— Монингстар, — шепнул Валет, опуская боковое стекло и обращая слова прямо к небу, — ты же слышишь каждое мое слово, так выслушай и это: я ничуть не изменился со времени нашего последнего разговора.

Он засмеялся.

«Хорошо или плохо, что я не меняюсь?» Такая мысль возникла у него впервые.

Валет снова поднял боковое стекло и задумался над новой загадкой. Самоанализ не был его любимым коньком, но любопытство брало свое.

В период работы в университете он часто замечал, как меняются люди. Особенно ярко это проявлялось у студентов, причем укладывалось в невероятно короткие сроки — в промежуток между поступлением на первый курс и окончанием университета. Но и его коллеги по работе тоже менялись, только менее заметно — менялись во вкусах или, например, в чувствах. Один он оставался неизменным. Любопытно, а может, это и есть самое главное? Возможно, в этом и заключаются основные различия между обитателями Светлой и Темной Сторон Мира?

«Они меняются, а мы — нет. Неужели это так важно? Возможно — да, хотя я и не понимаю почему. У нас отсутствует потребность меняться, а у них, похоже, она есть. В чем причина? Может быть, все дело в разной продолжительности жизни? Или в разном отношении к самой жизни? Вполне вероятно, что дело и в том и в другом. И все-таки — какую роль играют эти изменения?»

Прослушав следующий выпуск «Новостей», Валет свернул на заброшенную проселочную дорогу. На этот раз в передаче сообщалось, что его разыскивают для допроса в связи с имевшим место убийством.

Валет развел маленький костер и сжег на нем все, что могло привести к его опознанию. Пока документы горели, он открыл сумку и переложил оттуда в бумажник новые документы, подготовленные заблаговременно еще несколько семестров назад. Перемешал палкой пепел и развеял его по ветру.

Затем перешел поле, разорвал дождевик Квилиана и побросал куски в канаву, полную грязной пенистой воды. Вернувшись к своей машине, Валет решил как можно скорее сменить ее на другую.

Выехав обратно на автостраду, он помчался на предельной скорости, одновременно обдумывая сложившуюся ситуацию в том виде, в котором она ему представлялась. Видимо, Боршин убил Квилиана и бежал — без сомнения, тем же путем, каким влез в комнату, то есть через окно. Причины появления Квилиана в университете властям известны, а Пойндекстер, конечно, подтвердит, что Валет тоже там был, и даже укажет, куда он направился. Клэр и многие другие засвидетельствуют, что они с Квилианом терпеть не могли друг друга. Выводы очевидны. И хотя Валет без всякого сожаления убил бы Квилиана, если б в этом появилась нужда, он искренне возмутился при мысли, что его могут казнить за несовершенный поступок.

Ситуация напомнила ему ту, которая сложилась в Иглесе, и Валет невольно потер шею. Несправедливость той казни все еще отзывалась болью.

Интересно, расправился ли Боршин с Квилианом, обезумев от боли и приняв того за Валета, или он просто защищался от нападения с огнестрельным оружием? И сильно ли пострадала эта тварь? Валет ведь ничего не знал о способностях организма Боршина к регенерации. Может, эта пакость опять разыскивает следы своей жертвы, по которым Боршин шел так долго и так упорно? Натравил ли его на Валета Повелитель Крыланов, или Боршиным двигали собственные чувства, поскольку его долго натаскивали на ненависть к Валету?

«Когда я вернусь, это уже не будет иметь ровно никакого значения». Однако отделаться от этих мыслей было совсем не так легко.

Новую машину Валет украл на окраине небольшого городка, через который он проезжал. На ней Валет и помчался в Сумеречные Земли, направляясь к тому самому месту, где когда-то встретил птицу с ярким оперением, весело распевавшую в ветвях дерева.

Валет долго сидел на вершине холма, скрестив ноги и читая свои бумаги. Дорожная пыль покрывала его одежду, под мышками проступили белые пятна пота, под ногтями чернела грязь. Веки налились свинцовой тяжестью, так что их приходилось поднимать чуть ли не пальцами. Он часто и тяжело вздыхал, делая пометки на бумагах, которые перелистывал. На западе над горами слабо мерцали звезды.

Свою последнюю машину Валет бросил во многих лигах к востоку от этого холма и сюда добрался пешком. Сначала мотор начал работать с перебоями, а потом заглох и начисто отказался заводиться. Поняв, что он уже миновал те места, где соперничавшие силы магии и науки поддерживали нечто вроде перемирия, Валет пешком двинулся в сторону Тьмы, захватив с собой только портфель с бумагами. Как и прежде, его больше всего привлекали вершины высоких холмов. За все время своего путешествия он спал всего лишь один раз, и хотя сон был крепкий, глубокий и без сновидений, Валет подсознательно никак не мог отвлечься от страха за судьбу своего тела и поклялся больше не спать, пока он не покинет места, находящиеся под юрисдикцией смертных.

Теперь он уже выбрался оттуда, но оставалось еще одно дело, и только завершив его, можно позволить себе отдыхать, сколько влезет.

Нахмурясь, Валет листал страницы, находил то, что искал, делал на полях пометки, возвращался к пометкам, сделанным ранее. Кажется, все верно, все сходится.

Над вершиной холма пронесся прохладный ветерок, принеся с собой горький аромат диких трав, о котором он почти забыл за время, прожитое среди людей. Здесь еще господствовал безжалостный свет Вечного Дня, но уже полузабытым сном казались грохот и вонь городов, тетради и ряды студенческих лиц в аудиториях, нудные собрания, монотонный стук пишущих машинок и принтеров, непристойное буйство красок. Единственным сувениром, который Валет захватил с собой, были эти листы распечаток. Он глубоко втянул в легкие вечерний воздух, и смысл символов сделанной им расшифровки неожиданно ожил в его уме, подобно тому, как внезапно познается смысл только что прочитанной поэмы.

Да! Именно так!

Валет обвел взглядом небо и нашел там белую немигающую звезду, быстро катившуюся по небосклону. Он вскочил на ноги, начисто позабыв гнетущую усталость. Правой ногой небрежно начертал в пыли несложный узор. Затем направил на спутник указательный палец и громко произнес слова, вычитанные им в бумагах.

Сначала не произошло ничего. Потом движение спутника прекратилось. Валет молча продолжал указывать на него пальцем. Спутник засветился ярче и вдруг стал расти прямо на глазах, вспыхнул подобно метеору и исчез.

— Новое предзнаменование! — сказал Валет и улыбнулся.

Проклятая богами тварь влетела в Хай-Даджен и заметалась по всем комнатам в поисках своего владыки. Наконец она обнаружила его в центре шестиугольного покоя, где он бросал щепотки серы в лужицу ртути; крылану удалось обратить на себя внимание Повелителя, и он тут же повис на милостиво протянутом ему пальце. Потом, пользуясь только им двоим понятным языком, крылан поведал господину принесенные новости.

Выслушав их, Повелитель Крыланов отвернулся и, проделав какие-то весьма таинственные манипуляции, в которых приняли участие кусочек сыра, свечка и перышко, покинул свои покои.

Выйдя из них, он поднялся на высокую башню и из ее окна долго всматривался в восточную часть горизонта. Затем, сделав поворот почти на сто восемьдесят градусов, окинул взглядом другую дорогу, которая тоже охранялась его замком и вела на северо-запад.

Да, и там то же самое! Но ведь это невозможно! Иллюзия, не иначе… Хозяин Хай-Даджена поднялся по лестнице, которая спиралью вилась по стене против движения солнца, открыл потайную дверь и вышел на крышу башни. Обратив лицо к небу, он долго изучал огромную черную сферу, окруженную яркими звездами. Принюхался к ветру. Поглядев вниз, обозрел громаду высокой и обширной крепости — того самого Хай-Даджена, что был возведен его — Повелителя Крыланов — личной Силой вскоре после того, как сам Повелитель был создан на вершине этой горы. Потом, когда Повелитель постиг разницу между понятиями «быть рожденным» и «быть созданным» и усвоил, что источник его мощи находится именно здесь, в данной точке пространства, он начал всасывать в себя эту Силу из корней горы и из смерчей, нисходивших с неба, и всасывал до тех пор, пока не засветился и не засиял подобно громоотводу, в который ударила молния. И тогда Повелитель сам принял участие в Творении. Если его Сила проистекает из этого места, значит, оно и должно стать его домом, его крепостью. И стало так.