И остальные кивнули.

Они вышли из кладовой и остановились.

— Мы пришли с этой стороны, — сказал Хогсон, нахмурившись, и показывая рукой на стену, возвышавшуюся справа. — Разве не так?

— По-моему, да, — сказал Деркон и поглядел на Одила, который кивнул головой.

— Значит, да. Однако… — Он повернулся влево. — Теперь у нас нет другого пути.

Они пошли в ту сторону.

Хогсон прочистил горло.

— Ясно, что нас уводят от нашей цели, — сказал он, когда они проходили по широкому залу с низким потолком. — Либо вернулся Джелерак и забавляется с нами, либо Старейший узнал о наших намерениях и отгоняет нас прочь. В любом случае…

— Нет, — сказал Деркон. — Я достаточно чувствителен, чтобы понять, что за этим скрывается что-то еще.

— Что же?

— Не знаю, но мне кажется, что оно относится к нам вполне дружелюбно и не таит дурных намерений.

Выйдя из зала и повернув за угол, они оказались в небольшой нише. Там стоял большой деревянный стол на котором лежали три меча разной длины с ножнами и поясами.

— Вот так, — сказал Деркон. — Готов поспорить, что эти мечи предназначены для нас, и каждый получит наиболее подходящее ему оружие.

— Такое, что лучше и не бывает, — добавил Одил, и они разобрали мечи.

Черная фигура стремительно пронеслась по крепостной стене, и глаза ее горели огнем и метали молнии под покрытым копотью, бледным и желтоватым небом. Остановившись, она запрокинула голову и поглядела вдаль на подрагивающий ландшафт, усыпанный песком и камнями. Вокруг пронзительно и зловеще завывал ветер.

— Я пришел, — было сказано на особом языке, — сюда поговорить. Я помогу вам.

— Возможно, — раздался ответ со всех сторон.

— Что значит «возможно»?

— Человек считает тебя демоном, маленький братец.

— Ну и пусть. У нас есть и другие проблемы.

— Верно. Поэтому ограничимся сворой гончих.

— Не понимаю.

— Тем более следует уделить им особое внимание.

Слегка прихрамывая, Барэн приближался к порогу главного зала; за его спиной закрывались проходы и стены перегораживали коридоры, у него не было другого пути, и Барэн увидел Вейна в тот же самый миг, когда Вейн увидел его. Барэн остановился в нерешительности. Вейн не мешкал.

Размахивая мечом и с проклятиями на устах, он бросился к Барэну.

Когда расстояние между ними уже сократилось вдвое, рядом с Вейном раздался треск и из появившегося в воздухе черного клиновидного отверстия высунулась огромная рука. Она схватила его за туловище, подняла над полом и отшвырнула в сторону, и он, выронив свой покрытый ржавчиной меч и размахивая в воздухе руками и ногами, перелетел через весь зал, с грохотом врезался в стеклянную стену, упал на пол и застыл.

Рука зависла в воздухе, а Барэн неторопливо вошел в зал. Вейн повернул к нему голову и негромко застонал.

Рука, медленно сжимаясь в кулак, двинулась к Вейну.

— Это Вейн!

— А там Барэн!

— Бей его!

Взгляд Барэна метнулся к задней двери, выходившей в зал, из которой появились три человека. Он узнал бывших узников и заметил, что они вооружены. Они помчались к нему, отражаясь в многочисленных зеркалах по обе стороны зала.

Повернувшись к ним, Барэн выхватил меч, но не стал поднимать его, держа в правой руке острием к полу. Его левая рука была по-прежнему заложена за пояс.

Огромная рука, не успевшая добить Вейна, широко открылась и полетела по воздуху к приближавшимся людям. Увидев ее, Одил пригнулся и попытался ударить по ней мечом, но промахнулся. Она врезалась в Деркона, сбив его с ног, а потом сшибла Хогсона, и они оба покатились по полу. Рука сразу же повернулась и понеслась за Одилом, раздвинув и согнув пальцы.

Одил, уже почти добежавший до Барэна, взмахнул мечом, но рука сгребла его сзади, сжала и подняла в воздух. Из его носа хлынула кровь, и громко затрещали кости, но он всё-таки сумел извернуться и ударить мечом по пальцам.

И тут, далеко справа, Барэн заметил мелькнувшее зеленое пятно. Это был тот самый новый пленник, из-за которого Семирама подняла такой шум…

Дернувшись, рука сжалась в кулак, и Одил, издав короткий, сдавленный крик, обмяк в железной хватке ее ладони; меч выпал из его пальцев. Потом рука устремилась вперед, раскрылась и швырнула раздавленное тело Одила в Дилвиша.

Дилвиш, не останавливаясь, увернулся, а тело пронеслось над его головой и с глухим стуком рухнуло на пол. Но теперь рука мчалась прямо к нему.

Дилвиш, видевший, что Хогсон и Деркон с трудом поднимаются на ноги, а лежащий в другом конце зала Вейн только начинает шевелиться, понял, что никто из них не сможет ему помочь в эту минуту.

Бросившись вперед и прокатившись по полу под рукой, он продолжал судорожно вспоминать все подвластные ему чары, пытаясь найти какое-нибудь подходящее заклятие. Упершись зелеными сапогами в пол, он резко выпрямился и, взмахнув мечом, с разворота ударил им по мизинцу руки.

Рука содрогнулась. Из отрубленного пальца закапала бледная жидкость, превращавшаяся в дым, и он, перевернувшись в воздухе, упал на пол.

Барэн взмахнул мечом и попятился. Рука выпрямилась, опустилась на пол и понеслась на Дилвиша.

Дилвиш прыгнул через нее и уже в воздухе ударил ее мечом сверху вниз, срезав мякоть большого пальца. Он опустился на ноги, и тут рядом появились Деркон и Хогсон.

— Расходимся! — крикнул он. — Бейте ее с разных сторон! Не сближайтесь!

Рука, на которую теперь были направлены три меча, на миг замерла. Дилвиш бросился вперед и нанес удар. Она метнулась к нему, и он отскочил назад. В ту же секунду Хогсон и Деркон напали на руку сзади. Она отшвырнула их тыльной стороной ладони, но ее уже рубил подскочивший Дилвиш. На ней уже было полдюжины глубоких порезов, из которых валил дым.

Отступая, Дилвиш заметил в зеркале, что Вейн медленно ползет вперед, сжимая в руке меч.

Пришедший в себя Деркон снова бросился к руке, и Дилвиш последовал его примеру. Однако в это мгновение рука внезапно поднялась в воздух, и они не могли до нее дотянуться. Догадавшись, что Барэн решил передавить их по одному сверху, Дилвиш тут же высоко поднял свой меч. Остальные поступили так же. И тогда Дилвиш решил, что пришла пора воспользоваться магическим оружием, и стал произносить древние слова громким и твердым голосом. Это было самое слабое из Ужасных заклятий, погружавшее место действия в полную и непроглядную тьму на целый день. Дилвиш услышал, как ахнул Деркон, до слуха которого донеслась магическая фраза.

Развернувшись в воздухе, рука сделала несколько ложных выпадов. Потом по залу пронесся унылый и протяжный звук и стало значительно холоднее. Когда Дилвиш произнес заклятие до конца, свет стал волнообразными движениями отступать, растекаясь во все стороны.

Они погрузились в кромешную темноту.

— За ним! — едва слышно выдохнул Дилвиш и побежал.

Вытянув перед собой меч, он спешил к тому месту, где стоял Барэн. Над его головой раздался пронзительный свист, приближавшийся к нему, и он бросился на пол. Что-то пронеслось над ним и исчезло.

Вскочив на ноги, он побежал дальше. И услышал поблизости чье-то тяжелое дыхание. Потом оно стихло, и он не понял, куда свернул этот человек. Раздались звуки какой-то возни, а потом изрыгающие проклятия голоса Деркона и Хогсона. Понятно было, что в темноте они столкнулись.

Снова послышался свист и глухой удар где-то позади. Это рука опустилась на пол.

Вероятно, Барэн отошел куда-то, налево, направо или назад. Но, попятившись назад, он, скорее всего, оказался прижатым к стене. Налево было пространство, обеспечивающее ему наибольшую свободу маневра, и Дилвиш повернул в ту сторону, размахивая перед собой мечом. Он мог бы поклясться, что тоненький луч света коснулся его лица, проникнув в зал из гостиной. Но это было невозможно. Ужасное заклятие должно было погасить все окрестные источники света.