное, почти обезумевшее.
— А теперь ты уедешь, поняла? Или очень и очень пожалеешь.
Лу медленно поднялась на ноги.
— Почему вы так настаиваете, чтобы я уехала сейчас, сегодня? Что я такого сделала, чем смогла вам навредить, скажите мне, пожалуйста? Я обещаю уехать, когда Марни вернется домой, когда все хозяйственные дела наладятся… Я… я понимаю, что мне здесь не будет места, когда вы с мистером Брайентом поженитесь. Но пока…
Анжела засмеялась на удивление жутким, злобным смехом:
— Да? А до тех пор, ты считаешь, я буду терпеть твое присутствие, чтобы ты практиковала на Стиве свои «невинные» уловки? Ты все не можешь успокоиться, хотя и видишь, что они на него абсолютно не действуют! Он тебя в грош не ставит, но разве ты готова красиво уйти? О нет! Вместо этого ты ставишь в неловкое положение и его и меня — взываешь к его сочувствию, привлекаешь к себе внимание всеми доступными тебе средствами. Готова поспорить, у тебя на руке была крошечная царапина, когда ты упала с того дерева. А как тебе удалось заманить его в свою спальню, когда ты вернулась после той ночи? Наверное, сделала вид, что теряешь сознание: у него ведь в руке была рюмка виски, когда он к тебе вошел, не так ли? Но тебе было нужно не только это!
Лу в молчаливом изумлении смотрела на нее.
— Так вот, Луиза, с сегодняшнего дня этих милых сценок больше не будет! — Анжела помолчала для большей впечатлительности. — Хочешь знать, почему ты уедешь сегодня, Луиза? Я тебе объясню. Если ты этого не сделаешь, Стив узнает, что ты воровка. Каким образом? О, на этот раз я не буду полагаться на старую историю, если ты на это надеялась. Видишь ли, только что из ящика стола в кабинете Стива пропали деньги. А в кабинет ведь вхожа только ты, правда? Представляешь, как это будет выглядеть? Особенно когда я расскажу ему о твоих прежних делишках.
Фигура Анжелы, да и вся комната поплыли перед глазами Лу. Она старалась глубоко дышать, но вздохи эти, казалось, застревали у нее где-то в горле, не проникая глубже.
— Вы… вы не посмеете! — с трудом выдавила девушка.
Анжела презрительно усмехнулась:
— Не посмею, Луиза? Я очень многое посмею ради Стива и моего собственного спокойствия… я уже это сделала! Деньги у меня. И вот что я тебе скажу. Если ты сию минуту не согласишься уехать с Фредом, как обещала, я выйду на улицу и позову Стива. Он еще не уехал. Скажу, что зашла к тебе и увидела, что вещи твои сложены. А потом расскажу об истории в Сиднее. Когда он обнаружит пропажу денег… как, по-твоему, в каком положении ты окажешься?.. Деньги Стива сейчас в этой комнате! Обещай мне, что уедешь с почтовым грузовиком и больше никогда не будешь встречаться со Стивом, или писать ему письма, или звонить по телефону! Иначе я позову его. Клянусь, я позову! Он войдет и увидит твои чемоданы, поймет, что ты готовилась бежать, и я скажу ему…
— Мне кажется, ты уже сказала больше чем достаточно, Анжела.
Спокойно произнесенные слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Лу и ее мучительница одновременно повернулись.
В дверях стоял Стивен Брайент, и его высокая фигура заслонила единственно возможный путь к отступлению.
В руках он держал поднос, на котором стояли две дымящиеся чашки чая, сахарница и маленький кувшинчик молока. Его спокойный взгляд на какую-то долю секунды задержался на изумленном лице Луизы, потом он решительно вошел в комнату, поставил поднос на туалетный столик и закрыл дверь в коридор.
Ноги Лу подкосились, и девушка снова опустилась на кровать.
Анжела осталась там, где стояла, надменно подняв голову. В глазах ее горел вызов. В это мгновение Лу позавидовала ее животной отваге и великолепному умению держаться.
Стив молча смотрел на обеих, потом произнес обыденным тоном:
— Я пошел на кухню приготовить чай перед тем, как снова уехать. Решил, что вам обеим полезно будет выпить по чашечке — тебе, Анжела, как средство от шока из-за падения, вам, мисс Стейси, потому, что, когда мы так неожиданно вернулись, вы еле держались на ногах. Теперь я понимаю почему.
Он бросил ледяной взгляд на чемодан Лу. Крышка его была откинута, виднелись стопки сложенной одежды. Потом прошел по комнате, открыл и снова закрыл дверцы платяного шкафа, задержался у опустевшего туалетного столика. Затем открыл дверь и сделал знак Анжеле следовать за ним. Казалось, отвращение вот-вот победит обычную вежливость в его голосе, когда он произносил:
— Соизвольте собрать свои вещи, мисс Пул. Я лично отвезу вас к вечернему поезду и дам телеграмму вашему отцу, чтобы он встретил вас завтра утром на Центральном вокзале.
Анжела Пул стояла, окаменев. Недоверие на ее лице сменилось легкой обидой, потом она приняла улыбчиво-виноватый вид. Если Анжела и притворялась, то делала это просто великолепно. Мысли Лу путались и разбегались, и ей казалось, что она уже никогда не сможет собрать, а тем более, навести в них порядок. Она увидела, как Анжела умоляюще протянула руку к Стивену:
— Дорогой, ты обращаешься не к той девушке. Это ведь Луиза уезжает — как ты видишь. Какое счастье, что мы вернулись домой вовремя! Знаешь, Стив, я не хотела говорить, но она увозит с собой гораздо больше, чем привезла. Когда зашла к ней, догадайся, что она прятала в свой чемодан? Вот это!
Из глубины кармана своих бриджей Анжела извлекла внушительную пачку денег. Лу, слишком испуганная, чтобы защищаться, тем не менее поняла, что в пачке, которую Анжела с нескрываемым торжеством протягивала Стиву, примерно две или три тысячи долларов. Это деньги Стив приготовил для оплаты труда временных рабочих и на случай каких-нибудь неожиданностей.
