Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Рабов? Да ведь послали ему тех, что Свенельд от уличей привел из Пересечена.

Два десятка?

Игорь замолчал. Он смотрел в зеленые, казавшиеся светящимися в пасмурном окружении глаза и молчал. Но вот медленно и тихо выговорил:

- Это ж до чего я тебя, суку, ненавижу.

Ольга сидела неподвижно (с тех пор, как князь сошел на землю, она смотрела на него сверху), лишь только слабый сырой ветерок лениво шевелил пестрый мех, обрамлявший ее застывшее лицо.

- Это, как хочешь, - она вновь вернулась к изначально избранному складу речи, затаенно-кроткому, но почудилось Игорю, будто зрачки в переменчивых глазах ее сделались узкими вертикальными щелочками. - Но помни, что малик не хочет ждать, ни до весны, никак. И еще помни: Иосифу ничего не стоит сделать так, что княжить в Киеве станет кто-то другой. Для этого ему и подкупных гурганцев, может, не надо будет под наши стены приводить. У него много золота. У него так много золота, что половина твоих самых верных сподвижников в один миг могут стать его сподвижниками. Но пока он тобой доволен, ничто не в силах нам угрожать, даже лукавые происки самых потаенных зложелателей.

Она перевела дыхание.

- Вот отчего я не усидела в тереме, вот отчего проехала столько верст… А теперь называй меня сукой, ненавидь меня, - я свое дело сделала. Теперь ты сам творец своего жеребия. Да пребудет Род с тобой и заступа Перуна.

Слеза медленно поползла по левой щеке Ольги, крупная, зеленоватая, точно подсвеченная фосфористым мерцанием глаз. Как невинен, как трогателен был сейчас облик этой женщины, так незаслуженно оскорбленной в своем благородном порыве. Эта женственная слабость, это умилительное простодушие уже готовы были перебороть небольшое мужество Игорева сердца, если бы не столь хорошо знакомое князю зеленоватое свечение из-под мокрых рыжих ресниц, всегда предвещавшее что-то недоброе.

- Святослав просил, чтобы ты ему тул 2761привез с маленькими стрелками, и лук, и кожаное налучье 2772… - дребезжащим голосом выговорила Ольга и всхлипнула.

- Рулав! Аскольд! – зычно заорал Игорь, резко отстраняясь от Ольгиного возка, в одном движении взлетая на лошадь. – Дальше в Киев поведете обоз! А я с младшей дружиной назад к Малу ворочусь!

- Что такое? Что там еще поделалось? – стали съезжаться к князю дружинные сотники.

- Обоз велик, добра много, нужно его до Киева в целости доставить, - уклонялся от прямого ответа Игорь. – А я с малой дружиной… Безуем! Ну-ка, давай сюда! А я с молодой дружиной в Искоростень вернусь, забыл я кой о чем с деревским князем столковаться.

- Так пошли к нему людей, - резонно подсказывал одноглазый Жирослав, старейший ратник, через все красное лицо которого проходил огромный беловатый рубец. – Пошли две дюжины. А то и сотню пошли. Тебе-то чего вертать?

- И то! Пошли Безуема, - тут же к Жирославу присоединилось несколько голосов. – Тем паче не надо тебе к Малу ехать, что распрощались мы с ним не слишком полюбовно.

- Вот еще! – спесиво вскидывал голову Игорь. – Что мне с ним любови-то разводить! Или я не светлейший ему князь?

- Князь, князь, - ближе-дальше прорезались уступчивые голоса, стремящиеся успокоить чему-то озлившегося вожака, - только что за спешность такая, чтобы с полдороги…

- Безуем! Медный твой лоб! – уж вовсе терял самообладание светлейший князь русский. – Быстро, говорю, строй дружину, - сейчас выступаем. Войко! Твой мерин ногу зашиб?! Возьми у людей Свенельда… Вон ту – соловую! Пересядь! Вышата!..

Сотни пар глаз с недоумением и тревогой следили за поспешным и нервным отъездом князя. Молча. Никто уж и не порывался подать слово.

С полуторастами отроков малой дружины Игорь на рысях уходил от места нежданной встречи. Он оглянулся только единожды, - среди неторопливого шевеления ратников его взгляд сразу же выхватил небольшой нарядный возок, на котором то ли улыбалась, то ли ощеривалась огромная рыжая кошка и махала ему толстым пушистым хвостом. Ах, нет!.. То был рукав шубы…

Д

ружина, составленная большей частью из наследников тех, кто сейчас неспешно тащился в сторону Киева, час или более того старалась держать безрассудный галоп, задаваемый ничего не видящим и не слышащим князем, как вдруг на середину узкой просеки, по которой неслись вершники, выскочила ярко-рыжая лиса. Несшийся впереди Игорь столь резко натянул повода, что его кобыла взвилась на дыбы. Остановились все. Находившаяся от них в пятидесяти саженях низкорослая зверюга, рыжая с темными рябинами на спине и боках, поразила всех невиданной наглостью: она не прошмыгнула мимо, но остановилась посередине просеки, посмотрела на замерших всадников и тогда не торопясь скользнула в негустую сеть кустарника.

- Лиса дорогу перебежала… Не к добру… - кто-то несмело обронил за спиной Игоря.

- Убейте ее! – бросил тот через плечо лучникам.

Молодцы кинулись вослед за рыжей тварью… Но странное дело! Вроде и лес нельзя было назвать особенно густым, не было там и глухого бурелома, да только лиса как сквозь землю провалилась. Сколько не выискивали ее отроки, сколько не покрикивал на них князь, - все впустую.

На преодоление расстояния, пройденного обозом за день, вершникам потребовалось менее половины того срока. Ранние сумерки грудня уж принялись обгрызать мутный белый свет короткого дня, когда Игорь и его молодцы приближались к высоким стенам главного города древлян. Однако света было еще довольно, чтобы разглядеть, что мост надо рвом поднят, ворота города затворены, а перед посадом выстроена дружина, числом никак не меньше трех сотен воев. Киевского князя вновь встречали, но уже совсем иначе, нежели два дня назад.

Искоростень приближался… Когда дружина Игоря достигла середины открытого пространства, за множество лет отвоеванного тутошними ратаями у леса, кто-то крикнул:

- Сзади!

Не унимая резвости своей коротконогой, но необыкновенно выносливой печенежской кобылы, Игорь оглянулся. Из леса, который они только что покинули, выезжали всадники. Их было около двух сотен. Из рощи, что находилась ближе к посаду также показались конные, сотни полторы, но их сопровождала еще и толпа поселян с дубинами и топорами в руках, численностью втрое превышавшей верховых. Такой поворот событий отрезвил бы кого угодно, только не Игоря в эту минуту. Все крепче колотя пятками в бока кобылы, отчего та, всхрапывая, то и дело подбрасывала свою большую горбоносую голову с маленькими темными глазками, Игорь чувствовал, как внутри все последние дни терзавшая его невнятная злоба лишь пополняется новой толикой ожесточения от брошенного ему в лицо жеста вопиющей непочтительности. Именно эта злость и придавала ему теперь решимости и смелости.

Он подскакал к Малу, против обыкновения не выехавшего ему навстречу, но сидя в седле дожидавшемуся когда тот сам приблизится к нему.

- Это что такое?! – самым черным голосом зарычал Игорь.

Где? – с деланным простодушием откликнулся деревский князь.

Похоже, нас здесь не рады видеть? – продолжал стращать голосом Игорь.

- Ну что ты! – усмехнулся Мал, однако теперь он не отводил взгляда от Игорева лица, дерзостно открывая ему тем самым всю подноготную своих мыслей. – Мы всегда рады тебе. Хотя, признаться сказать, не ждали так скоро. Разве, позабыл чего?

Света в воздухе становилось все меньше, легкая серая пелена меж собеседующими князьями уже смазывала самые тонкие движения их лиц. Стоящие в небольшом отдалении конники их дружин начинали сплавляться в одноцветную зубчатую городьбу. Где-то в посаде разожгли костер. Ночь готовилась бросить мир в свой черный короб.

- И что это за скоморохи там торчат? – светлейший князь мотнул головой в сторону почти съеденного мглой леса.

- Скоморохи? – вновь хмыкнул Мал. – Это мои вои. Ведь мне какую весть принесли? Скачут, мол, сюда люди при оружии… Как же я мог знать, что это сам светлейший, когда ты только вот отбыл.

57
{"b":"181269","o":1}