— Посмотрите, может, здесь что найдется, мисс Стейси. Если вы умеете обращаться с иголкой, что-нибудь придумаете. Если нет — не беспокойтесь. Вы все равно можете сказать Йетсу, что я привезу вас в субботу. Уверяю: вы не будете единственной девушкой без парадного платья до пола, и партнеров у вас от этого меньше не будет. Благодарение Богу, здешние мужчины относятся к таким вещам разумно! — С этими словами он оставил ее одну среди полок.

Лу пересмотрела ткани: отрез тика табачного цвета, еще один отрез — синего джинсового материала, рулон чего-то, напоминавшего изоляционную прокладку, и стопка разных материалов, очевидно предназначенных для занавесок. Может, что-то из этого подойдет? Она разложила ткани. Большинство, не считая кремового кружева, было разукрашено большими яркими цветами, но здесь же оказался отрез льна в бело-синюю клетку. Лу вздохнула. Придется взять этот. О боже! Похоже, у нее никогда в жизни не будет выбора: она не может выбрать ни работу, ни материал на платье, ни даже с кем ехать на карнавал.

Лу почувствовала себя немного виноватой — покривила ведь душой, думая так? Ей, конечно, очень хотелось повидать Аллана и провести с ним несколько беззаботных дней. Но разве она не горела желанием казаться красивой, спокойной и модной, одним словом, достойной спутницей Стива Брайента? Интересно, эта девушка из Сиднея, его подруга и предмет зависти остальных девушек, — какая она? При мысли о блондинке, которой скучна сельская жизнь, но не Стив, сердце Лу болезненно сжалось. Конечно, будь эта девушка здесь, он не пригласил бы Лу, ведь правда? Он не смотрел бы ни на кого, кроме своей девушки из Сиднея, и Лу могла бы ехать на танцы с кем хотела или не ехать вовсе — ему было бы все равно.

Но хотя она смиренно призналась себе в этом, все же упрямо решила приложить все силы, чтобы соответствовать ему. И дело не в преданности уважаемому, хотя и немного строгому нанимателю, внушала себе Лу. И продолжала твердить себе то же самое, когда в тишине раннего субботнего утра закончила собирать корзинку для пикника, закрутила потуже крышки термосов и выключила свет на кухне.

Лу сидела на переднем сиденье джипа рядом со Стивеном. Эндрю и Бант без умолку болтали о девушках, с которыми были знакомы и с кем хотели познакомиться; о пони для поло и о том, в какой стране разводят самых подходящих. Лу слушала их пререкания с добродушной улыбкой. Ну и пара! Они, конечно, довольно милые ребята, но их ничуть не заботило, что, возможно, босс находит их беззастенчивое переругивание не таким занимательным, как им кажется. Конечно, если он вообще слушает. Но он не слушал. Его смуглое лицо оставалось непроницаемым, и мысли явно были где-то далеко. Лу вздохнула. Наверное, он не предвкушал наступление выходных так, как она.

Видимо, Стивен Брайент все же услышал ее глубокий вздох. На секунду он повернулся к ней:

— Для нашей мисс Стейси время слишком раннее?

Вопрос прозвучал мягко, ласково, чуть снисходительно.

— О нет! — запротестовала Лу. — Ничуточки! Я этой ночью почти не спала — так мне не терпелось ехать. И проснулась задолго до того, как надо было вставать, — наивно призналась девушка.

Стив Брайент не отозвался. Лу не догадывалась, что ее искреннее наслаждение от такого незатейливого времяпрепровождения невероятно тронуло сурового мужчину. После их короткого разговора Стив, казалось, расслабился, большую часть пути он насвистывал какую-то мелодию и даже обращал внимание Лу на фантастические нагромождения камней, яркое оперение попугая на дереве и особо хорошие виды на урожай окрестных полей.

Они приехали в Йолу после десяти. Этот маленький городок раскинулся на берегу извилистой реки. Чуть в стороне от него находился железнодорожный разъезд, а между ними — несколько силосных башен да разбросанных повсюду загонов и сараев для скота. Утренний туман рассеялся, дав возможность зимнему солнцу показать, что и в такое время года оно умеет светить ярко и дарить тепло. Словом, стоял чудесный-пречудесный день, и Лу страшно волновалась.

Площадкой для поло служило поросшее травой поле, со всех сторон окруженное забором. Вокруг рядами стояли машины, и солнце отблескивало на капотах.

Игра только-только началась, когда они вышли из машины и присоединились к толпе зрителей. Стив Брайент поставил Лу перед собой, чтобы ей было лучше видно, и, поддерживая ее под локоть, объяснил правила игры. Вскоре игра заинтересовала девушку. Когда подошло время ленча, она уже от души аплодировала, как и все, забитому голу и хохотала. Сердце у нее замирало, когда лошади проносились мимо и всадники в шлемах опасно свешивались с седла, чтобы ударить по мячу.

— Ох, как бы мне хотелось научиться ездить вот так! — выдохнула девушка.

Стив Брайент перевел взгляд на раскрасневшееся лицо с белокурой занавесью шелковистых волос, горевших на солнце золотым огнем. Он поощрительно улыбнулся:

— Может, когда-нибудь и сможете. Кто знает?..

Лу провожала взглядом команды, которые уже выезжали с поля, и думала о том, как хорошо она проводит время. Он прервал ее размышления:

— Теперь ленч, мисс Стейси. Вон идут Бант и Эндрю. Держу пари, они умирают с голоду. Эти парни всегда голодные!

Юноши расстелили возле машины коврики, как все вокруг. Лу открыла короб и достала свежеиспеченные рогалики, фрукты, печенье и сыр, а Стив тем временем достал гигантский термос с горячим бульоном и ловко разлил его по кружкам, будто занимался этим всю жизнь. Лу пила чай, а мужчины закончили трапезу пивом, и она уже начала упаковывать все обратно, когда ее стоящую на коленях фигурку накрыла тень и раздался жизнерадостный голос Аллана Йетса:

— Привет, мисс Луиза Стейси. Я разыскиваю вас повсюду! — Тут же, вежливо-почтительно приглушив голос, юноша добавил: — Здравствуйте, мистер Брайент. Спасибо, что привезли Луизу.

Стив Брайент хмыкнул. Укладывая оставшиеся вещи, Лу слышала их разговор. Стив спрашивал юношу, как поживает его отец, какая погода стоит на Риверине и здесь ли сегодня Брауны. Казалось, присутствие старшего мужчины преисполнило Аллана смущением. Да, он действительно внушает окружающим трепет, этот Стив Брайент из Ридли-Хиллз. И в то же время не он ли сейчас старается разговорить Аллана, очень тактично помогая молодому человеку успокоиться. Эту сторону его характера Лу раньше не замечала. Не зря так восторженно говорили Бант и Эндрю, мол, этот парень умеет здорово повеселиться и к нему липнут все девушки, но его интересует только одна — девушка из Сиднея.

— Готовы, Луиза? Тогда идемте, найдем моих друзей. Я рассказал им о вас, и всем не терпится с вами познакомиться. Но имейте в виду, мы сегодня полуживые, поэтому, если они будут нести чушь, не удивляйтесь. Вчера вечером были танцы что надо, мы разошлись уже после четырех. Сегодня, я думаю, все кончится пораньше, но будет еще веселее — из-за того, что вы здесь…

Аллан торопил, и Лу едва успела махнуть своей компании рукой, как вместе с восторженным кавалером исчезла в толпе.

Остаток дня она провела с друзьями Аллана. Один из них вместе с Алланом работал джакеру у Браунов, а двое других были сыновьями владельцев соседних станций. Девушки тоже оказались очень славными, и Лу, которая уже столько недель начисто была лишена общества других женщин, с наслаждением слушала болтовню о помаде и платьях, свиданиях и прическах, о том, кто и с кем помолвлен, какие танцы вчера были самыми удачными и во что нарядиться сегодня. Дженни Браун, темноволосая, полненькая и очень веселая девица, которую остальные снисходительно называли «ужасно милой», но не считали соперницей, явно пользовалась успехом у молодых людей. Наверное, даже большим, нежели ее кузина Пенелопа, тоже брюнетка, только с высокомерным выражением красивого лица и тонкой, грациозной фигурой. Рядом с ними Лу чувствовала себя скромной английской фиалочкой. Казалось, они всех знают, и весь день смеялись и шутили, но по отношению к ней тоже были сама доброта и знакомили ее со всеми, кто им встречался. Луиза вскоре обнаружила, что уже обещает, и не одному молодому человеку, «оставить сегодня вечером танец».